А значит, выходить из аномалии надо было, обходя «мой» холм либо справа, либо слева. Или, как вариант, подниматься на его вершину и разбираться, в какую именно сторону текут местные ручейки или речки…

…Кроки я все-таки составил. Так, как учили. То есть, все особенности рельефа, которые можно было зарисовать, зарисовал, а остальное поместил в легенду. На мой взгляд, получилось очень даже неплохо, поэтому я с чувством выполненного долга вернул блокнот и карандаш в нагрудный карман, еще раз посмотрел в направлении, в котором идти о-о-очень не хотелось, и бесшумно спустился метров на двадцать ниже. А в двух «ступеньках» от могучей ветви, через которую перехлестнул тросик, дал по тормозам, так как засек на самом краю поля зрения какое-то движение.

Как вскоре выяснилось, мне посчастливилось увидеть пятнистого оленя в естественной среде обитания. Такие красавцы в манипуляторы «Пауков» еще не попадали, и я не представлял, на что способны травоядные.

Кроме того, прекрасно помнил, что мяса у нас навалом, и не собирался приманивать хищников запахом крови. Поэтому унял проснувшийся было охотничий зуд, притаился и отвел взгляд в сторону. Как выяснилось, не зря: буквально минут через семнадцать-восемнадцать мирно пасущееся животное вдруг сорвалось с места и невероятно длинными скачками унеслось на половину пятого. А как только шелест прошлогодних листьев затих, с половины одиннадцатого на место обеда оленя выскользнула седая волчица с мордой, покрытой шрамами от кончика носа и до ушей.

Исчезновению жертвы не удивилась — задержала бег на том месте, на котором питался олень, дождалась появления двух сородичей помельче и спокойно потрусила дальше.

Я сидел метрах в двенадцати от земли, но все равно подобрался, ибо не был уверен в том, что эта старая сука не увидит или не почует меня с такого расстояния. Но пронесло — она спокойно пересекла мой след и пошла дальше.

« Блокировку запахов мы, определенно, раскачивали не зря…» — подумал я, потом обратил внимание на то, что держу в руке игольник, и мысленно хмыкнул: — «И рефлексы у меня ничего. А соображалка — так вообще: вздумай я поохотиться на оленя, встрял бы по полной программе…»

Следующие полчаса просидел на той же ветке — ждал, пока жертва и стая ее преследователей умотают подальше, и размышлял о тактике ведения боев против групп противников. Получившая картина не радовала — ни один из имеющихся навыков не позволял контролировать или атаковать больше одного человека или зверя, так что принимать бой на этих условиях было нецелесообразно. Зато отсутствие какой-либо реакции волков на мой след позволяло использовать классическую тактику скрытников из сетевых многопользовательских игр. В смысле, атаковать только тогда, когда это выгодно, все остальное время не вылезать из-под невидимости, а в экстренных случаях разрывать дистанцию последовательными рывками и сбрасывать преследователей со следа любым возможным способом. К примеру, ослепляя их светошумовыми гранатами.

Само собой, я пообещал себе попробовать создать навык, бьющий по площади. И даже придумал два варианта трансформации воздушных ступеней. А потом решительно съехал по тросику, «втянул» его в линемет и пошел по своим же следам обратно. Ибо отправляться на гребень счел неразумным…

…Обратный путь прошел без эксцессов, но только благодаря тому, что я усиленно параноил, то есть, никуда не торопился, крутил головой, как пилот истребителя-перехватчика в «собачьей свалке», и не стеснялся обходить чем-то не нравившиеся места со странными «затенениями». Впрочем, даже так нахватался адреналина по самое не могу, ибо чудом не стал обедом для «старшей сестричке» змеюки, поделившейся со мной невидимостью и маревом!

Однако «отходить» от пережитого ужаса или гордиться собственной крутостью и не подумал — спустившись в расщелину, показал «Пауку» страничку блокнота с моими художествами, поделился впечатлениями и прямым ходом отправился в «зал для боевки». Рубиться с двухсоткилограммовым свином, отловленным Дайной на рассвете.

Кстати, восполнять потраченную часть резерва счел неспортивным — да, мог. Но только тут, в наших «владениях». А там, «снаружи», мне предстояло вступать в схватки ни разу не в лабораторных условиях, вот я себя потихоньку и дрессировал.

По коридору поднялся лесным шагом, сразу после пересечения границы двух сред накинул полный комплект «баффов», «бестелесным привидением» просочился в здоровенную пещеру, выдолбленную работягами-дроидами, и секунд пять понаблюдал за возней монстрика, занятого чрезвычайно важным делом. Каким именно? Да кабанчик, являвшийся адептом магии Природы и Метаморфизма, усиленно пытался избавиться от стального страховочного тросика. К слову, владей зверь магией Земли, вне всякого сомнения, получил бы относительную свободу. Ибо, прилично раскровенив пасть об сам тросик, переключился на крюк, вбитый в стену. Только перегрызаться эта железяка все никак не перегрызалась. Даже «усиленными» зубками высокорангового зверя. А растений, взрывной рост которых мог раскрошить монолитную скалу, поблизости не наблюдалось.

Этапы, на которых я целенаправленно настраивался на предстоящие бои, атаковал из-под невидимости или позволял противникам атаковать меня с фронта, остались в прошлом. Поэтому в этот раз я бесшумно сделал вдоль левой стены помещения четыре метра, повернулся на девяносто градусов и все тем же лесным шагом двинулся к противоположной стене, изображая себя на марше. Траекторию движения подобрал довольно неплохо: свин засек меня аккурат в тот момент, когда находился на девяти часах. А из-за того, что слегка затупил, атаковал уже с восьми, да еще и в момент, когда я делал шаг левой ногой.

Активацию какого-то навыка Природы я почувствовал способностью без названия, проявившейся в четверг во время такой же тренировки. Уходя в рывок, был готов восполнить Силу, влитую в марево, но в него так ничего и не прилетело. Поэтому во время второго рывка, направленного перпендикулярно вектору первого, я отрешенно отметил, что кабан опять вложился в Природу, которая тут не работает. И контратаковал. Оплеухой. А она опрокинула зверя набок в тот самый момент, когда заканчивал формироваться его рывок.

Наблюдай я за этой схваткой со стороны, однозначно рассмеялся бы в голос — двухсоткилограммовая туша ушла в перемещение, вращаясь вокруг продольной оси и возмущенно хрюкая. Но я работал, как бездушный механизм — вывесил перед свином крошечную воздушную ступеньку, которую называл диском, дал в нее впороться, накрыл щетинистую морду продвинутой сферой умиротворения и после падения зверя на пол придавил воздушным прессом. Да, последний навык фиксировал монстрика чуть больше двух секунд, но за это время сфера успела вытянуть из его легких почти весь воздух, а я всадил в очень мощную защитную пелену аж четыре безответные ледяные иглы. Само собой, в движении. Не забыл и про игольник — «пятнал» тушку зверя алыми точками ЛЦУ и как минимум дважды «попал» в уязвимую точку под лопаткой.

Когда хрюндель передавил пресс и вырвался на оперативный простор, пришло время окоченения. Правда, попасть им в глаз, налившийся кровью, удалось только с третьей попытки и только благодаря очередному диску, на миг остановившему живой таран, но бинокулярное зрение приказало долго жить, и я воспользовался этим в полной мере. В смысле, постоянно смещался рывками в слепую зону, опрокидывал животное оплеухами и бил иглами, как из пулемета… аж тридцать восемь секунд! А потом тушка потеряла сознание и забилась в конвульсиях, почти продавленная защита слетела, и я, наконец, смог закончить это противостояние, всадив радиально-экспансивную иглу в точку между ухом и глазом…