Рабочий кабинет осветила гроза – погода разбушевалась ни на шутку. Магические свечи потухли около получаса назад, но это не мешало Растусу заниматься делами.

Только с очередным раскатом грома он отложил перо и потянулся. Спина и шея у него очень затекли из-за долгой работы. Сложно всё-таки быть королем могущественного Дракадриата, особенно если стал им всего два года назад. Драконы – вспыльчивый народ, но также очень инициативный, так что документов у него всегда на столе лежала гора и маленькая тележка.

Он всегда знал кем являлся и кем ему суждено стать. В отличие от своего любимого младшего брата Рикрена, он никогда не избегал обязанностей и ответственности, полностью принимая собственную сущность. Его вполне устраивала подобная жизнь.

За окном прошлась очередная волна света. Взгляд Растуса упал на часы. Время подошло к четырем часам утра. В восемь у него назначено совещание. Пора бы уже ложиться спать.

Он встал с громом, заставившим окна задребезжать, и на него вдруг нахлынуло плохое предчувствие. Дракон внутри настороженно оскалился. Он огляделся и, не заметив видимой угрозы, немного успокоился. Что, в конце концов, может произойти с представителем самой сильной расы в собственном доме?

Его ботинки застучали по деревянному полу, когда он подошел к двери и рывком открыл её. В коридоре никого не оказалось. Впрочем, это не удивительно. Он всегда отпускал слуг и стражу после десяти, чтобы никто не начал распускать слухи о трудоголизме и тирании. Министры сначала сильно возмущались по этому поводу, но потом смирились. Он слишком ценил своё уединение, однако иногда…

Он нахмурился, выбросив мысль из головы, так её и не додумав. По окнам величиной со среднего великана застучал дождь, быстро превратившийся в ливень. Растус не обратил на него никакого внимания. Он быстро преодолел коридор с черным ковром, прошёл мимо журчащего фонтана и поднялся на этаж выше.

Его внутренний Дракон снова поднял голову и зарычал. Он интуитивно прижался спиной к стене и прислушался. Его окружил шум дождя и стук часов внизу. Ни одного подозрительного звука рядом. Да что здесь происходит?

Он осторожно преодолел оставшееся расстояние до спальни и взялся за резную позолоченную ручку, отметив, что уже успел покрыться черной чешуей. Он сделал глубокий вдох, выдох дымом и резко открыл дверь. Его черные волосы взметнулись вверх из-за сквозняка. Кто-то из слуг забыл закрыть окно и сейчас дождь обильно поливал дорогой ковер на полу.

Он недовольно поморщился и подошел к окну, чтобы его закрыть. Очередная молния подсветила силуэт на балконе. Растус на секунду замер, а потом второпях открыл балконную дверь и выбежал под ливень. Холодные капли сразу промочили его насквозь. Он почувствовал, что задыхается. Фигура же бесследно исчезла. Нет, он твердо знал, что она ещё здесь, но никто кроме него не ощущал её присутствие и это раздражало.

Растус сжал руки в кулаки, впиваясь когтями в кожу. За что ему это проклятие? Он вернулся в комнату, закрыл балкон и уперся головой в стекло. На пол с него начала капать вода. Захотелось что-нибудь ударить, но сломанная мебель ничем ему не поможет.

Сколько себя помнил, он всегда чувствовал, что за ним наблюдают и это никак не касалось снующих повсюду слуг и внимательной стражи. Королевский лекарь назвал это детскими галлюцинациями. Вот только они не прошли с возрастом. Растус лишь научился скрывать их, чтобы не волновать окружающих.

Он печально рассмеялся и осмотрел пустую спальню. Родители спали и видели, как он женится, но разве он мог такое себе позволить? Если хоть кто-нибудь узнает про эту его слабость, то репутация Драконов пошатнется. Этому он не мог позволить произойти.

А ещё больше проблем может принести… Растус нервно сглотнул и посмотрел на своё запястье. Как назло с неба спустилась ещё одна молния, осветив его знак фатума. Он нервно поправил рукав рубашки, скрыв его.

Пророчества в их мире – практика совершенно нормальная. Их можно бояться, ненавидеть или желать, но не избегать. Их обычно получали до совершеннолетия, и Растус не был в этом плане исключением. Он обнаружил его у себя в возрасте десяти лет. Странности заключались в другом. К нему не приходил, как ко всем, Оракул, а сам знак к утру обычно исчезал. Это всё ему не нравилось, но рассказать об этом хотя бы родителям он так и не решился. Итак с пророчеством Рена всем забот хватило. Хорошо хоть у брата всё благополучно разрешилось. Он принял себя, как Дракона, и женился на умной и милой девушке, в которую влюбился.

Растус неожиданно понял, что продолжает пачкать пол. Он стянул с себя мокрую одежду, зашел в ванную и обтерся полотенцем. После этого улегся в большую кровать с шелковым красным одеялом и попытался заснуть, что совсем не получалось. Он перевернулся на другой бок и почувствовал почти невесомое прикосновение к плечу.

– Прошу, дай мне поспать, – тихо произнес он и фигура послушалась.

Растус, наконец-то, остался в полном одиночестве. Он облегченно вздохнул и закрыл глаза. Усталость взяла своё, и он уснул крепким сном. К счастью, ему даже ничего сегодня не приснилось.

– Вы слепые или безмозглые? Кому было сказано отгружать к правой стороне забора? – гаркнула девушка с короткими черными волосами, заплетенными в хвост, который едва выглядывал из-под строительной оранжевой каски. – Теперь как ворота открывать будут, умники?!

Двое рослых мужчин потупили взгляд и так удивлено посмотрели на кирпичи, будто те сами сюда прилетели. У девушки начал дергаться глаз.

– Чтоб через полчаса переделали, иначе никакой вам премии за месяц не будет, – угрожающе прошипела она, развернулась и пошла по грязи, мимо бульдозера в наспех построенную конуру, где ей поставили стол и тормозящий ноутбук.

Только она взялась за ручку двери, как из-за угла показался встревоженный худощавый Миша. Он добежал до неё и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться.

– Васильна, там это… как бы… травма, короч, – с трудом произнес он.

Девушка выругалась, заглянула в кабинет, взяла аптечку и побежала за парнем. Лето выдалось таким жарким, что пот и так уже почти полностью пропитал комбинезон из-за ходьбы, а после бега его и вовсе можно было выжимать.

Пострадавший мужчина нашелся в кругу товарищей. Кто-то додумался дать ему не самую чистую тряпку, которую он приложил к кровоточащей голове.

– Каска в жопе была? – сразу с ходу прорычала она, заставив всех вздрогнуть.

Никто ей ничего не ответил. Все знали, что спорить с Аделью Васильевной Шестаковой себе дороже. Самые прошаренные рабочие-таджики поспешили ретироваться. С русскими такое не работало. Настоящие богатыри – сила есть – ума не надо. Адель повернулась к ним лицом и окатила ледяным взором карих глаз.

– А вам особый пендаль нужен? Шоу закончено. Марш работать, – скомандовала она.

Рабочие начали неторопливо рассасываться. Адель села на корточки перед грузным Иваном и попросила его показать голову. Он поморщился, когда убрал тряпку, а она с облегчением выдохнула. Пусть Иван и строил из себя умирающего, но на лбу у него оказалась лишь небольшая царапина. Она намочила ватку спиртом и едва прикоснулась к нему, как он завизжал:

– Ой, жжет!

– Ещё не так зажжет, если ещё хотя бы раз тебя без каски на работе увижу. Жопа как у макаки в мыле будет. Уяснил? – враждебно произнесла Адель.

Иван побледнел и замолчал. Он прекрасно понимал, что свою угрозу она вполне может исполнить и тогда ему жизни на стройке спокойной не будет. Она обработала ему царапину, наклеила пластырь и дала бутылку воды.

– За баранкой сегодня? – спросила она.

Он кивнул, заставляя двойной подбородок сложиться в тройной.

– Окей. Короче так, шуруй в передевалку. Всё равно рабочий день почти закончен. Мишаня тебя до дома подвезет. Машину как оклемаешься заберешь, – распорядилась Адель.