Стоило двери закрыться и со всех сторон хлынули струи пены. Шлюзовая заполнилась руганью «провожатых», которым мыло попало в глаза. Примерно минуту спустя со всех сторон хлынули струи, довольно горячей воды, смывшие остатки пены вместе с грязью.

Потом процедура повторилась ещё и ещё раз. Когда, наконец, дверь в сектор открылась, следовало признать, что одежда и броня Нарга, как впрочем и его товарищей, оказались значительно светлее, чем были.

Попали они, однако, не в жилой сектор. За шлюзовой располагалась комната со стеллажом во всю стену, на котором ровными стопками лежала сложенная белая ткань. Это оказались комбинезоны самых разных размеров. Возившийся с терминалом Минин сказал:

— Одевайте, без этого в сектор не пустят.

Когда все одели их прямо поверх брони, а провожатые ещё и спрятали по паре штук в рюкзаки, программист открыл дверь. Они вновь оказались в стерильно чистом коридоре. На стенах его имелось множество окон. Дойдя до одного из которых, они обнаружили, что за ним огромный зал, заставленный кроватками в которых лежало множество младенцев. Свет был приглушён, видимо, дети спали. Дальше обнаружился ещё с десяток таких же. Потом комнаты с детьми, постарше, бродившими по манежам. Потом ещё и ещё. Где-то часа через два быстрым шагом они добрались до зала, где находились детишки около трёх лет, наверное.

Одеты они были одинаково, но у некоторых волосы были коротко острижены, а у других наоборот отросли. Дети играли и возились. Тут вся компания на несколько минут остановилась.

Впервые они увидели терминал, он рябил всё тем же жутко фиолетовым. Перед ним стоял стол со свечами по углам. В тот момент, когда они подошли, взъерошенный малыш положил на стол игрушку, и она провалилась под его поверхность. В этот момент надпись над его головой вспыхнула фиолетовым.

— Так их и приучают приносить жертвы. — Со вздохом сказал Рамирес.

«Провожатые» всем происходящим не интересовались. Разве что пару раз начинали рассказывать друг другу истории из детства, одна другой гаже. То как над кем-то издевались, то про драки или воровство. Похоже, что более нормальных воспоминаний у Нарга с товарищами просто не было.

Дальше располагались комнаты со всё более старшими детьми. Почти у самого выхода из сектора жили дети лет семи–восьми. Здесь они впервые увидели на столе — алтаре измордованное тело. Лежавший, кажется, ещё был жив, но никто даже и не пытался ему помочь. В этой комнате у почти половины детей надписи над головами светились фиолетовым.

— Твою мать! — Вырвалось у Андрея. Первым его порывом было войти туда и разобраться. Только, вот двери из коридора в комнату не нашлось. Вообще создавалось впечатление, что входа туда нет. Минин некоторое время пялился в свой планшет, а затем сказал

— Мы ему не поможем. Этот социум создаётся с рождения изменить его практически невозможно. Детей воспитывают, пока они поперёк лавки лежат, потом поздно уже. — Ещё мрачнее продолжил он.

Товарищи Нарга на происходящее отреагировали новым набором историй из детства и тут уже фигурировали убийства. Их командир при этом был теперь темнее тучи.

Из сектора космонавты вышли в подавленном настроении. Потом они попали в сектор с младшими школьниками. Он был совсем не таким чистым, как предыдущий. Здесь на стенах стали появляться надписи. Игровые комнаты здесь заменили классы, и, стоило признать, большинство детей учились. И вот интересно каждый из них имел наладонник.

Космонавты и их провожатые остановились в огромной столовой, которая в это время пустовала. Здесь было грязновато, хотя роботы, уборщики работали активно. Скорее всего, их просто не хватало.

Они уже подошли к терминалу, раздававшему еду, когда. Рамирес указал на кого-то, лежавшего на полу. Это был истощённый мальчишка, худой и явно больной. Он лежал у стены ближе к углу, глядя пустыми глазами в потолок, наладонник у него отсутствовал.

Андрей молча поднял его и посадил на стул. Мальчик был совсем лёгкий. Сомнений в причинах его состояния не осталось: он голодал. Рамирес отошёл, получил паёк и принёс на подносе тарелку с едой. Андрей попытался остановить его, но американец раздражённо сказал:

— Успокойся это спец рацион для лечения истощения. Он здесь на одной из первых строчек.

Когда перед мальчиком поставили поднос, он вяло посмотрел на него, а потом стал, хватая куски руками, жадно есть. Андрей прицепил ему на запястье свой наладонник, мальчишка с удивлением уставился на него, не прекращая засовывать куски в рот. Нарг, уселся за тот же стол и неспешно поглощал свою порцию. Покончив с этим, парень грустно заговорил:

— Это всё без толку, он слабый у него наладонник ещё до обеда отберут, или, когда спать будет, снимут. Слабым здесь не место. — Грустно продолжил парень. Он весь словно осунулся, плечи его опустились. Остальные члены его группы весело гомонили и смеялись за соседним столом. — Так в жизнь входят банды. Кто-то из главарей погибает, кто-то оказывается подчинённым и когда они выходят в мир… — Он ткнул ложкой в потолок. — Они становятся уже сплочённым коллективом, способным нападать. Я не раз видел, как такие банды целые сектора захватывали.

— Я вот, всегда был сам по себе, пытался помогать другим. Дрался за одного такого, как он. Едой с ним делился, когда у него наладонник отняли. — Нарг указал на истощённого парнишку. — А потом его забрали в восьмёрку. Обещали и меня, но бросили у двери, без оружия, брони и шанса на жизнь. Смешно, правда? — Он горько усмехнулся — Обманули мальца… Я надеюсь, вы там устроите самый настоящий ад! Пусть эти твари узнают… — В его голосе теперь звучала ненависть — Они хуже русских. Ублюдки! — Минуту подумав, он уже спокойнее продолжил — Там… если встретите Билла Блэка, не убивайте его. Ну, как пойдёт, конечно.

— Как пойдёт. — Спокойно сказал Андрей. — Билл Блэк, мы запомним.

Перед тем как уйти, Нарг подошёл к мальчишке и протянул ему нож, а потом несколько минут разговаривал с ним. Остальные ждали. Когда все уже шли дальше по коридору он, словно оправдываясь, произнёс:

— Я дал ему шанс. Это всё что я мог.

— Мог бы ещё жертву помочь принести — Безразлично сказал один из сопровождающих.

— Нет — Ответил Нарг — Он должен сам найти в себе силы, только тогда отстанут.

— Твою мать! — Не выдержал Рамирес. Говорил он это по радиосвязи, чтобы «провожатые» его не слышали.

Потом до самого выхода шли молча. В следующем секторе жили уже подростки, начиная лет с тринадцати.

Этот сектор был даже по местным меркам грязен. Мебель и техника оказались разломаны. Сквозь нередко разбитые окна в комнатах виднелись жутко сияющие фиолетовым терминалы. Столы, перед ними были измазаны кровью. В учебных классах занимались лишь единицы.

Зато в столовой стоял гвалт, кто-то дрался, полураздетая девчонка лет четырнадцати, покрытая синяками, плясала на столе, одной рукой поддерживая разорванные брюки на худых бёдрах.

Перед терминалом выдачи пайков громоздилась самая настоящая баррикада, вдоль которой стояли с десяток бойцов. Это были подростки, постарше вооружённые кусками мебели и заточенными железками. Нарга всего затрясло от увиденного.

Андрей не успел ничего сделать, как парень открыл огонь. «Бойцы» сбились в кучу, ощетинившись своим оружием. Про огнестрел они, видимо, ничего не знали и умерли почти мгновенно. Секунду спустя за ними последовали те, кто стоял вокруг стола, на котором танцевала девочка. Нарг, не опуская оружия, пошёл вглубь помещения.

— За мной! — Рявкнул он и его отряд двинулся внутрь. Полминуты спустя он уже оказался рядом с тем столом — Помоги ей. — Коротко бросил он одному из подчинённых. Тот подал руку и попросил девочку спускаться. Она резво спрыгнула и ринулась искать кого-то там, где была драка. Драчуны попрятались, но на полу осталось несколько избитых ребят.

Нарг молча двинулся к баррикаде, добравшись, с силой саданул по ней ногой и крикнул:

— Вылезайте, твари если жить охота! — Оттуда показались до смерти перепуганные лица нескольких крепких парней. В руках у них были ножи.