Дверь открывается и меня жестом просит пройти внутрь шатенка. Мысленно выдыхаю, захожу в кабинет, нахожу взглядом гендиректора и охреневаю, замираю как вкопанная.

Это блин он, мужик с собакой!

Мне хочется развернуться на 180 и бежать, да подальше. По спине пробегает стая мурашек, предчувствуя неладное. Громко хлопает закрывшаяся дверь. И я вздрагиваю, почти подпрыгиваю от неожиданности и страха. Влад криво улыбнувшись произносит:

— Ну здравствуй, Добронравова Марина Андреевна! — ну все, проносится в голове. Не видать мне этой работы как своих ушей. И почему я такая невезучая, — Проходи, присаживайся, — указывает на одно из гостевых кресел, которое находится ближе всего к нему. — Буду собеседование проводить, — и хищным взглядом проходится по мне.

Смотрю на него и понимаю, что в дорогом деловом костюме боюсь его еще больше, чем там, на берегу. Как будто его темная аура стала еще темнее и опаснее. Тот он, на берегу, теперь кажется мне няшкой. А этот вселяет страх, от него так и веет опасностью, которая в купе со статусом делает его очень угрожающим. А себя я ощущаю мелким прутиком, который он может переломить одним взглядом.

Ноги будто приросли к полу, рот отказывается произносить слова. Пересилив себя двигаюсь к самому дальнему от него креслу.

— Здравствуйте Владислав Андреевич, — выдавливаю из себя слова, собираясь опуститься в кресло.

— Сядь туда, куда я тебе указал, — грубо пресекает мои действия Владислав, — Смотрю своенравие твоя вторая натура. Скоро отучишься, — грубый и властный тон меня шокирует, как будто я его вещь. Во мне вскипает волна протеста, но я усилием воли гашу её в зародыше. Ведь работа для меня сейчас важнее гордыни.

— Хорошо, Владислав Андреевич, — говорю и сажусь на указанное мне место.

— Значит ты Марина, ищешь хорошо оплачиваемую работу, с перспективами на будущее? — постукивая пальцами по лакированной поверхности своего дорогущего стола, он прожигает меня взглядом.

Киваю в ответ. Взгляд Влада не предвещает ничего хорошего.

— Знаешь, я очень огорчился, когда понял, что ты внесла мой номер в ЧС. А я не люблю когда меня огорчают. Но сегодня я добрый и могу стать твоей крестной феей, — усмехается, а у меня сердце в пятки убегает.

Только ведь думала про эту фею. Интересно что в его понятии «добрый» мелькает у меня мысль. Но не успеваю ее озвучить как он продолжает.

— Я знаю про твоего отца. Знаю что вам необходимы деньги, — делает многозначительную паузу. — Я предлагаю тебе контракт, сроком на один год. В твои обязанности будет входить работа моим личным помощником, и плюсом буду трахать тебя где и как хочу, и все это 24/7, — опять делает паузу, давая осознать произнесенное.

До меня начинает доходить смысл сказанного с трудом. Мозг бьет тревогу. Нет, он вопит, что надо делать ноги отсюда.

— У тебя есть два варианта, — продолжает он своим грубым с хрипотцой голосом. — Первый — ты соглашаешься на условия контракта и я сразу перевожу нужную сумму на лечение твоего отца. Второй — просто уходишь, оставшись ни с чем, — и снова многозначительная пауза. Мои мысли мечутся в поисках правильного ответа. И оба варианта меня не устраивают.

— Если ты выберешь второй, я сделаю так, что ни на какую хорошо оплачиваемую работу тебя не возьмут! — сказал как отрезал. Сердце ушло в пятки. И по нему видно, что выполнит угрозу.

— Так что, либо ты моя игрушка, либо вали на все четыре стороны! У тебя минута. Решай!

♂

Смотрю на Марину, а в штанах дружок колом стоит. Хорошо из-за стола не видно. Эта перепуганная лань, скорее всего сбежала бы, увидев мой стояк.

Вон как глазища свои округлила. А как она хотела? Динамить меня никому не позволю. О как я был зол, когда эта сучка меня заблокировала. Думал найду и выебу, потом еще раз выебу и только потом придушу.

Давно такой реакции на баб у меня не было. В юности наверно в последний раз. Тогда я еще верил в любовь и верность. Не понимал, что все бабы продажные шкуры, и за золотую монету готовы раздвигать ноги перед любым, кто ее даст. Смотрю на часы, секундная стрелка показывает, что время вышло.

— Минута прошла. Что ты решила? — приподняв бровь, стучу пальцем по наручным часам, а сам ловлю себя на мысли. Эта рыбка не должна сорваться с крючка. Некогда мне опять выдумывать планы по ее поимке.

— Я согласна подписать контракт, вы мне дру… — я прерываю ее жестом.

— Не нужно лишних слов, — протягиваю ей бумаги и ручку, — подписывай, разговоры после.

Она берëт договор, читает. Глаза бегают по строчкам. Исподлобья наблюдаю за ней. Пухлые губы немного шевелятся от волнения, наверно помогает себе ими сосредоточиться на тексте. Переворачивает страницу. О да детка, там самые интересные пункты контракта.

Вижу как краска начинает заливать ее лицо. А в штанах у меня дружок становится ещё твёрже. Блядь, почему я так на нее реагирую. Одета она скромно, в ее поведении нет и намека на сексуальнось. Но дружку пофиг, он её пиздец как хочет.

Марина дочитывает контракт, вся пунцовая, как спелая малина. Бросает на меня презрительный взгляд, немного зависает и ставит подпись. Да малышка, правильный выбор. Осматриваю ее с ног до головы и говорю:

— Контракт вступил в силу Марина, встань и покажи себя, — её глаза заметались по моему лицу ища признаки шутки. Нет моя девочка, всё серьёзно.

— Вы наверно шутите, — растерянно говорит она. Вытирает вспотевшие ладони о брюки. Смотрит невинным взглядом, пытаясь меня разжалобить. А мне похер, хочу увидеть ее голой, и срать на какие-то её чувства. Зверь во мне требует зрелищ.

— Встань и разденься! — почти рычу.

♀

Я вздрагиваю от его голоса. Божечки. Что я сделала? Лучше бы отказалась. Хотя кому я вру, это единственная возможность спасти папу на данный момент.

Не думала, что он в рабочее время заставит выполнять пункты второй страницы контракта. Ни стыда, ни совести.

А что я хотела? По нему видно, всегда берёт что хочет. И сейчас это я, и мне придётся выполнять его прихоти.

— Не заставляй меня ждать, — поторапливает теперь уже мой босс. — Если я сам, от твоей одежды мало что останется!

— Ясно! — угроза подстегивает меня к действиям, остаться без вещей не хочется. Как я смогу тогда до дома добраться.

Медленно встаю, на негнущихся ногах отхожу от стола. Чувствую как краска стыда заливает лицо и шею. Дрожащими руками стягиваю пиджак, бросаю его в кресло с которого встала. Берусь за пуговицы блузки негнущимися пальцами. С трудом расстегиваю первую.

Меня охватывает всепоглощающее чувство злости. Но я стараюсь жалобно смотреть на мужчину, в надежде что он сжалится и передумает.

Ничего подобного не происходит, он лишь хмурит брови, я считываю это как недовольство. Пытаюсь ускориться, не выходит. Всё получается медленно. Я расстегиваю последнюю пуговицу и замираю, меня охватывает чувство дикой неловкости. Я не решаюсь снять блузку.

— Владислав Андреевич, давайте не здесь? — делаю последнюю попытку убедить Влада. — Сюда в любой момент могут зайти!

— И что? Я не вижу в этом проблемы, — он непробиваем. — Я хочу, ты выполняешь. Сейчас твоя задача показать себя, вспомни — где и как хочу. Так что не надо стараться меня разжалобить. Я хочу увидеть тебя без одежды, и не вижу причин себе в этом отказывать, — каждое слово как удар хлыстом по моим нервам.

Чувствую, как по щеке покатилась слеза. Я быстро ее смахиваю, сочувствия в лице босса мне всё равно не найти. Стараюсь взять себя в руки, поджимаю губы, гордо смотрю в глаза бездушному гаду. Пусть видит, ему меня не сломить. Резко срываю с себя блузку, она летит к пиджаку.

Его тёмные глаза становятся ещё темнее, его взгляд прикован к груди. Меня накрывает жаркой волной, внизу живота начинает потягивать. Я покрываюсь мурашками от столь обжигающего разглядывания.

— Владислав Андреевич! — без стука входит секретарша, оглядывает меня с головы до ног. Я стараюсь прикрыться руками, но картина была уже ясна. Она пренебрежительно хмыкнув, продолжает, — у вас встреча с учредителями через 20 мин в конференц-зале, — разворачивается и выходит, хлопнув дверью.