– Да, несколько выходов делали. Животное умело их путает. Слишком глубоко в лес заходит. Ничего это толком не дало. В местах, где пропали первые горожане, также чуть позже следы обнаружили.
– Еще жертвы есть?
– Пропали только те, кого я тебе назвал – ответил Сар. – Думали, и ты, возвращаясь, не в город, а в пасть к этой твари попал. Ее, кстати, называют здесь Зверем. Прижилось имя.
Ремай сплюнул и сказал:
– Я ошибку допустил большую – дал возможность слухам плодиться. В городе разговоры нехорошие пошли…суеверные. Многие считают, что оборотень завелся.
Атис взглянул в лицо Ремая: глаза холодные, волосы давно не стрижены, густая черная борода, суровый взгляд.
– Ты как-то странно это говоришь? Неужели и сам поверил?
– Атис, не забывай, что мы в разных местах выросли. Я в раннем детстве немало легенд слышал о подобном.
– А сказок?
– Легенд, – огрызнулся Ремай. – В жизни, признаюсь, ничего такого не встречал. К тому же я тебе еще не все, что случилось, рассказал. В городе тебя ждет встреча с гостем.
– Каким еще гостем? – спросил Атис.
– С оборотнем, – спокойно ответил Ремай.
2
Все четверо вернулись в город и направились к Дому стражей.
Атис рассказал, что семь дней назад произошло еще одно странное событие. Охотники принесли из леса необычный трофей – спящего связанного человека. Одежда непонятная, грязная и рваная, явно слишком легкая для начинающейся осени. Лицо и шея полностью покрыты чем-то похожим на сажу. Возраст определить сложно.
Находка не могла не привлечь внимания. Весь город будто с ума сошел. Ремай вмешался вовремя. Немного промедления, и толпа разорвала бы человека на куски под крики «Бей волка!». Ремай приказал стражам запереть его в местной тюрьме. Она представляла собой темное помещение с не особо надежными камерами с решетками из металлических прутьев. Ей не пользовались уже много лет.
Незваный гость не приходил в себя двое суток. На третий день страж застал его сидящим на кровати. Вызвали Ремая, а также Главу стражей. Незнакомец в первый день после пробуждения ничего не говорил, только пристально смотрел на тех, кто его посещал, или на стену. Ел и пил, если приносили. Сам ничего не просил.
На второй день он посмотрел на Ремая и спросил, кто здесь главный. Ремай ответил, что руководит всем Городничий, но он в отъезде, а до его приезда главный он – Ремай. Гость сказал, что будет говорить только с Городничим.
Ни угрозы, ни уговоры не помогли получить от него хоть какую-то информацию.
Стражи, в попытке разогнать собственные страхи, прозвали его просто и незатейливо – Человек. Вскоре так его стал называть весь город, включая тех, кто считал его Зверем.
– Ты пойми, тебе решать его судьбу, – говорил Ремай Атису, при подходе к Дому стражей. – Народ готов к бунту. Еще немного, и люди снесут всех нас, пытаясь до него добраться. Этот… Человек, он даже оправдаться не пытается. Не знаю, понимает он происходящее или нет.
– Его хотят убить только по той причине, что он спал в лесу?
– Его боятся. Люди считают, что, если его не убить, он разнесет свою камеру к чертям, выберется и всех пожрет. Сам знаешь, что здание не надежно. Вспомни деревья и камень в лесу. Как только горожане тебя увидят, потребуют принять решение. Теперь понимаешь, как важно было, чтобы ты от меня без лишнего шума все узнал?
Атис кивнул. Ремай поступил достойно и мудро. Мысленно Атис признался себе, что молодой человек справился с обязанностями намного лучше, чем можно было предположить.
Дом стражей располагался почти в центре города. Он представлял собой трехэтажное здание с колоколом на крыше. Как и все другие здания в городе, Дом стражей был выполнен из дерева. Обычно в нем на ночное дежурство оставались четыре стража. Сон на дежурстве строго запрещался. Стражи являлись дисциплинированными. Никаких вольностей на службе никто не допускал. С самими горожанами проблемы являлись делом исключительно редким, так как люди здесь жили мирные. Поселение существовало по своим правилам. Агрессия и пьянство здесь не принимались. Стража была нужна из-за возможного нападения каких-либо бродячих разбойников. Такого рода опасность на самом деле существовала. Годы назад город уже поплатился за свою беспечность. Допускать повторения никто не собирался.
Ремай постучал три раза, и дверь отворилась. Открыл ее высокий крепкий мужчина. Ремай и Атис кивнули ему в знак приветствия и прошли внутрь. Страж похлопал проходящего мимо Атиса по плечу, давая понять, что рад его возвращению. Охотники остались снаружи.
Внутри находились еще шесть стражей. Никто не спал. Увидев прибывших, они резко встали. Атис жестом показал, что это является лишним.
В помещении находился и Глава стражей. Его звали Ард. Ремай приблизился к нему и шепнул на ухо:
– Пойдем в твой кабинет.
– Идем, – ответил Ард.
Кабинет располагался на третьем этаже. Он представлял собой просторное угловое помещение с большими окнами. Находилось здание практически в самом центре города. Поэтому из него было удобно наблюдать за происходящим на улицах, а также на окраинах. Внутри кабинета Главы стражей все сияло чистотой. В нем стояли два больших шкафа: один наполнен оружием, второй – книгами. У одного из окон находился стол, выполненный из липы.
– У нас сегодня без происшествий, – сказал Ард, когда все расселись по креслам.
– Как ведет себя этот… Человек? – спросил Ремай. – Говорил что-то?
– Нет, так и смотрит в одну точку. Странно это прозвучит, но он, кажется, моложе на лицо стал. Ремай, обрати на это внимание, как пройдешь к нему. Может, оно и кажется только – лицо-то в грязи какой-то. Вообще к нему лишний раз не суемся. Сидит и сидит, на волю не просится. Я с суевериями не в ладах. Если кто из стражей начинает про оборотня чушь нести, я тут же пресекаю да отправляю работой заняться грязной какой-нибудь. А этот… обычный человек. Ну как обычный? Сумасшедший он. По глазам же видно, что мысли вообще не здесь. Ничем он никому не опасен. Просто появился он не в самый удачный момент. Пару месяцев назад, никто бы и не подумал ничего плохого. Юродивых у нас в городе нет, а они нужны. На них смотришь, и жизнь своя не такой уж плохой кажется.
– Ладно, давай без лишних размышлений, – прервал его Атис. – Проводи меня к нему.
– Он сказал, что с главным говорить будет. Мы пытались обмануть, и одного из наших за тебя выдали, но он не повелся. Атис, если бы ты не приехал, народ бы совсем одичал, – сказал Ард. – Что делать стражам, если горожане на осаду решатся? Своих бить чужака защищая, или выдать его, наплевав на то, что творится недопустимое? Честно скажу, что я не знаю, какой путь правильный. Теперь во всем этом именно тебе разбираться.
– Знаю о проблемах – Ремай мне уже говорил о настроениях жителей. Мне такое не по душе. Никого убивать без причины я не позволю, – твердо сказал Атис. – У города есть устои – пусть по ним и живет. Устроить самосуд означает отречься от того, что мы делали раньше. Если есть, что важное сказать, говори. Если нет, то веди к нему.
– Где ты пропадал, Атис? – спросил Ард. – Без тебя дела здесь не слишком-то хорошо шли. Разве ты позабыл о своих обязанностях? Что для тебя оказалось важнее их?
– Если я задержался, значит, на это имелись причины. Проблемы вижу и буду их решать. Давай пока без нравоучений, лучше покажи мне его.
Ард кивнул, и все трое поспешили выйти из кабинета и направились к заключенному. Тюремные камеры располагались в подвале здания. Они представляли собой три небольших помещения с железными прутьями. Подвал был оборудован печью.
Наконец-то Атис увидел того, кто наделал так много шума.
Человек сидел на лежанке и смотрел в пол. Пальцы рук скрещены, голова чуть опущена. Волосы его были спутанными и грязными. Почти все лицо покрывала корка из чего-то темного.
– Тебя мать умываться не учила? – бросил Атис сходу.
