Затем приходила старая миссис Коллинз за своей настойкой от желудочных колик, потом вереницей потянулись мужчины, желающие порадовать даму сердца цветочным подарком (я каждый раз пугалась, видя мужскую фигуру в дверях лавки), потом заходила женщина средних лет, пожаловавшаяся, что ее муж утратил мужскую силу и что лекари не могут ничего с этим поделать. Я приготовила для нее зелье с корнем хвостовика эратемского, зачаровала его и дама, расплатившись звонким золотом, покинула мою лавку.
Так, в обычных (если не считать утреннего прихода Моники) хлопотах и заботах прошел мой день. Пора было идти домой.
Я накинула плащ, погасила свет и вышла на улицу. Осмотрелась. Закрыла дверь лавки на замок, тщательно подергав за ручку, чтобы убедиться, что все в порядке, надвинула капюшон плаща пониже и, воровато озираясь по сторонам, быстрым шагом направилась прочь. Вчерашняя встреча совершенно выбила меня из колеи, заставив заново пережить свое прошлое и вздрагивать каждый раз, когда звякал дверной колокольчик, возвещая приход очередного покупателя. Да, хоть мне вчера и удалось ускользнуть незамеченной, я знала, что Теодор приехал в Энсвилль из-за меня и рано или поздно (скорее рано, благодаря своим деньгам и связям) он меня разыщет. Так что мне нужно срочно сниматься с насиженного места и ехать… куда? Куда-нибудь подальше отсюда, ибо этот город с приездом Теодора стал небезопасен для меня.
Вот только… встречусь сначала с неким мистером Фитсденом, у которого, судя по его посланию, стряслось что-то серьезное и, если я смогу ему помочь, меня ждет хорошее вознаграждение. Конечно, если для решения его проблемы подойдет ассортимент зелий, имеющихся в наличии, либо не требующих много времени на приготовление, ибо готовить что-то трудоемкое у меня нет возможности из-за так некстати нагрянувшего Теодора.
Вот и дом, в котором я уже два года снимала маленькую квартирку, состоящую из одной комнаты, ванной и кухни. Последний раз оглядевшись по сторонам и не заметив в свете уличных фонарей ничьего подозрительного присутствия, я проскользнула в подъезд. Но окончательно успокоилась только тогда, когда закрыла за собой дверь своего временного пристанища, находящегося на втором этаже многоквартирного трехэтажного дома.
Прихватив с комода письмо мистера Фитсдена, я отправилась с ним на кухню. Разогрела оставшуюся со вчерашнего дня пшеничную кашу, плеснула в нее сливок, щедро сдобрила вареньем из лепестков роз и приступила к ужину и перечитыванию послания.
«Уважаемая мисс Редшиль, здравствуйте!
Пишу Вам по рекомендации моей хорошей знакомой, миссис Паддинс, чьего сына Вам удалось вылечить, несмотря на то, что лекари от него отказались.
Надеюсь, Вы сможете помочь и мне. Проблема моя слишком деликатного свойства, чтобы писать о ней, поэтому осмеливаюсь просить Вас о встрече. Через несколько дней я приеду в Энсвилль по делам и буду крайне признателен, если Вы согласитесь встретиться со мной. Буду ждать Вас во вторник в три часа дня у памятника Фергюссу Завоевателю (по некоторым причинам, мне не хотелось бы приходить в Вашу лавку).
Заранее благодарный Вам,
Фредерик Фитсден.
P.S. Вы сможете узнать меня по твидовому костюму горчичного цвета и рыжим волосам».
Письмо пришло ко мне четыре дня назад. Поначалу, получив его, я обрадовалась: оно было написано на дорогой бумаге, а от стиля написания за версту веяло аристократизмом. Да и миссис Паддинс, на которую ссылался мистер Фитсден, была не простой миссис, а знатной леди, по счастливой случайности узнавшей обо мне и моем даре. А этот мистер Фитсден наверняка вращается в тех же кругах, что и вышеупомянутая леди, и является ее хорошим знакомым, раз ему известна история болезни ее сына. Все это давало надежду на хороший заработок.
Но так я думала до вчерашнего вечера, пока не увидела, идя из лавки домой, Теодора. После этой встречи мне пришло в голову, что никакого Фредерика Фитсдена с его деликатной проблемой не существует, а письмо – ловушка, расставленная Теодором. Немного успокоившись и подумав, я все же пришла к выводу, что это не Теодор, ибо сомнительно, что он мог знать миссис Паддинс и ее больного сына, которого я лечила цветочной магией. Поэтому я все же решила сходить в указанное в письме время к памятнику Фергюссу Первому, приняв все меры предосторожности, естественно.
Еще раз перечитав письмо и в очередной раз уверив себя, что это не происки Теодора, я помыла посуду, приняла душ и легла спать. Прохладная шероховатая льняная простынь, пахнущая лавандой (хороша же была бы из меня цветочница, если бы я не могла изготавливать душистые саше), приятно льнула к телу, а аромат лаванды успокаивал и убаюкивал. Очень скоро я провалилась в глубокий сон без сновидений.
Глава 2
Стоя в тени двухэтажного особняка, я разглядывала прохаживающегося у памятника Фергюссу Завоевателю мужчину. Делать это было не слишком удобно, потому что по площади сновало довольно много народу, загораживая от меня объект моих наблюдений. Очевидно было одно: это не Теодор. Человек, на встречу с которым я пришла, был рыжеволос (о чем я знала еще из письма), а у Теодора были русые волосы. Это, конечно, мог быть и парик, но рыжеволосый мистер был определенно выше Теодора, да и походка у него была совсем другой. Ободренная всем увиденным, я решила больше не скрываться и направилась к ждущему меня человеку.
– Мистер Фитсден?
– Мисс Редшиль?
Мы заговорили одновременно и замолчали.
– Добрый день, мисс, – взял инициативу в свои руки мистер Фитсден, при ближайшем рассмотрении оказавшийся молодым и весьма привлекательным джентльменом. – Спасибо, что не остались равнодушны к моей просьбе и пришли.
– Здравствуйте, мистер Фитсден. Надеюсь, моих знаний и умений хватит, чтобы решить вашу проблему и наша встреча будет не напрасной, – решила я не тянуть и сразу перейти к сути.
– Да, я тоже на это надеюсь, – протянул рыжеволосый джентльмен, тщетно пытаясь разглядеть мое лицо, скрытое густой вуалью. – Но это не слишком удобное место для разговора. Здесь неподалеку есть неплохой ресторанчик, «Золотое блюдо», предлагаю отправиться туда.
Я поморщилась.
– Мистер Фитсден, я предпочитаю вести деловые разговоры исключительно в рабочей обстановке, а именно, в моей лавке. Вы не пожелали прийти туда, предпочтя встретиться на нейтральной территории. Я пошла вам навстречу. Так может теперь ваша очередь уступать?
Молодой мистер посмотрел на меня еще более внимательным взглядом, чем до этого, с тем же успехом, что и раньше – сквозь вуаль трудно было что-либо разглядеть.
– Что ж… Как пожелаете, мисс Редшиль, идемте в вашу лавку, – с этими словами он галантно предложил мне руку, хотя он, аристократ, вправе был этого и не делать в отношении безродной цветочницы, хоть и обладающей магическим даром.
Вот так вот, под руку, и прогулялись мы по улицам Энсвилля до моей лавки, находящейся не слишком далеко от места нашей встречи. Шли молча, ибо о чем нам было говорить, как не о причине, побудившей знатного лорда (а в том, что молодой джентльмен является лордом, я практически не сомневалась) искать помощи у простой цветочницы, но время для этого разговора еще не пришло.
Вот и дом, в котором я снимала помещение для своего цветочного дела. Мы подошли к двери, украшенной венком из веток голубой ели с вплетенными в него крошечными белыми и желтыми розочками, я достала связку ключей, выбрала нужный и отперла дверь.
– Прошу.
Мистер Фитсден зашел внутрь, с любопытством оглядываясь по сторонам. Что ж, поглядеть у меня действительно было на что.
Помимо разнообразных цветов, которые можно увидеть в любой цветочной лавке (разве что у меня они были свежее и красивее, чем у конкурентов благодаря цветочной магии, которой я владела в совершенстве), на полках были расставлены флаконы и флакончики со всевозможными зельями, приготовленными из цветов и щедро сдобренные магией, банки и баночки с цветочным вареньем (да-да, я занимаюсь не только зельеварением, но и обычным вареньем, только сваренным из цветов, рецепт приготовления которого известен очень немногим), тонкие хрустальные трубочки с цветочными духами, одна капля которых может свести с ума ценителей парфюма, деревянные шкатулочки с высушенными и измельченными цветами и травами, перемешанными с магией и много чего еще.