Вернувшись к своим ученикам, Конфуций произнес: «Я знаю, что птицы могут летать, рыбы – плавать, а звери – бегать. Тех, кто бегает, можно поймать в силок. Тех, кто плавает, можно поймать на удочку, а тех, кто летает, сбить стрелой. Но то, как Дракон взмывает в Небеса, опираясь лишь на ветер и облака, превыше моего понимания. Сегодня я видел Лао-цзы. Он будто бы тот Дракон».
Лао-цзы взращивал Дао и Дэ, и его учение имело своей целью уединение и безвестность. Он долгое время жил в Чжоу, но видя, как царство приходит в упадок, покинул его. Когда Лао-цзы достиг перевала, хранитель пограничных врат Инь Си спросил его: «Собираясь удалиться от мира, не напишите ли вы хоть что-нибудь для меня?» Лао-цзы написал книгу в двух частях, состоящую из пяти с лишним тысяч иероглифов, изложив в ней свое понимание Дао и Дэ. Затем он ушел, и никто не знает, куда.
Другие говорят, что был еще Лао Лай-цзы, тоже уроженец царства Чу. Он написал книгу в пятнадцать глав, разъясняющую применение даосского учения и был современником Конфуция.
Говорят, что Лао-цзы прожил более 160 лет или даже более 200. Взращивая Дао, он был способен жить очень долго.
Через 129 лет после смерти Конфуция (551-479 гг. до н.э.) Дань, историограф Чжоу, присутствовал на аудиенции у циньского Сянь-гуна (384-362 гг. до н.э.), во время которой сказал: «С самого начала Цинь и Чжоу были едины. После 500 лет единства их пути разошлись, но через 70 лет после разъединения, здесь (в Цинь) будет рожден великий правитель (ба ван)». Одни говорят, что этот Дань и был Лао-цзы, а другие говорят, что это не так. Сейчас уже никто не знает, как было на самом деле. Лао-цзы был благородным мужем, предпочитавшим уединение.
Сына Лао-цзы звали Цзун. Он был военачальником армии царства Вэй и ему были пожалованы земли в Дуан-гань. Сыном Цзуна был Чжу. Сыном Чжу был Гун, а праправнуком Гуна был Цзя. Цзя был чиновником у ханьского правителя Вэнь-ди. Сыном Цзя был Цзе. Он был главным наставником наследника престола (тай-фу) Ана, правителя (вана) Цзяо Си и поэтому жил вместе с семьей в царстве Ци.
В наши дни последователи Лао-цзы стараются принизить учение Конфуция, а последователи Конфуция стараются принизить учение Лао-цзы. Именно об этом и сказано: «Люди, следующие разными путями, не способны найти общего языка».
Ли Эр учил, что, когда пребываешь в «У-вэй», все под Небесами изменяется само по себе, а, если ты ясен и безмятежен, все десять тысяч вещей выправятся сами собой».
Если уверовать, что Лао-цзы встречался с Конфуцием (551 – 479 гг. до н. э.), то дата его рождения будет приходиться на первую половину шестого века до нашей эры. При этом Сыма Цянь неоднократно упоминает, что Дань, историограф Чжоу, присутствовал на аудиенции у циньского Сянь-гуна в одиннадцатый год его правления (374 г. до н.э.). Тогда, путем нехитрых вычислений получается, что со смерти Конфуция до знаменитой аудиенции прошло не 129 лет, как сосчитал Сыма Цянь, а 105. Знаменитое свидание двух великанов древнекитайской мысли также нашло свое отражение в некоторых ранних даосских и конфуцианских текстах («Чжуан-цзы», «Хань Фэй-цзы», «Ле-цзы», «Ли-цзы»). Однако при всей ее значимости, эта встреча даже не упоминается в «Лунь юй». И хотя в главе 18 Кун-цзы сталкивается с «дурачком из Чу», тот слишком быстро от него убегает, чтобы можно было с уверенностью идентифицировать его как Лао Даня. Странно и то, что Конфуций посещал Совершенномудрого, чтобы получить наставления в ритуальных процедурах. После того, что Лао-цзы говорит о ритуалах (гл.38), трудно заподозрить его в том, что он был их большим знатоком и поклонником. Хотя глава 31 неоспоримо свидетельствует, что Лао-цзы все же разбирался в похоронных церемониях.
Существует несколько версий этих загадочных древнекитайских событий. По одной из них встреча Конфуция и Лао-цзы – выдумка представителей даосского направления мысли, стремящихся возвысить Лао-цзы над Конфуцием. По другой, авторами этого эпизода могли быть сами конфуцианцы, желавшие показать, что Конфуций был лишен всяческого высокомерия и охотно принимал на себя роль послушного ученика. Правда, в рамках этой версии, Лао Дань, наставлявший Кун-цзы в ритуальных тонкостях, никак не ассоциировался у древних конфуцианцев с автором «Дао Дэ цзин». Вполне возможно, что существовало два Лао Даня. Один из них был современником Конфуция и знатоком ритуальных церемоний. Другой – мудрый историограф Чжоу, предсказавший, что Цинь одолеет все остальные царства и в 221г. до н.э. объединит их в Великую Империю.
Хотя «Дао Дэ цзин», согласно китайской традиции, считается произведением одного автора, смысловая многослойность текста достаточно очевидна. Моноавторство этого памятника было впервые подвергнуто сомнению в работе Lau Din-cheuk, профессора лондонского университета Lau Din-cheukДина Лау (Lau Din Cheuk), который вполне аргументированно полагал, что «пять тысяч иероглифов» – это «an anthology, compiled by more than one hand» (Lao Tzu: Tao Te Ching, D.С.Lau, 1963). Причем, именно годянская находка позволяет допустить, что Лао Дань времен Конфуция мог быть автором именно этой версии текста. Дело в том, что критические замечания в адрес Кун-цзы у Сыма Цяня очень схожи с наставлениями глав 19 и 30 годянского текста: избавляться от желаний, не хвастаться и не быть высокомерным. В более поздних копиях глава 19 уже носит ярко выраженный антиконфуцианский характер. Возможно, Дань-историограф, живший на сто лет позже Конфуция, и был тем, кто собрал «Дао Дэ цзин» в том виде, в котором мы знаем его сейчас. Помимо прочего, кропотливые исследования китайских ученых выявили еще один прелюбопытнейший факт: фамилия «Ли» не встречалась в Китае ранее 4 века до нашей эры. Тогда Ли Эр, как современник Конфуция, все более приобретает черты сказочного персонажа, а сообщаемые Сыма Цянем подробности его местожительтва, вполне могли иметь отношение именно к историографу Чжоу, посетившему циньского Сянь-гуна в 374 году до н. э.
Удивительно, что Лао-цзы оставил столько загадок. Удивительно, что они беспокоят людей вот уже две с лишним тысячи лет. Удивительно, что мудрость «Дао Дэ цзин» не изнашивается и не тускнеет, становясь с годами лишь ярче. К сожалению, мы имеем только то, что имеем, и нам не остается ничего иного, как выстраивать предположения на зыбком основании из тех скудных сведений, что оставил Сыма Цянь. Впрочем, как справедливо подметил Lau Din-cheuk Дин Лау, Сыма Цянь и сам сомневался в собранной им информации. Выражая свою неуверенность, он сообщает, что Совершенномудрый прожил 160 лет, а может быть и все 200. Увы! «Никто под Небесами уже не знает, как было на самом деле» – будто оправдывается великий историограф.
Подъехав на черном буйволе к пограничному перевалу Хань-гу, что на западных окраинах Чжоу, Лао-цзы был остановлен хранителем пограничной заставы по имени Инь Си, пожелавшим получить от него что-нибудь на память в письменном виде. Легенда гласит, что в ответ на эту просьбу и появилась книга о Дао и Дэ. Если кто-нибудь попробует переписать от руки эти пять тысяч иероглифов, то найдет себе занятие на несколько дней и ночей без перерыва на обед. Если же рисовать их из глубины сердца, да еще на шелке или бамбуковых дощечках, то процедура займет гораздо больше времени. Шедевры, подобные «Дао Дэ цзин», не создаются по заказу и впопыхах. Маловероятно, чтобы Лао-цзы сочинял что-либо на перевале Хань-гу. Он был благородным мужем, предпочитавшим уединение, и, одарив своей бессмертной книгой назойливого Инь Си, он забыл о ней сразу же, как только нога его черного буйвола ступила за ворота заставы…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДАО
Главы 1 – 37
1.
(1) Дао, [что] может [быть] Дао, – не постоянное Дао.
(道 дао 可 кэ 道 дао 非 фэй 常 чан 道 дао)
(2) Имя, [что] может [быть] именем, – не постоянное имя.
(名 мин 可 кэ 名 мин 非 фэй 常 чан 名 мин)
(3) Имени не имеет Начало Земли и Неба.
