Она закрыла глаза и снова открыла их.

– Что ты собираешься делать, запереть меня? – отпихнув его, произнесла она язвительно.

Джейк выглядел разочарованным и сердитым.

– Dio, нет! Но твое поведение может спровоцировать на это кого угодно, – ворчал он. – Черт возьми, Шарлотта. А какой реакции ты ожидаешь от меня, когда говоришь, что хочешь расторгнуть наш брак, едва мы поженились? Из-за этой проклятой картины, и не очень хорошей к тому же! – добавил он злобно.

– Картины, о которой ты солгал, когда мы встретились, – ответила она горько. – Ты сказал, что это вложение денег, умерший художник и все такое. Я поверила, а мне следовало догадаться, что у тебя скрытые намерения. Ты так зачарованно смотрел на нее.

– Не так уж и много лжи было в моих словах. Что касается зачарованности – я просто загородил ее. Это почти как кровосмешение – видеть такое. И купил я картину лишь для того, чтобы уничтожить, прежде чем о ее существовании узнают родители Анны. Они уже достаточно настрадались, потеряв дочь. Незачем им видеть ее обнаженной и выставленной на всеобщее обозрение. И ты, Шарлотта, могла бы подумать об этом перед тем, как безответственно выставлять напоказ личную коллекцию своего отца. Ты даже не удосужилась спросить у тех, кто имеет к этому прямое отношение, согласны ли они, просто решила подзаработать.

У Чарли ком в горле встал, когда она узнала истинную причину, по которой он купил картину. Это был благородный жест, попытка оградить людей, о которых он так заботился, от обиды и боли. Но его последнее замечание подтвердило то, что она уже знала: он считал ее эгоистичной, жадной и алчной. Не совсем подходящая основа для брака.

Внезапно боль в ней переросла в возмущение. Она могла бы объяснить, что деньги были собраны в благотворительных целях, но этот самоуверенный нахал не заслуживал ее объяснений. Джейк был так чертовски уверен в себе!

– Ты допускаешь, что я люблю только деньги, но в действительности вообще меня не знаешь, – произнесла она с горечью в голосе.

Джейк покачал головой, чувствуя отвращение к самому себе. Его представление о Шарлотте как о расчетливой женщине, использовавшей полученное наследство в своих интересах, изменилось в те две недели, что они провели вместе. Если уж быть честным, он бы и сам посчитал, что эта выставка – удачное деловое решение, если бы там не было портрета Анны. Отказ Шарлотты от дорогой одежды, ее умиление от дешевой мягкой игрушки, рассказ Дейва о ее рискованной работе спасателя – все это разрушало последние его сомнения.

– Возможно, я не знаю, но хочу узнать. Именно поэтому нам надо поговорить, – сказал он спокойно, потуже затягивая пояс на халате. – Я виноват, если ты так это называешь, в том, что не раскрыл интимные подробности о близких мне людях, когда мы познакомились. Но будь честной, ты тоже виновата в утаивании некоторых аспектов своей жизни. Только от Дейва я узнал, что ты работаешь в службе спасения. Почему ты ничего не сказала мне?

– Просто не было подходящего случая, – оборонялась Чарли, не понимая, куда он клонит.

– Возможно, мы оба были недостаточно откровенны друг с другом. Но с этого момента все должно измениться. А также я хочу добавить, что тебе не нужно больше рисковать своей жизнью, участвуя в спасательных операциях. – Он внимательно смотрел на нее. – Мы обязаны постараться, чтобы наш брак был счастливым – это нужно для нашего ребенка. И первое, что надо сделать, – забыть о прошлом и двигаться дальше. Нас многое объединяет. Нам хорошо в постели – ты не можешь это отрицать. И я состоятельный человек. Я могу обеспечить тебя всем, что необходимо. Ни ты, ни наше дитя никогда не будете ни в чем нуждаться. Чего же еще может желать жена? – спросил он и улыбнулся ей.

Любви, думала она, но не смогла произнести это, потому что слезы застряли в горле, слезы по ее потерянным мечтам.

– Ты прав, – наконец согласилась она, не веря в его слова ни секунды. Их брак больше походил на сделку: он платит деньги и взамен получает жену и ребенка. Но какой у нее выбор?

– О, дьявол! – Он посмотрел на свои часы. – У меня встреча утром, но в первую очередь – ты; мы должны быть на приеме у доктора ровно через сорок пять минут. Я сделаю тебе сэндвич – ты можешь поесть в машине.

– Я никуда с тобой не собираюсь! – Ее глаза вызывающе горели.

– Послушай, у нас нет времени на спор. И ты пойдешь к доктору, даже если мне придется тащить тебя туда.

– Со мной все в порядке, – она еле сдерживала свое раздражение.

Джейк жестко посмотрел на нее.

– Это нужно, чтобы подтвердить твою беременность. В конце концов, я ведь поэтому на тебе и женился. У тебя двадцать пять минут, – бросил он через плечо, покидая комнату.

Более ясного объяснения, почему он женился на ней, и быть не могло. Сказал, как отрезал.

Через двадцать минут она спустилась в холл, где ее уже ждал Джейк.

– Пунктуальная женщина. – Джейк подошел к ней. – И очень привлекательная, – сделал он комплимент, оценивающе разглядывая ее.

– Давай уж пойдем.

– Конечно. Возьми это. – Он вручил ей сэндвич с мясом, обернутый прозрачной пленкой. Затем обнял ее и вывел на утреннее солнце.

Там их ждал черный лимузин. Мужчина, которого она раньше не видела, открыл заднюю дверцу. Джейк сказал ему что-то по-итальянски, и тот ответил, пристально глядя на Чарли.

– Шарлотта, саrа, это Марко. – Джейк представил его, и Чарли вежливо пожала руку мужчины – руку, которая была размером с лапу гориллы. – Он позаботится о тебе, когда Томас не сможет.

– Я в состоянии сама о себе позаботиться. Мне не нужна нянька. – Она бросила на Джейка угрожающий взгляд.

– Не спорь со мной, ладно? – Он подтолкнул ее на заднее сиденье и сел рядом. – И ешь.

По крайней мере, ей не пришлось разговаривать с Джейком, да и сэндвич оказался вкусным.

Доктор Бруно, гинеколог, к которому Джейк привел ее на осмотр, был маленьким пожилым человеком с лучистыми глазами. Он бегло говорил по-английски и понравился Чарли с первого взгляда. Он рассказал ей, что знал Джейка многие годы. Джейк был крестным отцом обожаемых внуков доктора Бруно.

Когда осмотр был закончен, Джейк начал расспрашивать доктора о том, как должна протекать беременность, и тот подробно на все ответил. Шарлотта попыталась сказать, что Джейка это не касается, но получила отпор.

– Ребенок – это моя забота, – заявил Джейк, злорадно подняв бровь, и продолжил свой разговор с доктором Бруно по-итальянски.

Выйдя на улицу, Чарли облегченно вздохнула, но это чувство было недолгим, потому что Джейк схватил ее за руку и потащил к ожидающему их лимузину.

– Раз у тебя встреча, я пока осмотрю город, сделаю кое-какие покупки, – сказала она, надеясь, что Джейк не будет спорить с ней на оживленной улице.

– Мой дом – это не тюрьма для тебя, Шарлотта, и я полагаю, что ты не сбежишь. Иди за покупками, если тебе этого хочется. – Он наклонил голову и слегка прикоснулся губами к ее волосам. – Марк отвезет тебя, и не спорь. Это большой город, и ты здесь ничего не знаешь.