– Прошу прощения, – Тед Смит, владелец престижной картинной лондонской галереи, улыбнулся Шарлотте. – Только что из Италии приехал покупатель «Женщины в ожидании». Я должен переговорить с ним и оформить бумаги.

– Конечно. – Шарлотта Саммервиль, или просто Чарли для друзей, дочь художника, чьи работы были выставлены в галерее, понаблюдала, как Том исчезает в толпе, и с облегчением вздохнула.

Наконец одна. Она нетерпеливо взглянула на выход. Пожилой лысый мужчина, искоса поглядывающий на нее, должно быть, и есть тот итальянский покупатель, которого так усердно разыскивает Том, мрачно думала Чарли. На самом деле, все происходящее ее не радовало. Здесь, среди лондонской элиты, она чувствовала себя не в своей тарелке и все ждала подходящего момента, чтобы скромно удалиться. Сейчас как раз удобно, решила она, и незаметно проскользнула через толпу к выходу.

Джейк д'Амато покинул офис Теда Смита, оформив покупку картины, которую он решил приобрести с того самого момента, когда узнал о ее существовании. Несколько часов назад, прилетев из Италии в Лондон, он прямиком направился на деловую встречу. Чуть позднее, при регистрации в отеле, он случайно взглянул на рекламные брошюры, и его внимание привлекло имя Роберта Саммервиля. Джейк развернул один из буклетов, сообщавший о предстоящей демонстрации последней работы художника, и образ сводной сестры предстал перед его глазами. Исполненный холодной черной злобы, Джейк решил во что бы то ни стало предотвратить этот показ.

Он позвонил юристу, который разъяснил, что наследница художника обладает авторским правом, поэтому юридически Джейк не может ничего поделать. Расстроенный, он, однако, немедленно позвонил владельцу галереи и сообщил, что хочет купить эту картину.

К тому времени как Джейк добрался до галереи, он уже полностью контролировал себя. Ему было известно, что у Саммервиля есть юная дочь и что ее душеприказчики уполномочены продавать картины от ее имени.

Джейк был искренне удивлен, узнав от Теда, что эта самая дочь и открывала выставку. К тому же, как оказалось, она вовсе не была тем испорченным и избалованным ребенком, как описала ему Анна. Девочка превратилась в расчетливую деловую женщину. Это было ее решение – продать картины отца после его смерти.

– Так которая из леди дочь художника? – спросил Джейк Теда с некоторым любопытством в голосе. – Я бы хотел с ней познакомиться и выразить мои соболезнования в связи с кончиной ее отца.

И заодно спросить, что она собирается делать с огромным капиталом, который унаследует, цинично подумал про себя Джейк. Неужели ей не хватает денег? Почему она выставляет на всеобщее обозрение любовниц своего отца, не поставив об этом в известность их самих?

Джейк ненавидел Роберта Саммервиля, хотя никогда не встречался с этим человеком. Но у того, по крайней мере, хватало порядочности не выставлять картины на всеобщее обозрение. Не то что у его дочери.

Его темные глаза сузились. Он собирался унизить эту женщину громогласно и публично, чтобы ни у нее, ни у собравшихся в галерее не осталось ни малейшего сомнения относительно его более чем низкого мнения о ней. Шарлотта Саммервиль должна была быть публично унижена за то, что была жадной стервой.

Однако и тени истинных чувств не отразилось на его решительном лице, когда Тед осмотрелся вокруг и затем указал на женщину в другом конце зала.

– Вот Шарлотта, блондинка в черном, вон там, как раз стоит около портрета, который вы только что купили. Давайте подойдем, и я вас представлю. Заодно распоряжусь, чтобы портрет сняли и отправили к вам домой, как мы договорились.

Размышляя о причудах мира искусства, Чарли и не подозревала о том интересе, который она пробудила в одном из покупателей.

Ее отец при жизни был вполне успешным художником-пейзажистом, и только после его смерти обнаружилась частная коллекция портретов обнаженных женщин. Внезапно к Роберту Саммервилю пришла слава, пусть и дурная, потому что пошли слухи, будто он был любовником всех женщин, которых рисовал.

Вероятно, это была правда. Потому что, несмотря на всю любовь к отцу, Чарли знала, что он был эгоистичным и потакающим своим слабостям человеком. Высокий красивый блондин, он жил богемной жизнью и обладал достаточным шармом, чтобы соблазнить и монахиню. Однако он никогда не любил ни одну женщину.

Нет, она несправедлива к нему! Отец любил ее, Чарли это знала. После того как умерла ее мать, когда Чарли было одиннадцать лет, отец настоял, чтобы каждый год во время каникул она проводила с ним несколько недель в его доме во Франции. И он оставил ей все, чем владел.

Чарли было известно об одном из портретов с обнаженной натурой, об остальных она узнала, когда наводила порядок в студии отца вместе с Тедом. Это вызвало некоторый шок, но не было таким уж большим сюрпризом. Отчасти потому, что во время своего первого приезда к отцу во Францию она встретилась с Джесс. Однажды Чарли вошла в студию без приглашения и увидела его с Джесс… а заодно и портрет, над которым он работал. С тех пор отец всегда отсылал своих любовниц подальше, когда Чарли гостила у него.

Тед лишь взглянул на портреты и сразу предложил организовать выставку. Он же посоветовал Чарли открыть ее, что подогрело бы интерес людей и помогло продать работы отца, внезапно умершего в возрасте сорока шести лет.

Поначалу Чарли наотрез отказалась, потому что не нуждалась в деньгах. Она сама зарабатывала на жизнь последние шесть лет, когда после смерти своего деда взяла на себя управление семейной гостиницей в Лейк-Дистрикт, которая была их семейным бизнесом и ее домом. Но она знала немало людей, которым действительно были нужны деньги.

В конце концов Чарли поговорила с Джесс и предложила вернуть ей картину, для которой та позировала. Джесс была сторонницей показа картин и поддержала идею Чарли отдать все вырученные от продажи деньги на благотворительность, так что предложение Теда было принято.

Хотя бы смерть отца послужит чему-то хорошему, думала Чарли с легкой грустью, продвигаясь к своей цели. Уже почти на выходе ее внимание приковало к себе последнее полотно. У изображенной на нем женщины были невероятно длинные темные волосы, обвивавшие одно плечо и спадавшие почти до бедра. Но взволновало ее именно лицо. Художник до такой степени уловил любовное страдание, что на картину было почти больно смотреть.

Бедная дурочка, думала Шарлотта, и циничная улыбка кривила ее полные губы. Как могла эта женщина не осознавать, каким донжуаном был Роберт Саммервиль? Из тридцати картин в галерее на десяти были изображены обнаженные женщины. Покачав головой, она повернулась, чтобы уйти.

Пробирающийся сквозь толпу Джейк д'Амато не отрывал свой пристальный сузившийся взгляд от женщины, на которую указал Тед.

Она была примерно пяти футов ростом, оценил он, стройная и длинноногая, простое черное шерстяное платье облегало фигуру, подчеркивая высокую упругую грудь и плавные линии талии и бедер. Светлые волосы были собраны в пучок. Темные глаза Джейка заблестели, и он с удивлением обнаружил, что ошеломленно вздыхает. На ней почти не было косметики, но все равно она выглядела очень красивой.

Затем тело Джейка напряглось, и его глаза вспыхнули от еле сдерживаемой ярости. Анна была права. Шарлотта Саммервиль отказалась встретиться с ней живой, а теперь, после ее смерти, презрение к последней любовнице ее отца явно читалось в циничной улыбке, искривившей сейчас ее полные губы, и в этом повороте головы, когда она, волнующе качнув бедрами, отвернулась от портрета.

– Шарлотта, дорогая, – голос Теда звучал громко и ясно, – кое-кто хочет с тобой познакомиться.

Шарлотта застыла на месте, ругнувшись про себя. Она слишком задержалась, думая о прошлом, и теперь у нее нет шансов быстро уйти. Она неохотно подняла голову, решив не тратить время на любезности со старым состоятельным господином, которому нравится разглядывать голых женщин. Седина в бороду, бес в ребро… Очевидно, обнаженная женская грудь является весьма прибыльным бизнесом.