— Битва на пощечинах? — предложил я детскую идею. — Кто первый упадет, тот и проиграл.

— Ха, ну давай, рискни. В свое время я даже в соревнованиях участвовал. Так что крепись, сынок.

Ха, это я удачно попал. Вообще предложил просто для смеха, но раз тот согласился… Но почему обязательно обзываться? «Щенок, сынок». Злые все такие… Я спрыгнул с куба и пошел к нему навстречу, не теряя, впрочем, бдительности и готовясь в случае чего свалить с линии огня. Хотя смысла особого в этом и не было — камень не даст использовать способности, а их оружие не причинит мне особых хлопот. Правда, оно может в очередной раз потрепать мою одежду! Так что да, стоит опасаться.

Встретившись на середине пути, я предложил тому показать свой лучший удар и подставил щеку. Джон не стал заставлять просить его дважды и, размахнувшись, залепил мне по левой щеке. Раздался звонкий шлепок, небольшой хруст и крик. Ну а чего он ожидал? Хоть и показан пятнадцатый уровень, а по факту уже пятьдесят седьмой. Поэтому и вышло, что влупил он будто по стене, сломав себе, судя по всему, пару костей в кисти, что и вызвало его крик. Ничего, заживет быстро, если выживет.

— И это по-твоему удар? —громко и пафосно спросил я его, а затем развернувшись, влупил по его щеке, постаравшись не усердствовать и сдерживать удар, чтобы и правда не убить случайно. Но все равно этого хватило — мужика будто локомотив сбил. Того подкинуло в воздух и снесло метров на пять в сторону, вырубив наглухо. Эх, переборщил. Но все равно нужно доиграть роль.

— Вот это удар, — вложив в слова всю возможную крутость, сказал я. — Мы закончили, господа. Берите своего уснувшего друга, да кладите его в столь удачно имевшуюся у вас телегу и проваливайте.

— Огонь! — вдруг крикнул кто-то из толпы и трое из оставшихся пятерых мужиков резко подняли автоматы и начали стрелять в меня.

Ну нет! Снова одежда порвана! Да заколебали!

— Суки! —крикнул я зло, пытаясь поймать то самочувствие, которое было, когда я чуть не убил кучу людей Имаму. Только в этот раз я планировал не так жестить, хотел просто вырубить вражин. И, судя по всему, как минимум одна часть мне удалась — парни попадали как подкошенные! А вот лошади, про которых я почему-то не подумал, даже не пошатнулись. Отлично, на животных не действует, судя по всему, мое «вырубающее заклинание». Ладно, пойду проверю, как они. Вдруг и тут понадобится помощь с зельями лечения. А у Коли в чемодане они точно есть! Но что-то пошло не так — сделав пару шагов в сторону первого мужика, я почувствовал, что как-то стало темней. Не понял? Подняв голову вверх, я охренел — метрах в пятидесяти надо мной висели здоровенные глазищи, смотревшие на меня! Увидев, что я заметил их, глаза на миг закрылись гигантскими веками, а затем будто покачались из стороны в сторону, как будто это гигантский человек, у которого видимые только глаза, покачал головой из стороны в сторону. В следующий миг я почувствовал, как в мою голову будто вонзается что-то острое и проникает прямо мозг, а затем я просто вырубился.

— Вова, проснись, в школу опоздаешь! — раздался приглушенный голос.

— Еще минуточку, пап, — пробормотал я и услышал в ответ гогот.

— Я же говорил, что с ним все в порядке, просто спал, — снова тот же голос.

— Угу. А чего тогда без сознания? — раздался второй голос. — Да еще эти вот… Сонное царство, блин. Кони только не спят.

— Надо будить, нечего прохлаждаться. Может ему пятки пощекотать? Только сапоги нужно снять.

— Я тебе сам сейчас что-нибудь пощекочу, — предупредил я Петра, окончательно приходя в себя и открывая глаза.

— О, наконец проснулся, — обрадовался Петр, стоящий рядом и смотрящий на меня сверху вниз. Рядом с ним же стоял и Николай.

— Что тут произошло? — спросил я их, садясь из положения лежа на землю.

— Это мы тебя хотели спросить. Пришли сюда, а ты тут в компании каких-то незнакомых мужиков отдыхать решил. Поначалу перепугались, конечно. Но потом увидели, что ты нормально дышишь, к тому же перевернулся с боку на бок и поняли, что просто спишь. Поначалу пытались разбудить, но ты не поддавался. Вот буквально только что начал отвечать, да в себя пришел. А так полчаса поспал сном младенца.

— Мда уж. А где те, про которых вы говорите, что со мной рядом спали?

— Ну не так, чтобы рядом, просто неподалеку. Да вон лежат, родимые, — товарищ указал куда-то в позади меня.

Я обернулся и правда увидел всех шестерых, лежавших на земле и связанных волшебными цепями, не в силах что-нибудь предпринять.

— А куб где? Забрали? — не увидев мою прелесть, я даже занервничал.

— Не переживай, все в чемодане, — Коля кивнул на свой артефакт. — Все получилось так, как ты и планировал. Стоило куб поместить в ящик и закрыть его, так тут же появилась возможность использовать способности, и я его уменьшил.

— А, ну отлично. Пошли поговорим тогда с этими незнакомцами.

Я поднялся на ноги и пошел к спеленутым противникам.

— Вы кто такие красивые и что тут забыли? — спросил я, присев на корточки рядом с Джоном.

— Это вы кто такие и по какому праву нас связали? — возмутился тот, да еще таким тоном, будто это он стоял надо мной, а я валялся связанный у его ног.

Вместо ответа, я просто легонько пнул его под ребра, подкинув этим ударом на полметра вверх и на пару метров в сторону. После остановки, Джон застонал, будто у него позднее зажигание. Ну-ну, так я и поверил. Максимум — трещина в ребрах, которая за пару минут заживет.

— Повторю вопрос, кто такие, что тут делаете?

— Местные мы. Живем тут неподалеку. Обнаружили куб, решили забрать.

— Брешет он, — ответил мне по-русски Колян. — Тут же этот урод проживал неподалеку, который тебя хотел на опыты пустить. Его это куб был и сомневаюсь, что он не мониторил округу на предмет вот таких вот местных.

— Вот и я о том же думаю, — кивнул я и снова перешел на иностранную речь. — Слушай, Джон, ты вроде не совсем пропащий человек. Почему так хочешь смерти себе и своим коллегам по несчастью? Зачем врешь?

— Не вру я, — уже не настолько уверенно сказал он, окончательно себя выдавая. — Мы правда местные.

— И? Неужели не слышали про местного маньяка? И решили вот так по незнанке его вещь украсть? Ну давай, давай, рожай уже, болезный.

— Нам… Нам сказали, что Генрих мертв, куб теперь ничейный и мы вот поспешили сюда, чтобы забрать эту штуку.

— Интересно, зачем вам эта хрень, с учетом ее радиуса действия?

— Не знаю. Нам сказали принести.

Да я догадывался, что, скорей всего, хотели разобрать на талисманы, да продавать. Ну а для чего еще куб мог понадобиться?

— А откуда узнали, что прежний хозяин помер? У вас оповещение стоит, что ли?

— И этого я не знаю. Просто поставили перед фактом.

— Да уж, интересно у вас. Ну что могу сказать, не совсем вам правильно доложили. Точнее, то что Генрих мертв — это правда, а вот насчет нечейности куба — увы, обманули. Он мой, так что вас ввели в заблуждение. Раз как-то узнали о смерти прежнего хозяина, то, каковы шансы, что не узнали обо мне? Подумай, может вас наоборот подставить хотели тем, что послали забирать куб?

Джон как-то задумался, нахмурившись. Ха, неужели попал в точку, и он в самом деле допускал что-то подобное? Так-то моя теория целиком и полностью выдумка и притянута за уши, просто хотел навести тумана. А глянь же, не факт, что притянута.

— Эй, Джон, очнись, — через минуту ожидания, легонько толкнул я его в бок.

— А, что? — вышел он из задумчивости. — Прости, Владимир, задумался.

— Да я заметил, — хмыкнул я. — Что делать-то будем? Вы меня, между прочим, убить хотели.

— Я понимаю, мне уже доложили. Хоть и был без сознания, но вина целиком и полностью на мне за моих людей. Прошу, убей только меня, отпусти мою группу.

Да блин! Чего все такие добренькие самопожертвовальщики? И чего с ними делать? Убить одного, отпустив остальных? А что я хотел до этого с ними сделать? Да ничего, нужны они мне больно. Но просто так тоже отпустить неправильно, примут за слабость.