Ларэ быстренько отогнала от себя эти мысли. Главное, не размякать сейчас.

Прокравшись к дверям спальни лекаря, Ларэ уже занесла кулачок для скромного, тихого стука, как шевеление в противоположном торце коридора привлекло ее внимание. Она постаралась не удариться в панику на месте и сперва рассмотреть происходящее, как следует.

Повернув голову в беспокоившую ее сторону, она невольно уронила свой взгляд на полоску света – довольно широкую – протянувшуюся от щели лечебной комнаты. Сперва в ней вспорхнула надежда, что это ее друг лекарь мог оказаться там. Наверное, занимался какими- нибудь исследованиями в тусклом свете свечи, сидя за письменным столом… Увы, разочарование пришло к ней вместе с промелькнувшим в едва открытом проеме двери отрезом черной грубой ткани.

Ларэ чуть не побелела от этого зрелища. Не было в лечебной никакого лекаря. А вот незваный гость как раз- таки да.

И как ей поступить? Бросить немощного старца наедине с возможной опасностью? Ох, не героиня она.

Судорожно вздохнув, девушка, бесшумно ступая, подошла к комнате, встала за дверью и слегка заглянула в щель.

Первое, что попалось ее взгляду была стена, увешенная зеркалами разных форм и размеров, тяжеловесные рамы которых щедро поливал белый свет луны из большого незанавешенного окна в лечебной, прекрасно знакомого девушке, но не видного с ее ракурса. Именно на поверхности зеркал Ларэ и увидела его поначалу. Незнакомца в черной мантии, стоявшего спиной к зеркалам и где- то в углу комнаты, так что у девушки не получалось рассмотреть его вживую.

Сердце Ларэ встрепенулось вместе с шелестом крыльев, неожиданно раздавшимся в лечебной. Через окно в комнату влетела бурая сова. Сравнительно своих особей – неряшливый подросток. Она пролетела мимо взгляда Ларэ, а затем вид ее перешел на зеркала, через кои девушка и проследила дальнейший путь птицы. Сова неуклюже приземлилась на плечо мужчины в мантии – плечевые суставы незваного гостя расходились слишком широко, чтобы принадлежать женщине –хохловато подняла одну ножку, вытащив ее из шортиков перьев и оголив смешную худобу, и ткнула лапкой в сторону покрытой капюшоном головы. Ларэ с нетерпением ждала, когда же уже увидит лицо мужчины. Вряд ли ей это что- то даст, но хоть описать его завтра сможет другим, когда дело дойдет до его поимки. Пусть он пока, кажется, не совершил ничего преступного, он наверняка сделает это совсем скоро.

Тем временем, к ножке совы поднялись руки. Мужские и весьма рельефные. Худые, но по- воински…Кажется, Ларэ где- то их уже видела. Эти руки обмотали вокруг тоненькой ножки отрезок вязальной нити, а в ту вдели малюсенький сверток бумаги, на котором, по мнению чаровницы, и слова бы разборчивого не уместилось. Ей даже приходилось щуриться, чтобы разглядеть происходящее в совершенной тишине. Зеркала – не лучшие рассказчики.

Потом мужчина в мантии достал откуда- то…женский локон? Таким же оттенком обладали волосы самой Ларэ. Таинственный гость привязал короткую прядь ко второй лапке птицы, а затем сделал неспешный, широкий шаг, заставив девушку тихо вздрогнуть и на пару секунд юркнуть головой за дверь. Когда же она снова выглянула из своего ненадежного укрытия, то увидела, что незнакомец в мантии стоит уже прямо напротив дверного проема, то есть перед ней, как она и хотела – вживую, а не в отражениях. Но сбывшееся желание ее не обрадовало.

Мужчина стоял к ней в профиль, и капюшон продолжал скрывать все участки его лица в том числе и нос. Взяв сову на обе ладони и приблизив к себе, он на некоторое время замер. Девушка услышала неразборчивое бормотание, но так никогда и не поняла, что он ей там нашептывал. Затем мужчина вытянул руку, и сова слетела с нее, замахав крыльями, после чего исчезла за окном.

Решив, что ей не суждено уже рассмотреть того, кто потревожил покой этого дома, Ларэ собралась потихоньку отойти к началу коридора, назад к лестнице, боясь кабы теперь, ничем не занятый преступник, не обнаружил ее присутствия. Ох, как же она ошибалась. Во всем.

– Не стой там в одиночестве, – произнес донельзя знакомый голос. Все такой же сильный и спокойный. Стоящий на грани между тем, чтобы прозвучать повелительно или опуститься до смиренного, равного. – Ларэ? – прозвучало мягче, и вместе с тем он выжидал ее.

Девушка посмотрела на того, кто теперь также смотрел на нее. Да, она увидела его лицо. Взгляд ее встретился с темными глазами мужчины, и тот быстро направился к ней с едва слышным шелестом от подола мантии.

Что происходит? Ларэ не понимала. Враг ли он?

Однако стоило лицу Моаза оказаться совсем рядом с ее собственным лицом, как память девушки словно бы сомкнула свою пасть и заглотила дальнейшие события. А спустя еще мгновенье Ларэ вскочила со своей кровати на прямые ноги, при этом с бурно вздымающейся грудной клеткой и оголтело осматриваясь вокруг.

Скорым взглядом она подметила свои вещи на тумбе рядом с кроватью, пустой коридор за рядом зеленых, стеклянных квадратов в ее комнате и хлопающую створку форточки, по звуку так напоминающую ей хлопанье крыльев той совы, что…из сна.

Сон? Очень похоже. Причем, страшный. За окном снаружи стояла ночь. Только в отличие от сна в реальности давно шел дождь, обильно сдабривая засушливые земли влагой. Форточку она перед сном закрывала, но, видимо буйный ветер, сейчас яростно игравший с ней, сорвал щеколду с петель и бросил вниз. Ларэ осталось лишь просунуть меж створкой и рамой окна тряпицу, выданную ей служанкой для вытирания лица, чтобы заставить ту перестать болтаться, будто окаянную. Под окошком дождь успел налить ей лужу. Ларэ не заметила и промочила голые стопы.

Выходит, просто сон? Значит, опасаться нечего? И почему ей приснился лекарь? Не влюбилась ли она часом…Ну уж нет. В этого бесчувственного? Да никогда. И пусть ее подсознание не мелит ей отныне чепуху про локоны и ночные походы. Да она бы в жизни не последовала за чужаком без защиты. Она для этого слишком большая трусишка.

К тому же, помнится, она в нем чувствовала себя неважно. Сейчас же взгляд ее яснее не бывает. Тело нисколько не ломит и никуда не клонит. Мир твердо стоит и не кружится. Определенно – сон. Бабушка рассказывала ей о таких. Очень реалистичных, где чувства души все оголены и ощущаются ярче, чем в настоящей жизни. До сих пор она не сталкивалась с подобным видом снов, но вот и с ней такой произошел.

Успокоившись и залезши обратно на кровать, Ларэ мысленно наказала своей воле впредь строго исключать подобные сны из рекомендованных к просмотру. Потом она вздохнула, опустила голову на согретую ею подушку, на которой лежал бабушкин платок, видимо, соскользнувший во время сна с ее волос, и, не долго маясь, снова провалилась в потустороннее царство.

Глава 5.

Тяжеловесный пояс из чистого золота.

– Пояс Пакрада! – в величественном почтении огласил посыльный в белой рясе. Его длинные толстые пальцы так и приклеились к свитку пергамента у него в руках. – Великого генерала покойного ныне султана Мохави, хранившегося у родственников его дальних потомков и выкупленного Роханом Бульбой.

Перечисление подарков для Эразии Бульбы шло своим чередом и почти подошло к концу. В общем- то и подготовили их всего двое – дети старика. Остальные подарки ожидались к вечеру, вместе с теми, кто их привезёт. К встрече великосветских господ почти все было готово. Второй дом украшен, заготовки для пышных блюд уже парили по всем близко расположенным к кухне залам, в том числе и зале столовой, где они с утра все дружно успели принять завтрак, на котором почти весь стол усеяли пирожные и торты. Слуги неспроста трудились всю ночь. Правда, к некоторым из отсутствующих у Ларэ еще имелись вопросы.

– Халат из золотой парчи, вышитый лично дражайшей Ранимэль Бульбой специально для вас в честь дня рождения вашего почтенного сиятельства! – продолжал оповещать слуга, пока его напарник вытаскивал из расписного сундука одну вещь за другой.

Эразия Бульбу усадили на стул с высокой спинкой, нарочно пододвинутый в освобожденный от всякой другой мебели центр комнаты. Увидев халат из парчи, на котором чуть ли каждый свободный сантиметр украшала ручная вышивка его невестки, он благосклонно улыбнулся, однако, казалось, нечто мешает выражать ему полную радость по поводу роскошных подарков. Он выглядел до странного…уставшим. Неужели он не выспался? Его бледность выглядела весьма нездорово. Но в ауре его Ларэ не почувствовала никакой отрицательной энергии, вернее, сравнительно не больше, чем у других в этой комнате. Может…его разбудил тот звук ломающегося стекла? Брр, нет, ей снился лишь сон. В том сне все помнилось ей размытым, а очнулась она от него совершенно…в себе. Или все же…