— Вы собираетесь меня запереть?

— Никак нет, завтра ваша машина будет стоять на стоянке. Мне велено вам вернуть карту, — притягивает кредитку, где фамилия не Мур и не Бутырина, а Ангельская. Фамилия что надо. Ангельской быть приятнее, чем Бутыриной, но не настолько, чтобы выйти замуж не по любви за старика. — Осмотритесь, располагайтесь, чувствуйте себя… дома, а завтра мы можем поехать куда пожелаете.

— Мы?

— Да, я ваш персональный охранник и водитель.

— А в доме кроме нас еще кто-то есть?

— Нет. Дом оснащен новейшей охранной сигнализацией.

— А кто же будет убираться, а обед кто мне готовить будет?

— Ваш отец посчитал, что вам надо самой всему учиться, чтобы быть хорошей женой.

— Ну вы можете мне сказать хотя бы сколько ему лет?

— На вскидку, чуть старше пятидесяти.

— На вскидку? Это что за вскидка такая? Да я уже являюсь хорошей женой для него по наличию недавнего совершеннолетия! Охренеть, он же старше больше чем в два раза!

— Не волнуйтесь, к моменту, когда он приедет вы повзрослеете.

— А он постареет! Но куда уж дальше? Да за что мне это?

— Что-то еще? — спрашивает проигнорировав мой вопрос. — Сейчас я уеду и приеду только завтра. Я буду вынужден поставить ворота на сигнализацию. Предупреждаю, сбежать не выйдет.

— Вы можете катиться. Вымысле, ехать. Я буду ждать вас в свой клетке.

Ворота коттеджа были больше похоже на врата Ада. Забор еще хлеще, высокий, сплошной, что за ним ни черта не понятно, ни Дьявола не видно.

Это место действительно похоже на душегубку. Но на заднем дворе росли помидоры, огурцы и даже кабачки. И кто за этим ухаживает? Оно ведь не может просто так расти без присмотра? Стало быть, здесь бывает садовник.

Сексуальный, молодой, загорелый садовник, с длинным и твердым…кусторезом. В полуденный разгар солнца, пот стекает по его накаченному шоколадному торсу, он вытирает его с лица перчаткой измазанной в конском навозе.

Фу….

Через каких-то несколько часов телефон разрядился, потом и во все оказалось, что здесь не ловит связь. Возможно это из-за непогоды. Отцу я так и не смогла позвонить. Ну и черт с ним. Надеюсь, однажды его сожрет совесть за то, что он выдал замуж единственную дочь за оборотня, который даже его старше! Это же какой у него долг может быть перед ним, что он решил таким образом его закрыть, иначе я не понимаю сею сделку. Не поступил бы он так, был бы выбор.

Быстро набежавшие тучи сигнализировали о скоропостижном дожде. Ливануло естественно как при всемирном потопе.

Кабельный не ловил, а в какой-то момент выбило пробки и я еще и без света сталась. Я-то считала в таких домах должно быть отдельное не вырубающееся электричество не при каких погодных условиях.

Как же много я не знаю об этом мире.

Убедившись, что двери дома закрыты, я забралась на кровать и укаталась в одеяло. Дождь нещадно хлестал по стеклу, а грозовые молнии были единственным светом освещающим комнату. К счастью я не боялась такой погоды. Всего за несколько часов я привыкла к тому, что нахожусь одна в пустом доме. Пока что ситуация не казалась мне сверх ужасной, просто не понятно какие меня ждут в дальнейшем отношения с неизвестным мне мужчиной, который по документам числится мужем.

— Да все бы ничего, — думала я, когда проснулась неожиданно посреди ночи. И дело был не в громе, который шарахнул с такой силой, что пятидесятилетний муж мог бы выронить свою челюсть…

С уверенностью я бы сказала, что ничего бы меня не удивило кроме одного НО…

Когда я проснулась, то поняла… нет, не просто поняла, я ОЩУТИЛА, что в кровати кроме меня есть кто-то еще.

Сердце качает кровь как турбо насос, а я отчетливо ощущаю чью-то руку на своей заднице.

Ты не на ту напал! Гадкий извращенец!

А что если это…муж? Муж, млять, объелся груш! Как можно так пугать свою новоиспеченную супругу!

Ну я тебе сейчас… где-то кувшин стоял…

Нащупав рукой стеклянный инвентарь, не боясь себя залить водой, я размахнулась и, что есть сил шарахнула. Как оказалось, по бошке.

О!Аллилуя! И свет дали!

А челюсть моя отвисла и чуть было не упала. Кого я сейчас приконтузила, мама родная!

Это же мой маньячный друг, который заставил меня отрабатывать пять тысяч в разных непригодных для существования позах!

Мужчина свалился с кровати замертво. Ах, нет, всего лишь потерял сознание. Дышит, падла! Но это поправимо.

На лбу у оборотня сразу появился красный, размером с кулак, круг. Нет, уже не круг, уже рог.

Потыкав его ножкой от рядом стоящей табуретки, я недолго думая нашла, чем привязать наглеца к ножки кровати. Стояла она крепко, да и на вид массивная, дуб ведь! И поднять ее было нереально, во всяком случае мне так казалось.

Поверить не могу! Это что, мой муж? Тот самый «старый» муж?

Спустя несколько минут Влад начал приходить в себя, а я во все оружии, стояла над его головой, но уже со скалкой и чугунной сковородой. Резать — это не мое, я не люблю вид крови. А огреть по бошке самое-то!

— К чему весь этот фарс? Что за розыгрыши?

— А ты-то что здесь делаешь?

Мужчина неподдельно удивился. Глаз его заплыл синяком. Быстро же однако. Я взяла пакет со льдом и приложила ему на лоб под пронзительный рык.

— А вот нечего было трогать мой зад и вообще!

— Ты откуда появилась, чего набросилась на меня?

— Что значит, откуда появилась? Твоя жена! А набросилась, потому что понятия не имела, кто трогает мой зад!

— Это что отцовский розыгрыш? Что значит жена? Не помню, чтобы мы поженились! Заявление ты подавала не в ЗАГС, а в ментовку, якобы я до тебя домогался, не забыла? Я и пальцем тебя не тронул, психопатка ненормальная!

— Психопатка, значит?

Сама не поняла, как двинула ему скалкой, а когда поняла, на лбу у моего муженька уже было две рожки и замороженный стейк. Сам муж конечно же был в отключке.

Это же надо, развели меня аки дуру! Отец бы сразу мог сказать про «молодые» перспективы, а я бы и присмотрелась, авось бы сразу согласилась. Хотя, грубый он, что делал со мной ночью одному богу известно. Я ведь до сих пор ничего не вспомнила.

Смотрю я на этого бедового и диву даюсь. Ладно, я же не злая. Подложила ему под голову подушки, укрыла одеялом и поменяла стейк на замороженные брокли… Ну вот, стейк получится средней прожарки. Готов к употреблению. Осталось дождаться брокколи и поздний ужин готов.

— Где я?

— Дома.

— Опять ты?

— Нет, снова я.

— Это все какой-то сон. Нашу встречу я представлял более романтической. С тех пор как я тебя встретил, в моей жизни сплошной трэшь. Так не бывает.

— Бывает, — не выпуская сковороду из руки, я кручу ее туда, сюда-перед глазами оборотня. — Сковородка, оружие массового поражения. Слыхал?

— Развяжи меня.

— Боюсь, ты рискуешь снова пораниться.

— Либо ты меня развяжешь, либо я это сделаю сам, и тогда ты будешь плакать.

— Ну вот, очередные угрозы, не зря значит шарахнула. Из нас двоих бошка раскалывается у тебя, руки завязаны у тебя, оружие у меня. Усек, плей-бой с пробитой головой?

— Я ведь сейчас разорву эти тряпки, — изменившись в лице он сверкнул желтым взглядом. Почти заставил меня поверить! — И тогда, ох, берегись твоя жопа, я припомню тебе все, что ты со мной сделала. И укус и избиение.

— Тормози, амиго, я не кусаюсь.

— Скажи это моей замотанной ляжке. Ты мне яйца чуть не прокусила. Совсем не думаешь о наших будущих детях.

— Видать я сильно тебя приложила. Бедолага ты мой. Не, развязывать не буду, а попытаешься сам, поверь, я среагирую быстрее, огрею так, что ты до завтра не очухаешься. А если очухаешься, не факт что не в морозильной камере!

— Ладно, твоя взяла. Буду лежать смирно, мне и так хреново. Воды хотя бы принеси, то что ты вылила на меня целый кувшин и им же шарахнула не в счет. В горле пересохло. И давай поговорим нормально.