— Не надо спорить — иди, Елецкий. Как освободишься, не забудь обзавестись новым эйхосом и сразу передать его номер мне через папу, — сказала Ольга Борисовна, подразумевая, что ей тоже придется обзавестись новым устройством связи.

— Вы, ваше сиятельство, можете подождать Александра Петровича в Малахитовом зале или, если угодно, вас доставят в любую точку столицы на этой же вимане, — сказал Эрест Павлович, обращаясь к княгине.

Ольга с утра была немного не в настроении. Даже не знаю, в чем причина. Казалось бы, после стольких не во всем приятных приключений, возвращение на родную землю должно радовать, как-то особо вдохновлять, но Ковалевская стала хмурой, неразговорчивой. Мне следовало спросить ее, в чем причина смены настроения. Может причина в общении с Борисом Егоровичем, который в ответном сообщении ее слегка поругал, что, кстати, случилось при мне впервые. Да и ругать ее было не за что. С любым из нас могло случиться такое, особо если учитывать, что Ольга села в эрмимобиль барона Кузьмина не по своей воле, а под влиянием Даши — на самом деле очень сильного ментального мага. Мне стоило объяснить это князю, как и многое из произошедшего в тот роковой день. Но для внятных объяснений пока не предоставилось возможности и времени.

Для себя я решил, что как только повидаюсь с мамой, так сразу отошлю сообщение Борису Егоровичу с просьбой о встрече: визит к Торопову, встреча с Элизабет, Ленской, Родериком и Талией — это все чуть позже. В общем, меня ждет сумасшедший день, и видимо не один. А Глория в ближайшее время может сделать его еще более безумным и неприятным. «Только бы не Индийское Семицарствие прямо сейчас!», — подумал я и обратился к богине: — «Арти, посодействуй, а? Как-то там, своими небесными путями-возможностями!», — при этом прекрасно понимая, что все это вне компетенции Небесной Охотницы, и даже Перун не держит в руках нити событий, записанных в Вечной Книге.

— Спасибо, не стоит беспокойства, — отозвалась Ольга на предложение камергера и, повернувшись ко мне сказала: — Я к Денису Филофеевичу загляну. Думаю, ему будет полезным знать, как все было на самом деле.

— Ты обижена на отца? — спросил я, не совсем понимая причины ее испорченного настроения.

— Нет. Просто пока мы здесь, хочу воспользоваться моментом. И тебя не хочу отягощать своим ожиданием у дверей Глории, — княгиня усмехнулась и направилась к аллее, ведущей к центральному входу в Багряный дворец.

У Ковалевской бывают капризы, которые сложно понять и сложно объяснить. Я не стал ломать голову, что с ней в этот раз. Вместо этого сказал дожидавшемуся камергеру:

— Ну так ведите!

Аудиенции долго ждать не пришлось. Только я попросил сигарету у гренадера, стоявшего в карауле у высоких дверей, как они открылись и меня пригласили.

Глория сидела за письменным столом, покрытым темно-красным бархатистым сукном. Едва она увидела меня, как ее глаза тут же стали сердитыми.

— Здравия, ваше величество, вам и императорскому Дому! — я отвесил сдержанный поклон.

— Елецкий, мое здравие очень подорвано твоими поступками и твоим бессовестным отношением к моим поручениям, — сказала она, перевернув лист с каким-то документом. — Подойди ближе.

— Да, ваше величество, — я подошел почти вплотную к столу. — Если говорить о ближе… То мне бы хотелось быть к вам еще ближе. И хотелось, чтобы у вас не было причин сердиться, но обстоятельства иногда сильнее меня и даже всех нас. Вы же знаете причины, почему я не воспользовался вашей виманой в тот же день? Надеюсь, Гера сказала хоть что-то в мое оправдание?

— Сказала… — лицо императрицы стало еще более недовольным. — Если бы ты не был в таких странных отношениях с самой богиней, я бы тебя не во дворец пригласила, а отправила в Северно-островную губернию на постоянное место жительства. Там бы сидел среди вечных льдов и думал уже вовсе не об отдыхе на Карибах. Я же предупреждала, что ты можешь мне потребоваться и это будет очень срочно!

— Величайшая из богинь, спасибо тебе за заступничество! — я шутливо и притворно сложил руки на груди, хотя Геру должен был бы благодарить со всей искренностью

— Елецкий, не паясничай! Нет оснований для шуток и настроения для этого нет, — сердито произнесла императрица.

— Извиняясь, ваше величество, я лишь хотел поднять вам настроение. Хочу заметить: даже самые серьезные дела лучше решаются с улыбкой и в добром настроении. Может улыбнетесь, вопреки всему, и сразу перейдем к делу? — не дожидаясь позволения, я проявил вольность — сел на стул напротив нее, все еще держа между пальцев так и не прикуренную сигарету.

— Наглец… Даже не знаю, почему я терплю твои вольности, — произнесла императрица и на ее лице появилась улыбка. — Ты определенно редчайший наглец в нашей империи!

— Да, есть немного, — согласился я. — А улыбка вам очень к лицу. И еще замечу, вам эта прическа особо идет, — мне в самом деле понравилась, как Глория выглядит с волосами, собранными сзади хвостом. — Теперь вы еще моложе, очаровательнее.

— Наглец и плут! И, несомненно, дамский угодник! — она заулыбалась уже совсем откровенно.

— Да, это все про меня, — согласился я. — Ваше величество, желаете, повлияю на ваше настроение еще? Помните, как прошлый раз? Вам же понравилось. Дайте руку. Я же все-таки не только наглец и плут, но еще каким-то боком маг.

Глория небрежно протянула руку, наклонившись над столом так, что ее декольте разошлось шире и я не удержался, чтобы не зацепиться взглядом за крупные груди, рельефно проступающих там и даже чуточку выглядывающие из плена роскошной одежды.

Прошлый раз, когда она слишком разволновалась, явно испугалась явления Геры, я уже пускал в императрицу «Капли Дождя». Сейчас, без сильных внешних раздражителей, эта приятная магия должна была возыметь еще более заметный эффект. Я коснулся ее пальцев, слегка сжал их и активировал магический шаблон, посылая венценосной особе покой, налаживая контакт, который должен был скоро обернуться расположением ко мне.

— Так лучше? Меньше тревоги? — спросил я, слегка поглаживая ее пальцы. Пока я касался ее руки, у меня возник соблазн использовать «Мангад Урф» — «Золотой срез».

Я очень редко использую эту магию и почти никогда не применяю ее к друзьям. Последний раз я испытал ее на Элизабет в первый же день знакомства, чтобы понять истинное отношение чеширской баронессы к нашей семье. Вот и сейчас не было бы грехом, понять истинное отношение Глории ко мне и ее замыслы относительно меня, если я успею до них добраться.

На миг прикрыв глаза, я пустил ментальную волну, которая тут же вернулась точно сигнал локатора, открывая некоторые мысли императрицы, ее восприятие меня самого и происходящего, между нами. Да, это подло. Все равно что тайком подглядывать или подслушивать, но Глория все-таки враг, если не мой враг, то она недруг нашей империи, но при этом императрица — вот так необычно легли карты в новейшей истории России.

«Мальчишка! Я старше его матери на несколько лет, а он смотрит на мою грудь! Какой же наглец! Милый, очаровательный наглец! Полный невозможных загадок! Как ему все это удается⁈ Я не против поиграть им. Это может быть полезным и даже приятным. Но я должна быть строгой, хотя не так легко ему не улыбаться. У него очень приятные руки! Сейчас даже говорить об Уэйне и Табличках не хочется! Стоит спросить его о том, что произошло там, на Карибах. Даже проявить сочувствие, похвалить его — это будет полезным. Все-таки он…» — она убрала руку и поток ее быстрых, скачущих мыслей прервался. Я не успел выяснить главное: имеет ли она отношение к попытке похищения Ольги. Очень похоже, что нет. Хотя я не услышал ни одной прямой мысли, касаемой похищения княгини, я успел почувствовать общее отношение Глории к моим приключениям на землях Теотекаиль: императрица явно была обо всем хорошо информирована и довольна, что я смог выкрутиться из этой истории. Вот это было неожиданно. Неужели она довольна, что я утер нос ее бывшим соотечественникам? Или здесь что-то не так?