Фэя описывала поведение брата, а я тем временем думала о зеленоглазом детективе.
- Да… что ж, - произнесла я вслух, своим собственным мыслям.
Когда сердце успело взять верх над разумом? Я не заметила. Возможно, мое похищение стало тому причиной. Почему я внушила себе, что Марун Бэрс может увлечься мной? Как глупо! Он ни разу не говорил со мной ни о чем, кроме расследования. Дальше флирта никогда не заходил, собственно, как и со всеми женщинами. Выходит, я просто выдумала себе то, чего никогда не было. Выдала желаемое за действительное. Я понятия не имела, что твориться в его голове. Даже о Фэе я узнала, только когда та сама подошла к нам. Да еще эта таинственная девушка на снимке, о которой он ни словом не обмолвился. Мои надежды рассыпались в пыль. Я - просто свидетель по делу, которое ему необходимо раскрыть, и все. Раз так, то и я не должна отвлекаться от дела. Главное: найти мою семью, спасти Горина и поймать убийцу.
Фэя еще продолжала что-то еще говорить обо мне и Гэрисе, но я ее перебила:
- Ты могла бы мне помочь?
Она заинтересованно замолчала, ожидая моего объяснения.
- Мне нужно найти кое-какие сведения по поводу исчезновения моих родителей, потому что я не верю в их гибель. Я была на месте пожара и не нашла там обгоревшие тела. Так не бывает.
Девушка понимающе кивнула и спросила:
- А где ты хочешь искать информацию?
Я задумалась и вспомнила письмо отца. В нем он говорил, что оставил для меня подарок и теперь он находится «в сердце». И тут я подскочила:
- Гэрис рассказывал, что главная библиотека города выстроена в форме сердца!
- Да, - насторожилась Фэя.
- Мне надо попасть туда, проводишь меня? - посмотрела я на нее с надеждой.
- Конечно! - согласилась она, предвкушая приключение. И глаза ее заблестели.
Здание библиотеки было по истине грандиозным! С высоким арочным перекрытием, с гигантскими окнами с мелкой расстекловкой, уходящими под самый потолок. На стенах старинные гобелены сочетались с полированными панелями из необыкновенного черного дерева - Тагу. Картотечные ящики с библиографическими данными, расположенными в алфавитном порядке, стояли вдоль стен большого читального зала.
Бродя среди множества книжных стеллажей, расположенных на втором этаже, я остановилась возле полок с книгами, посвященным древним народам, населявшим нашу планету в послеметеоритный период. Здесь были собраны тексты древнейшей истории из разных миров. Я взяла несколько книг о появлении первых племен, в том числе харикан.
Мы с Фэей сели за массивный дубовый стол, над которым висели магические светильники из бледно-желтого стекла с живыми огоньками внутри. Я открыла первую книгу из тех, что лежала сверху моей стопы. Это была история из Зеркального мира о людях, живших еще на заре человечества:
«Давным-давно у людей была такая мощь, что они возгордились и решили померяться силой с Богом. Чтобы добраться до него, они стали строить высокую башню высотой до самого неба. Но Бог разгневался на людей и решил помешать им: смешал языки, расы и разбил мироздание на 9 осколков, в которых, некогда единый, мир отразился, но с разных точек зрения, под разным углом, с преломлением, искажением. Что-то увеличилось, что-то уменьшилось, что-то исчезло, что-то осталось общим. Но в каждом осколке пошло свое развитие, появилась своя история, потому что была своя энергия - своя магия.
И не суждено было соединиться больше осколкам-мирам. Лишь космос-портал, как общий коридор, остался один для всех. По нему можно было переходить по этим отражениям. Из общего для всех цивилизаций космоса - источника всемирной энергии - на Землю падали обломки небесных тел, несущие в себе общую магию всех 9-ти миров, общую магию некогда целого мира...»
Вдруг я вспомнила об «огненных слезах Бога», о которых узнала из старинного манускрипта, оставленного мне отцом. Все кусочки пазла стали складываться в моей голове в одну картинку. Выходит, что речь шла о метеоритах. А те места на Земле, где по мнению древних харикан люди приобретали необыкновенную магию, были не чем иным, как местом, куда упали метеориты. Их магия и была той чудесной силой, о которой говорили наши предки.
А отец не за долго до пожара приехал с севера Версы, где вел археологические раскопки. Что он мог оттуда привести?
Теперь я знала, что. Обломок древнего метеорита! Вот оно папино сокровище! Ведь этот камешек излучал энергию всех 9-ти миров. Поэтому-то я изучала книги по минералам. Меня интересовали свойства камня. Ведь я тогда еще не знала, что это метеорит. И он был у меня. Но куда я его могла деть?
Похоже, те взломщики не нашли его в музее института, поэтому вломились ко мне в дом, где тоже, видимо, ничего не обнаружили, поэтому и решили украсть меня саму. Чтобы хоть за что-то получить вознаграждение. Следовательно, в доме камня нет. А может, они просто плохо искали?
Я сидела, уставившись в одну точку, рассуждая о том, где может быть папин подарок, который я должна найти во что бы то ни стало. Фэя листала исторические книги с весьма скучающим видом. Видимо, она совсем не так представляла себе поиски улик, а ожидала захватывающих приключений. Что ж, может, она и права. Пора переходить к активным действиям.
- Поехали в деревню Вэроми, - неожиданно предложила я. - Вдруг там найдем что-нибудь.
Сев в маленький красный примвер Фэи, мы помчались через центральную площадь Хардирона, через район Золотых фонарей, что тянулся вдоль реки Врады к Заречью и далее за город. Деревня Вэроми находилась в лесной лощине. Пролетая над обгоревшими домами, и полуразвалившейся церковью, я узнала в большом разрушенном кирпичном здании, абсолютно без крыши и с выбитыми окнами, по краям черными от сажи, старый целительский корпус, в котором прежде начинала работать моя мама. Я вспомнила, что дальше по центральной улице раньше находилась кожевенная мастерская. Но из окна Фэеного примвера не смогла ее найти. Это здание было деревянным и, наверное, во время пожара сгорело дотла. Я блуждала глазами по обугленным стенам домов, пытаясь различить, кому они принадлежали прежде. Вот дом семьи Кортри, там - семьи Ферелли, этот - Мериды Гослинг - доброй старушки, которая всегда угощала ребятишек конфетами. Здесь жил Патриций Хавис, или, как мы его называли в детстве, мистер Хавис - учитель начальных классов в местной школе, которая безглазо пялилась на меня своими черными обгорелыми оконными проемами. Напротив некогда был дом семьи Манерсов. Мистер Манерс работал в кожевенной мастерской, его жена была помощницей целителя и работала с моей мамой. А их дочь Агата была моей лучшей подругой. Мы вместе учились в младшей школе. И хоть далее поступили в разные учебные заведения: я на целителя, а она на правозащитника, и в огромной столице редко виделись, но наша дружба осталась нерушимой. И каждые выходные мы приезжали навещать свои семьи и, заходя друг к дружке в гости, весело болтали, делилась секретами или ходили гулять по деревне и по лесу. После пожара я не знала, жива ли она, потому что мои миражи до нее не доходили. А квартирная хозяйка, у которой подруга снимала комнату в Хардироне, ничего про нее сказать не могла.
Мы с Фэей приземлились недалеко от того места, где раньше был мой дом. Мне в кроссовках было удобнее карабкаться по заросшим травой развалинам, чем Фэе в ее изящных туфельках. Я зашла в то, что осталось от моего дома. Переходя из комнаты в комнату, я вспоминала ту обстановку, которая здесь была прежде.
Остановившись в гостиной, передо мной, словно призраки пробежали образы веселящихся братьев. Вон Тилс опять что-то стащил из комнаты-лаборатории старшего Коригана. А тот угрожая братцу расправой, если он не отдаст недавно изобретённый «улавливатель звуков», бежит за ним, пытаясь уцепить его за что-нибудь. Но пронырливый Тилс как обычно, забежав к папе в кабинет, прячется среди полок с экспонатами. Невесомая полупрозрачная мимо меня прошла мама с ложкой в руках. На ее уже большом круглом животе смешно повязан фартук. Мама точно знает, что у нее родиться мальчик и ему уже приготовлено имя Тилсан. Она ищет по дому дочку-подростка, чтобы та помогла ей на кухне приготовить для «мужчин» обед. Но кудрявая девчушка сидит в кабинете отца с толстой книжкой в руках и делает вид, что ее нет. Это я. Мне 13 лет. В кабинет входит отец и строго отчитывает меня за то, что не помогаю матери. Я с трудом расстаюсь с интересной книгой и обреченно бреду на кухню. Образы прошлого развеиваются и комнаты с красивыми гобеленами на стенах и мебель исчезают, превращаются в черные головешки.
