Король переглянулся с премьер-министром и снова посмотрел на меня ожидая продолжения.

– Все просто господа, воевать с русскими на моем месте бессмысленно, потенциалы империй просто несравнимы, а их огромные просторы переварят любую армию в мире, а вот с французами, с вашей помощью, можно потягаться. Я тоже хочу откусить кусочек от остатков французского пирога в Новом Свете, а вам, в свою очередь, будет выгодно ослабление военно-морской мощи Франции, которую они успели восстановить со времен Семилетней войны!

– Что ж, в целом, предложение заманчивое, – задумчиво проговорил Георг, – но окончательное решение будет зависеть от конкретного плана действий. Не думаю, что королевский флот готов сейчас к крупномасштабной войне в Европе, слишком много сил задействовано в Новом Свете!

Другого от англичан и не следовало ожидать, усмехнулся я про себя. Как говорится, старые песни о главном. Мы конечно морально вместе с вами, но вы давайте повоюйте пока в одного, а мы потом сливки снимем и не важно кто в итоге победит в этом замесе.

– Ну что ты брат, ни о какой крупномасштабной войне в Европе речи не идет, – развел я руками, – так, небольшое недоразумение, можно сказать. Например, королевский флот на пару месяцев летом заблокирует французские базы в Бресте и Шербуре под предлогом того, что в этих районах проводятся большие маневры флота с боевой стрельбой и никто не гарантирует безопасность судоходства. Или выставите претензии французским морякам, будто их корабли мешают вашим рыбакам во время массовой заготовки селедки в Ла-Манше. Можете придумать свою версию, чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят. Главное чтобы французы сидели на месте, а в августе вы спокойно уйдете к себе на базы и больше никаких хлопот!

– А что будешь делать ты брат и в чем моя выгода от этого предприятия? – озадачился англичанин.

– Я в это время по видом берберских пиратов атакую французскую базу в Тулоне и уничтожу там их средиземноморский флот. Весь риск на мне, но если все пойдет по плану, то трети флота французы лишатся, а значит не смогут эффективно защищать свои последние владения в Карибском море. Это будет твой приз брат!

– Тогда я не пойму в чем твоя выгода. Ты ведь собирался откусить кусочек французского пирога в Новом Свете, а теперь отдаешь все Карибы мне. В чем подвох? – заерзал Георг.

– Никакого подвоха нет. Тропические острова красиво выглядят, но их климат не подходит для моих людей, выросших на севере, болезни и всякие ядовитые гады убьют их. Я хочу остров Ньюфаундленд, который открыли для себя викинги еще в двенадцатом веке! – теперь уже я пристально посмотрел на англичанина.

Опять переглянувшись с лордом Нортом, Георг заговорил:

– Ньюфаундленд большая земля, а воды вокруг него богаты рыбой. Если мы согласимся на передачу, то английские рыбаки должны сохранить право на промысел в этих водах и еще, если в североамериканских колониях возникнет бунт, ты направишь туда экспедиционный корпус на помощь моей армии. Это ведь будет и в твоих интересах брат!

Ну что, наживка зашла по самые жабры, от такой халявы отказаться ведь невозможно. Воевать за свои интересы чужими руками, это же сама суть английской геополитики. Конечно, иметь союзниками англичан так себе идея, но я буду исходить из мудрости Ходжи Насреддина «что за десять лет кто-либо из нас обязательно умрет – или ишак, или эмир, или я». Восстание в колониях теоретически должно начаться в 1775 году, значит минимум год у меня в запасе есть, прежде чем понадобится мой экспедиционный корпус, а за это время политический ландшафт в Европе должен изменится моими стараниями так, что о соблюдении прежних договоров и речи идти не будет. Поэтому я не стал долго раздумывать и сразу ответил:

– Я согласен. Первый этап совместных действий на бумаге закреплять не будем, я ведь собираюсь действовать под личиной пиратов, а вы просто будете дурить французам голову. А как только разберемся с Тулоном, подпишем договор о разделе земель в Новом Свете, совместной деятельности вокруг Ньюфаундленда, во избежание конфликтов в будущем, и об экспедиционном корпусе!

После завершения основного раунда переговоров, я пригласил короля прогуляться по острову, а барон Армфельт и лорд Норт остались в шатре обсудить технические вопросы взаимодействия.

***

Возвращаться обратно в Сконе смысла не имело. Все вопросы по подготовке к летней кампании были давно решены, а до запланированного выхода флота в поход оставалось меньше трех недель, поэтому дождавшись отплытия англичан, мы направились на север, в Берген, куда благополучно прибыли в середине апреля. А через пару дней после прибытия меня догнало донесение Мойши о том, что французский флот в Тулоне готовится к выходу в море в начале лета, а польская армия сосредотачивается в Галиции для похода на восток. Всё, как говорит крупье за рулеточным столом «ставки сделаны, ставок больше нет».

Учитывая секретность операции, никаких построений с митингами и прохождения торжественным маршем под звуки оркестра, играющего «Прощание славянки», не предусматривалось. Корабли просто и без суеты, в соответствии с графиком, принимали десант на борт и выходили в огромный фьорд, способный вместить дюжину таких флотов, как у меня, дожидаясь остальных и через трое суток шесть десятков исполинских парусников двинулись на север, к выходу в открытое море.

Передав бразды правления адмиралу Седерстрёму, я мог немного расслабиться и еще раз спокойно проанализировать обстановку. По начальному этапу операции у меня замечаний к себе не было. Хоть это и выглядело в текущих условиях полным безумством, шансы на успех я расценивал, как очень высокие. А вот дальше все было покрыто туманом войны, в которую, как известно, легко вляпаться, но трудно из нее выйти. Ведь развалить такую империю, как Османская, которая триста лет нагибала Европу, это вам не мелочь по карманам тырить. Сейчас турки, конечно, уже не те, что раньше, но в том мире они потихоньку загибались еще полтора века. Меня такие сроки однозначно не устраивают. Значит нужно вспомнить историю развала других империй, например Советского Союза, а его начали качать через национальные окраины. Рабочая схема, подумал я, ведь у османов тоже проблем с Северной Африкой и Аравийским полуостровом, насколько я помню, хватает.

***

Ветер благоприятствовал и десятого мая мы оказались в точке рандеву, на траверзе английского Хью-Тауна, преодолев к этому времени чуть больше тысячи морских миль. Одиночному кораблю при попутном ветре потребовалось бы гораздо меньше времени на такой путь, но организованное движение большой группы кораблей всегда приводит к потерям времени на построение кильватерных колонн, ожидание отстающих из-за поломок и других проблем. Ведь для объединенного императорского флота, это был первый опыт совместных действий и океанского плавания, а проводить маневры в полном составе я не стал, дабы не нарушить режим секретности.

Барон Нордштед и Мойша свою задачу выполнили задачу на отлично. Дюжина транспортников дожидалась нас, как было условлено, и команды не мешкая приступили к перегрузке припасов и дополнительных пассажиров, в виде корсиканцев из команды Паскуале Паоли. Управившись за световой день, мы взяли курс на запад, дабы ввести, на всякий случай, в заблуждение команды снабженцев, будто бы мы собираемся в Новый Свет, и растворились в наступающих сумерках.

Следующую тысячу миль с хвостиком до Гибралтара мы прошли намного быстрее, чем предыдущую. Команды и капитаны набрались опыта, все мелкие неполадки были устранены и ничто не мешало нам держать почти все время максимальную скорость в семь-восемь узлов. В целом, эти десять дней прошли также рутинно, как и до этого. Моряки занимались своим делом, а десант своим. Штурмовые группы морпехов продолжали тренировки со щитами, теперь уже настоящими, а спецназ развлекался рукопашным боем в полсилы, мне ведь не нужна была в Тулоне инвалидная команда. Я тоже не собирался отлеживать бока и периодически участвовал в спаррингах, которые при моем участии собирали на верхней палубе всех свободных от вахты моряков. Парни в спецназе были здоровые, но опыта и техники у них, конечно, пока не доставало, поэтому один против троих я побеждал без проблем, даже не прибегая к ударной технике, хватало подсечек, бросков и захватов. Для поднятия морального духа экипажей и десанта, это был настоящий допинг. Еще бы, их император не просто воин, а лучший из лучших, который точно приведет их к победе.