Внизу проносились белоснежные хребты и пики. Мрачные каньоны и расщелины чередовались с зелеными, а затем и заснеженными долинами. Зияли кратерами дымящие и на века уснувшие вулканы. Казалось, череде гор не будет конца. Словно миллиарды лет назад на этой линии столкнулись два мира, и в жестокой схватке земная твердь была изломана и смята, превратившись в гигантскую острозубую стену из камня и льда.

На подобные мысли наводил не один лишь только рельеф каменной тверди – течения энергетических потоков складывались в причудливые узоры. Сплетаясь друг с другом, каналы витали путались и завязывались узлами.

Многие русла выходили на поверхность, образуя невиданные места силы. Большая их часть находилась в недоступных провалах и огнедышащих кратерах, но некоторые поднимались к самым вершинам. Одной из этих вершин был великолепный белоснежный пик, что вспарывал облака по правую сторону от его крыла. Казалось, до священной Белой горы лишь рукой подать…

Собственные силы черного коршуна хоть и были велики, но все же не безграничны и требовали пополнения. Исчерпав до последней капли возможности крылатого обличья, маг в изнеможении опустился на склоне ближайшей горы. Испещренная расщелинами вершина казалась неприступной. Однако где-то там, в окутанной туманами высоте, бил небольшой источник силы и даже угадывался слабый отблеск присутствия живой души.

Если же хорошенько прислушаться, то можно было даже различить гулкое эхо мелодии, что рождало столкновение раскаленного металла, могучих рук и воли кузнеца. Песня молота и наковальни пронзительным звоном разлеталась вдоль гор.

По-видимому, некий умелец возвел себе кузницу в далеком от людских поселений, но насыщенном магией месте. В том не было ничего удивительного, поскольку хороший мастер со временем всегда становится волшебником, жрецом своего дела и находит место силы для возведения храма.

Приняв человеческий облик, странник отыскал безопасное и удобное для привала место, защищенное со всех сторон от ветра и расположенное неподалеку от ручья. Он напился чистой воды, устроившись среди снегов и камней, завернулся в плащ и прикрыл глаза. Смутное предчувствие тревожило его с самой ночи, и теперь он снова обратил внутренний взор к той, что отозвалась на произнесенное им имя.

Ей было так плохо, словно целый мир разом обрушился на ее плечи всем своим весом, не оставив сил даже для вздоха. Тело сотрясала лихорадка: девушку бросало из холода в жар, а из жара снова в холод. Суставы будто выворачивало, а череп сокрушали удары невидимого молота.

Дженна отчетливо слышала, как далеко во тьме, содрогаясь под могучей силой, гулко стонет наковальня. Где-то в подземных глубинах выло пламя и бурлила лава.

И глубже, намного глубже этого ослепляющей синей змеей извивалась призрачная река. Мертвые воды пели страшную песню на сотни разных голосов. Голоса сплетались в воспоминания. Воспоминания порождали кошмары. Сильнее лихорадки они терзали ум и чувства девушки.

– Ты сама себя ликвидируешь… – шелестел голос.

За ним был слышен шум города: вой двигателей, шорох шин об асфальт. Призраки из старого мира свивались с образами ее новой жизни.

– Это – мой и не мой мир, – говорила Белова. – Я предлагаю тебе просто уйти. – Красные волосы и свет из глаз. – Ты готова раз и навсегда покинуть этот мир, чтобы познать бесконечное множество других миров?

– Феи… меняют своих детей на человеческих? – спросил мракоборец.

– Кровь… Обновление силы… Подменыш… Город… – ответил брауни.

– Ваш мир – мой и не мой, – повторила Белова. – Мы… перемешаны…

Призраки кружились в танце.

Дженну-Василису обменяли на кого-то… на более сильного человеческого ребенка? Или она сама стала тем самым ребенком? Откуда у нее появились способности, сила? Она фея? Она преодолела время и пространство. Как? У нее есть крылья? Она летела. А потом было море. Эльф. И… золотые звезды на синем камзоле.

– Я много путешествовал по разным мирам… – сказал Принц. – Никогда не разговаривай с цветами…

Видения танцевали. Люди в белом окружали ее. Черный лес. Ведьма Айла.

– Этот путь проклят, – сказал Мат. – Назад дороги ты уже никогда не отыщешь…

Перед глазами Дженны мелькали бессвязные картинки. Лица друзей, которых она потеряла, мешались с лицами жрецов и разбойников, которых она убила: пустые глаза, улыбки, гнилые зубы, наполненные мраком глазницы, руки, тянущиеся к ней сквозь ночь… Их голоса, шепот, стоны. Голод…

– …каждая отнятая тобою жизнь меняет нечто и внутри тебя. Безвозвратно, – раздался голос Летодора. – Словно вместе с твоим врагом смерть забирает и частицу тебя. Такова цена за это…

– Безвозвратно… Цена… Смерть… – шептали призрачные голоса.

– Очень-очень давно, – сказала Аука. – Вчера…

– Вчера, – повторил хор голосов. – Вчера. Вчера…

– …Равновесие сильно пострадало, – добавил тролль.

– Равновесие… – прокатилось эхо.

– Безвозвратно… – пела пустота.

– Никогда не отыщешь…

– Ликвидируешь…

– Смерть…

– Равновесие…

«Нет… – мысленно крикнула им Дженна. – Нет!»

Она не нарушала равновесия. Она не могла. Она не такая. Да, она убивала. Убивала, но не из прихоти – у нее попросту не было выбора! Так неужели наступил тот самый предел, о котором предупреждал ведьмак? Она перешла дозволенную границу, и теперь ее душа принадлежит Смерти? Она проваливается в бездну, в ничто… Она умирает?

«Нет! – крикнула наемница, собравшись с остатками сил. – Нет! – крикнула она так громко, словно бы звук ее голоса был способен развеять сгустившийся мрак. – Я буду жить! Я должна… Я хочу жить!»

Жар, терзавший тело, в последний раз опалил девушку яростным дыханием и отхлынул. Но на смену ему явился еще более страшный, удушающий холод; тот самый холод, в котором замирает любое течение жизни. Наемнице показалось, что сама Смерть сейчас ухватила ее за горло жесткими пальцами, не позволяя вздохнуть.

– Дженна, – вдруг прозвучал у нее в голове незнакомый, но живой голос. – Дженна… Дженна…

«Помогите…» – все что смогла ответить она.

Последние сомнения рассеялись, это была она, та, кого он так долго искал! Странник подошел к беглянке достаточно близко, чтобы различить эхо ее мелодии. Привкус витали был сложным, многообразным, словно эхо из другой упорядоченности… И вновь мужчина поймал себя на смутном ощущении, что он уже слышал его.

Странник произнес имя, и Дженна откликнулась на его зов. Но, как он и опасался, это был крик о помощи. Телесно девушка находилась все еще слишком далеко. И потому странник соткал между ними путь – волшебный мост, чтобы дотянуться до нее хотя бы мыслью.

Пройдя по мосту, мужчина увидел тонкое тело девушки – сосуды ее силы. Эти сферы, подобно драгоценным камням, пропускали через себя жизненную энергию и, преломляя ее свет согласно своей неповторимой огранке, образовывали личную витали каждого живого существа.

Сферы Дженны пульсировали и переливались разноцветными всполохами. Что-то неладное творилось с ее силой. Вместо того чтобы следовать единому руслу, она клокотала и рвалась наружу, словно подземный огонь. Девушка не могла, не умела справиться с ней. И страх, овладевший ее чувствами, лишь сильнее раздувал опасное пламя.

С болезненной остротой странник ощутил, как отчаянно была напугана Дженна. И великое желание помочь заставило сердце мужчины забиться чаще.

– Все хорошо, – сказал он, приблизившись. – Все хорошо. Ты в безопасности.

Странник обнял сестру со всем теплом и нежностью, которые только остались в его собственной душе. И на время мелодии их жизненной силы сплелись в единую музыку.

В морозном плену пустоты, полной призрачных образов и голосов, Дженна услышала пульсацию жизни: ровную и уверенную песню, подобную биению сердца.