И тут одна простая мысль пробила меня словно электрический ток. Она бесцеремонно вонзилась в мозг и прошла насквозь, словно раскаленный лом сквозь… сквозь шоколад, оставив после себя зияющую, обугленную по краям дыру – “Алина. Не. Водила. Машину”. После понимания этого я продолжил развивать это направление логики. У Алины не было водительских прав – она боялась водить автомобиль. Мы также не были женаты – уж такое я бы точно запомнил. Значит, это другая Алина, из другого мира, в котором мы все же были счастливы вместе, пусть и не долго, как выяснилось. И сейчас Алина крепко обнимает меня, рыдая у меня на плече и посыпая голову пеплом в раскаиваниях.

Да, у меня была и все еще есть любовь к Алине. И сейчас передо мной стояла тоже Алина. И я очень хотел обнимать любимую и дальше, взять ее руки в свои, чтобы утешить и поддержать, а затем проследовать по единственному правильному пути для умерших. Но все таки эта была другая Алина. Она прожила другую жизнь, в другом мире, а вместе с ней и другой Александр Невский. Пусть эта жизнь и оборвалась раньше срока, но, уверен, она была яркой и насыщенной.

И я оказался перед выбором – либо рассказать всю правду и объяснить, что я не тот парень, который ей нужен и ее настоящий жених, скорее всего, все еще жив. Либо соврать и выдать себя за него, чтобы облегчить ее печаль в загробном мире. Но такое вранье, уверен, для меня выйдет боком. Если уж входить в роль, то придется действительно умирать. А в это время там, в моем родном мире, все еще живет та самая Алина, вполне живая и настоящая. Нет, я никого не хочу обидеть, и передо мной сейчас тоже настоящая Алина. Ну да, слегка трагически погибшая. На мой взгляд ничего страшного в этом нет. Я вообще парень без предрассудков, за равенство, взаимное уважение и всякое такое. Просто… у нее, у мертвой Алины, свой путь. И в его начале мне идти на такой коварный, низкий и подлый обман, выдавая себя за другого? Ради чего? Чтобы утешить ее на короткий срок, а потом что? Уверен, что за такой поступок она меня решит грохнуть. И тогда я уже точно отправлюсь с ней дальше, за “порог мира мертвых”. Вот только сомневаюсь, что там она успокоится и откажется от дальнейших вечных мучений меня скромного.

И вот, собравшись с силами, я терпеливо дождался, когда бедная девушка все-таки устанет плакать, успокоится и можно будет ее еще раз расстроить. А может она все-таки обрадуется? Ее жених ведь остался жив, чем не счастье? Я бы вот на ее месте был бы доволен ситуацией.

– Прости, Саш, я что-то совсем расклеилась. Нет, я и раньше была неуклюжей и вечно что-нибудь испорчу – то яичницу пережарю, то кофе у меня убежит, то кружку разобью… Конечно, это все ерунда по сравнению с аварией, но я даже немного рада, что не одна тут оказалась, а с тобой… Это ведь так романтично получается – мы проносим свою любовь сквозь жизнь и смерть… – в этом моменте она закрыла глаза и потянулась ко мне губами для поцелуя. Блин. Блин! Черт, черт, черт!

У меня даже дыхание перехватило. Нет, она совсем не облегчает мне задачу. Соблазн отказаться от своего намерения рассказать правду сейчас достиг своего пика… Эти желанные, манящие губы, которые сводили меня с ума с первого же дня после знакомства, сейчас были так близко и они так ждали поцелуя от меня. В животе словно сформировалась маленькая черная дыра, которая при этом продавливала своей массой гравитационное поле в пространстве-времени. Нет, так нельзя. Обманывать свою возлюбленную (пусть и копию), да еще и после ее смерти – это уже совсем низко. Как я жить-то потом буду с этим грузом? Если буду еще…

– Так, Алина, послушай. Это очень серьезно. Дело в том, что я не тот Александр Невский, который тебе нужен. Твой муж все еще жив, раз мы его не видим здесь. А я – живой, попал сюда из другого мира, который, видимо, похож на твой. Но в моем мире мы с тобой просто друзья, работаем вместе, – мда, так себе объяснение получилось. У меня в голове эта речь звучала убедительнее.

Девушку мое признание повергло в шок. Она открыла свои прекрасные голубые глаза, пару раз моргнула, растерянно улыбнулась и посмотрела на меня.

– Саша… ты что такое говоришь, Саша? Ты меня не узнаешь? Ты что, Саша? Это же я, Алина, твоя жена… – в уголках глаз я вновь заметил отблески зарождающихся слез. И тут же понял, что план провалился с треском – она не верит мне. И считает, что ее возлюбленный после смерти решил отказаться от нее и сейчас сочиняет всякую ерунду. Из серий “я – не я, хата не моя” и “прости, дорогая, я не нагулялся, а ведь молодой еще, давай расстанемся”.

– Поверь, твой Саша сейчас жив, а я другой Александр Невский. И я живой. Приглядись ко мне повнимательнее, – мдаа… теперь вот доказывай, что ты не верблюд. – Я должен как-то отличаться от окружающих. По крайней мере, так мне говорили.

– Саша, да как же так-то? Мы же так счастливо жили… Ты такие слова мне говорил. Через столько всего мы прошли вместе… И вот сейчас ты решил меня бросить!? После нашей смерти! Мы же даже умерли вместе!!! Сволочь ты, Невский!!!

Хлоп!

Раньше девушки никогда меня не били и ни разу я не получал пощечин как в кино. И тем более уж от мертвой девушки. Но всегда бывает первый раз. И, самое обидное, что я понял заранее, что она задумала сделать, но решил не уворачиваться. Пусть выпустит пар, может успокоится. Ха, самое интересное, что и в этом плане она была точной копией Алины из моего мира. Загоралась, как сухостой, от малейшей искры, но зато быстро отходила и успокаивалась.

Удар вышел на все 10 Чак Норрисов из 10. Кажется, она будто ментально меня еще придавила чем-то, потому что меня откинуло сильно далеко назад, в глазах потемнело, в голове зазвенело. Удивляюсь, как только еще раз коньки не двинул. Я вроде бы даже слышал хруст своих шейных позвонков. Или это зубы были?

Как оказалось, из сознания я выпал всего на секунду. Надо же, адаптируюсь. А когда вновь обрел способность видеть, слышать и думать, то увидел перед собой настоящий ужас! Время будто замедлилось, стало густое, все окружающие звуки стали тягучие, словно скорость воспроизведения максимально уменьшили. Образ прекраснейшей в мире девушки стал плавно меняться на какое-то привидение – мертвенно-белый цвет кожи, одета в какие-то лохмотья – вроде похожее платье, что было раньше, но все рваное и наполовину подпаленное огнем, оголяя поджаренный бок с отсутствующими местами кусками кожи и мяса. На груди виднеется черная полоса, проходящая слева направо. Приглядевшись, я понял, что это часть автомобильного ремня безопасности, который расплавился и въелся в кожу сквозь одежду. Половина головы была в страшном ожоге, у одного глаза не было брови, ресниц и самого века, волосы с этой стороны отсутствовали и череп блестел сгоревшей кожей, покрытой красной корочкой. Рука с этой же стороны не имела кожи вообще, открывая перед моим взглядом обугленные мышцы и сухожилия. И появился новый запах – отчетливый едкий запах жареного мяса и паленых волос. Будь ситуация сейчас не такая напряженная, то если закрыть глаза, можно было бы подумать, что стоишь возле мангала с почти готовым шашлыком. Фу, блин. Глаза-то сейчас совсем другое видят.

Всегда знал, что опасно злить девушек.

Признаюсь, я испугался. Преображение было страшным. Видимо, я расслабился, пока находился здесь в окружении красиво одетых мертвецов, спокойной музыки и изысканных блюд и бокалов с шампанским. И забыл, что нахожусь в потустороннем мире. Кстати, остальной мертвый люд начал расступаться от нас подальше, медленно образуя небольшую арену. Ну хотя бы они выглядели по-прежнему как простые люди.

В это время мертвая Алина начала парить над полом, словно была на магнитной подушке, а под ногами появилось темное чадящее пламя. Пусть и медленно, но неотвратимо, она двигалась в мою сторону, медленно поднимая руку для удара. Кисти ее рук удлинились и на пальцах обзавелись длинными кривыми когтями. Мда, маникюрчик явно надо бы обновить. Или сейчас может мода такая?