— Мама говорит не общаться с незнакомцами! — вклинился Макс, — И конфеты от вас не брать, и не идти с вами.
— Разумно, — кивнул барон, — Может вам от снега расчистить? Вот так.
Он щёлкает пальцами, и всё вокруг моментально тает! Будто асфальт нагрелся, а влага моментально испарилась! Будто лето сейчас!
— О-о-о! — мы впечатлились.
— Ха-ха, здорово, правда? Так, ладно, где у вас красивые старшеклассницы?
— Тама, — показываем на старший блок.
— Спасибо, друзья! Раз уж вы такие молодцы, то я вам вот что скажу. Только по секрету! — он присаживается и приставляет палец к своим белым раскрашенным под зубы губам, — Вон там, за углом… будут бить ребёнка. Если сейчас помолчите, то услышите. Что с этим делать — решайте сами, — он поднимается, — Ну а я пошёл. Приятно было повидаться! Ещё обязательно увидимся, сорванцы! Нравитесь вы мне. Морды у вас… криминальные.
И поправив жилетку, он с довольной лыбой пошёл в сторону старшего блока. Хруст снега под его ногами утих, а мы замерли и перестали дышать.
Секунда… две…
Обманул?
Нет.
Я слышу шорох.
— Вроде ничего, — бубнит Макс, — Слышите?
— Да нагнал он, — Морозов впервые что-то сказал, — Сумасшед…
— Тс! — резко зашипел я и махнул рукой, начиная очень тихо шагать.
Парни переглянулись. Макс пошёл первым. Леонид же, видимо идею, не оценив… тоже пошёл.
Чем ближе был угол — тем отчётливее становился шорох. Голоса. В какой-то момент их услышали и парни, а я… вновь почуял запах мяса.
Мы выглядываем из-за угла и видим картину. Щуплый парень в очках жмётся к стене. Он натурально трясётся, его шапка валяется на земле! А перед ним другой чувак, куда больше, увереннее и судя по голосу старше.
Это был старшеклассник и среднеклассник. Сто процентов.
— Что там своим друзьям говорил, м? — спрашивал старший, — Как ты меня там назвал⁈
— Да ты задолбал! — голос младшего дрожал, — Отстань от меня!
— Ой-ой, ну давай, заплачь. Побеги к папочке, чтобы он снова мне выговор сделал! И потом днями сиди в своём компьютере, задрот очкастый!
Смотрю на цвет их волос. Одинаковый.
Понятно. Они и вовсе братья.
Бах! Пощёчина!
Со среднеклассника слетают очки и он, замерев от шока, прикладывает руку к щеке. По лицу видно, что он не поверил. Он не ожидал. Его брат… его родной брат дал ему пощёчину!
Дыхание младшего ускорилось, он сжал кулаки, и с криком бросился в ответ! Не вышло — старший отходит, уклоняется, и бьёт ему в солнечное сплетение!
— Кха-а! — выбило воздух у парня.
Максимально мерзкие, противные, и главное — не оставляющие следов удары.
Я оглядываюсь. Камер нет — одно из немногих таких мест. И посмотрев на землю понимаю почему — специальное слепое пятно для курильщиков? Окурков здесь много. Здесь и место разборок, и место всяких непристойностей. Ученики наивно полагают, что прячутся, но школа просто контролирует их внимание.
— Говорят, ты девку себе нашёл? Очкастую какую-то. Воркуете в библиотеке, м? — оскалился старший, — Может мне рассказать ей пару секретиков? Как ты например…
— Н-нет! — задыхался младший, — Н-не… не надо…
Пах! Пощёчина.
Да ты чё-ё-ё. Да ты смеёшься⁈ Всё. Хватит. Это и так мерзко, ты и так его опозорил, убил его уверенность на ГОДЫ! Но почему… ты, урод, продолжаешь⁈
Он толкает младшего брата в стену! Тот ещё не оправился от прошлого удара, он держится за грудь и задыхается, а его снова толкают! Это какая-то нездоровая злость, какая-то садистская обида на свою родню!
Моё лицо дёргалось. Кулаки чесались. Запах мяса забивал нос, а под кожей всё разгоралось! Я сжал зубы до скрипа. Гнев… ярость!
Теория… Теория…
Пора…
Проверить Теорию.
Снимаю рюкзак, сую руку. На месте. Тёплая. Удобная. Уже даже… родная.
Рогатая маска.
Я достаю её из рюкзака, потом достаю свою сенсорный телефон и кидаю Максиму.
— Включи камеру. Снимай, — говорю, натягивая маску, — На всякий. Как алиби.
— Что ты собрался…
Я борец за справедливость? Нет. Я святой герой? Нет. Я злодей? Тоже нет.
Я ПРОСТО ОЧЕНЬ ЗЛОЙ!
«Активация энергопсихоза»
Волны психоза на секунду всех парализуют, и мне хватает, чтобы за рывок коленом прямо под рёбра скотине! Бах! Урод отлетает!
«Удар по Рубцу Апатии»
«Гнев набирает силу»
Ярость кипит. Я готов встать на четвереньки, готов зарычать! Я никогда не чувствовал такой жажды крови!
Как он меня взбесил… ну какой урод! Какой поганый, ублюдский вонючий дебил!
Младший из братьев посмотрел на меня с ужасом и… облегчением. Это лишь больше меня разозлило. Да как… да своего младшего брата⁈
— Выродок…, — прорычал я.
Старшак медленно оборачивается, держась за ребро. Пытается засунуть руку в карман, но я быстрее. Рывок и удар плечом в лицо!! Мы оба валимся, и я тут же напрыгиваю сверху! Враг в два раза больше, спихнуть меня не проблема!
Но я. Не. Дам.
— Нельзя!
Бью в лицо левой рукой.
— Так!
Бью в лицо правой.
— С роднёй!
Сжимаю оба и вбиваю в нос словно молотом!
Каждый удар ужасал врага и усиливал меня. Гнев порождал адреналин, адреналин порождал силу, а сила активировала Гнев ещё сильнее. Я упивался. Упивался болью! Страданием! Своей… яростью.
Я снова бью! Парень пытается брыкаться, крепкий, скорее всего пробуждённый. Но он не отвечает. Он кричит. Кричит, словно на него напрыгнул огромный лев!
Ох, его крик… это услада!
— Я хочу… чтоб ты сдох!
Бью!
— Я хочу… чтоб ты гнил!
Бах!
— Я хочу… чтоб тебя людоед схоронил, урод!
БАХ! Хрустят его связки, я ему что-то порвал в плече.
— МЫ-А-А! — он громко вскрикивает от боли.
И я… замираю.
Гнев пульсирует, призывая к продолжению! Хочу ударить ещё. Хочу сломать ему челюсть, а не только разбить нос! Но… но!..
Если боль приносит удовольствие Гневу, разве я должен уподобиться животному и забрать всё без остатка?
Если в боли моё счастье, разве я избавлюсь от его источника?
Если боль мой наркотик, разве я хочу к нему толерантность?
Я не избавлюсь от Гнева, пока не поменяю тело. Всё. Садизм всегда со мной. Так почему я должен желать всей боли мира, если могу наслаждаться… необходимой?
Бей врагов! Рви врагов! Но не ищи врагов. Они всегда будут, их полно! Всегда в мире есть тот, кто желает тебе зла!
Наслаждайся дракой. Наслаждайся каждым ударом. Но дерись так, как дрался бы без Гнева.
Гнев — просто источник ещё одного удовольствия.
Я не раб Греха. И я от него не страдаю. Он просто есть.
В этом Теория Садизма. Наслаждаться Гневом не стыдно, ведь боль — это прекрасно. Стыдно — искать боль, словно ты безмозглое животное.
— Ладно… — хриплю я, разжимая кулаки, — Хватит с тебя.
С рук капала кровь. Лицо парня разбито. Да, явно маг, причём, возможно, защиты какой-нибудь. Он даже крепче Леонида. Тц, чёрт. Между пробуждёнными детьми и взрослыми такая огромная разница?
Я расслабляюсь. Чувак лежит и мычит, даже скорее ноет. Ужасно хочу, чтобы он подавился зубами! Чтобы они встали поперёк его горла, у этой СКОТИНЫ! Но нет. Хватит.
Подрались и хватит. Ведь главное я сделал — я…
— Сука! — резко кричит он.
Он резко сует руку в карман! Там что-то блестит. Нож! ЧËРТ, ОН ВЫХВАТИЛ НОЖ! Выкидной, острый! Я пытаюсь подскочить, но не успеваю из-за неудобного положения! Я уже расслабился и отключил психоз, острие летит мне прямо под…
Его рука замирает в сантиметре от попадания под моё ребро. Она затряслась, будто её тянут назад, а он пытается подвести вперёд. Он с ужасом раскрывает заплывшие глаза, смотрит на руку и тут она… хрустит. Выворачивается резко в сторону, и нож выпадает!
— Ыа-а-а-а! — закричал он от боли.
Я прихожу в себя только сейчас. Спустя секунду от этого всего. Резко отпихиваю нож ногой и подскакиваю! Его брат с ужасом смотрит на происходящее, на малолетку в рогатой стремной маске и на нож, которым едва меня не зарезали! Моё сердце колотилось.
