Метко, больно. Больше вино я с ней пить не буду.

— Катя! Прекрати! Ну прости за вино! Это моя вина! — что есть силы, я схватил ее морду и пытался отвадить от своего лица. Клыки норовили уже вонзиться в мою глотку и было это далеко от метки. — Катя, фу! фу я сказал, нельзя так!

Ну что я говорю? Какое еще фу?

Почему она так среагировала можно было только гадать, и то не сейчас. Сейчас я был на грани от того, чтобы остаться без носа или яиц. Непонятно что Катя предпочитает больше. Наверное, второе, раз она соскочила с меня и попыталась снова куснуть меня между ног. А потом она вдруг упала на бок и затряслась. Я никогда еще не испытывал такого страха. На мгновение я подумал, что потерял свою пару. Но Катя была жива, ее тело трансформировалось, она болезненно, ломая кости, снова превращалась в человека, невыносимо громко крича от боли. Это был короткий ужас казавшийся вечность.

Я прижимал ее к себе. Она плакала, я выл от безысходности. Я не мог уменьшить ее боль. Первое обращение в таком возрасте слишком болезненное и опасное.

Ее крик смолк, но даже после этого этот страшный вопль стоял в моих ушах, он был настоящим копьем пронзающим мое сердце. Катя дрожала, по ее щекам стекали слезы, ее тело было в крови, благо не ее собственной, а моей.

Только это меня не волновало, благо укус был не сильный.

Подняв ее на руки, я уложил ее на кровать и лег с ней, аккуратно прижимающее к себе. Говорят, касания пары лечат. Я надеялся ее исцелить.

— Вот так все и было, — говорю глядя в обезумевшие Катины глаза. Кажется мой рассказ выглядел слишком фантастическим и она не поверила мне. — Поздний оборот если и случается, то только по двум причинам: либо пребывая в сильной опасности, либо волчий дух пробуждается от ощущения рядом Истинной пары. Мы с тобой истинная пара, Катя.

Бррр, мурашке по коже. Я обернулась в волка! Я — истинная! Нет, не так. Я обернулась в волка??? Я Истинная???ОХРЕНЕТЬ!

Да, так лучше.

— С чего бы мне тебе верить?

— Ну а зачем я буду врать?

— Чтобы затащить меня в койку. У вас, у мужиков так заведено, поставите цель и идете к ней через любую ложь и провокацию. И все что сейчас происходит это чистой воды провокация, но так и знай, в спальню мы не пойдем! Мне даже страшно представить, что в твоей голове, раз ты решил такой вот спектакль разыграть. Я еще и замужем, типо за твоего отца, хотя получается за тебя, но все ради секса со мной?

— Ты совсем дурная? Кто будет ради какого-то секса так напрягаться? Я твой Истинный, но твой муж получается мой отец. Черт, ну и хрень. Звучит как чистый воды обсурд. Когда отец сказал, что женется, я не такое себе представлял. Ну нихрена не такое.

— Да, ты, наверное, прав. А какой он, твой отец?

Лицо Влада в миг поникло, стало как у страшной марионетки. Пустое и безжизненное, с фальшивой и натянутой улыбкой.

— Втрое старше тебя!

— Ой, нет, это уже для меня слишком. Представляю, как ты называешь меня мамой…. Фу, — отмахнулась я. — Зря представила.

— Не говори ерунды, — Влад берет бокал с коньяком и опрокидывает его в себя залпом закусив ликерной конфетой. — Как только отец узнает, что ты моя Истинная он быстро аннулирует ваш брак. И мы поженимся.

— Ха! С чего ты взял, что я этого хочу? И вообще, с чего ты взял, что я твоя Истинная? Нельзя просто так брать и заявлять кому попало такие вещи!

— Но ты же сразу заявила, что ты хочешь заняться сексом с незнакомцем.

— Я этого не говорила! — я только об этом подумала. — Я просто сказала, что девственница! — и это было правдой!

— Это был намек!

— У вас, у мужчин, просто дар переводить все в другое русло и додумывать за нас, женщин!

— Нет. Это ваша прерогатива! Надо остановиться, мы еще не поженились, а уже ругаемся. Мы ведь даже сексом не занимались. Нам точно ругаться нельзя. А ты уверенна, что ты девственница, может, все-таки проверим?

Я ударяю Влада, конечно же, бокал с коньяком опрокидывается и уже не в его рот, а на его футболку, за что получаю неодобрительный взгляд. Ничего, отмоет. А вот мне свою репутацию не отмыть. Впрочем, о чем я? Вроде бы еще не опозорилась на всю страну.

— Тебе виднее. Ведь я не помню ничего из нашей совместной ночи! — а у самой слезы на глазах наворачиваются. И непонятно, плохо, что не помню или наоборот, хорошо⁈

— Ну ладно, только не плачь! — обнимает меня, прижимая к мокрой, немного липкой от алкоголя футболке. — Надо решать эту проблему. С девственностью.

— Это я-то проблема?

— Так, тебе больше пить нельзя, — отодвинув бутылку вина подальше, он прижал меня к себе крепче. И непонятно, от него так тепло и комфортно или от вина. — Расстаться с девственностью ради того, чтобы не выходить за чуть ли не самого богатого оборотня города. М-да. Не предусмотрительная. Могла бы стать самой богатой вдовой, а потом выйти замуж за меня, например.

— Ты идиот! Ты за кого меня принимаешь? Я предпочту посуду мыть в забегаловке, чем ради денег выйти за старика.

— Мой старик хорош собой, знаешь ли, я даже ревную.

— Правда?

— Да, правда, сильно ревную.

— Нет! Я имею ввиду правда хорош собой? Может быть мне подойдет роль богатой вдовы? У твоего отца больше детей нет?

— Ну ты и стерва, Катька.

— Нет, не стерва. Предусмотрительность заработала.

— Ну так что, — нежный полупьяный взгляд перешел на поглаживания настойчивого типа. А я еще не решила, верить ему или да? Всмысле нет.

— Нет! — отодвигаю его руку со своего бедра, мои попытке отсесть на другой диван пресекаются. Влад зарывается руками в мои уже разлохмаченные волосы, и кажется, тянется за поцелуем.

— Пошли в спальню.

— Твоего отца? Да пошел ты…один! И не смей меня трогать, у меня до сих пор все тело болит. Вся в синяках и все из-за тебя! Знаешь, я буду ждать твоего отца. Может быть я не хотела этого замужества, но изменять своему первому мужу не стану, даже если ты моя истинная пара. Это, знаешь ли, не повод! Вдруг у него инфаркт от измены случится?

— Прости, но твои синяки не моя заслуга. Если ты не обернулась в подростковом возрасте, значит всегда есть возможность обернуться встретив свою пару.

— Ну вот, я же говорю, ты во всем виноват!

— Ты не исправима, блондинка.

— Меня зовут Ка-тя.

— Меня Влад, приятно познакомиться. Пошли спать, Ка-тя. Хватит пить. Кое-кто, а именно я завтра работаю. То есть уже сегодня. Буквально через несколько часов. И вот нужно было тебе проснуться посреди ночи?

— А не нужно было прижиматься членом к моей попе.

— Ну извини, чем повернулась к тому и прижался.

Оставив бутылки и бокалы на столе мы побрели на второй этаж. Встав у дверного проема спальни я почувствовала давление. Положив руки мне на бедра Влад прижался ко мне пахом и пока я стояла в ступоре, он уткнулся носом в мою шею.

— Ты что делаешь?

— Наслаждаюсь твоим запахом.

— Нет, ты тычешь в меня своим членом!

— Ну извини, я тебя хочу. Ты так и будешь стоять в дверях? В душ пойдем?

Оборачиваюсь и выталкиваю наглого оборотня его из спальни, пыхтя от возмущения.

— Поищи себе другую берлогу. Доброй ночи!

Закрыв дверь не только на замок, но и подперев стулом, я улеглась в кровать. Понимаю, это его не остановит, но все же надеялась на его разумность. Ведь если бы он хотел мне навредить, не стал бы тянуть.

Утро прошло слишком быстро, а я так и не поняла. Спала я или нет? Но сна уже не было ни в одном глазу. Переодеваюсь, прихорашиваюсь. И для кого вообще я это делаю? Ладно, для себя. Из комнаты выхожу все-таки с оружием. Открутила ножку от стула. Чем не бита? Отличная, еще и железная.

Но в доме Влада не застаю. Ни в комнате, ни на кухне. Краем глаза замечаю кого-то в окне, кто маячит перед воротами дома. Кажется, это был оборотень. Оставив ножку стула в покое я выхожу на улицу. Влад пыхтит, что есть мочи и ругается матом на… забор?