– Пап, ты же знаешь, что я хочу стать врачом, – настаивал я в надежде, что он меня услышит.

– Я не собираюсь слушать эту чушь снова, – рявкнул он и, резко развернувшись, направился за остальными людьми, которые спешили покинуть дом.

Мне хотелось догнать отца и продолжить этот разговор. Когда, если не сейчас? Его слишком часто не бывает дома.

– Пап, постой! – кричал я, но он не обернулся. – Подожди!

Мы оказались на улице. Возле дома были припаркованы машины, которые принадлежали людям, с которыми работал отец. Они курили и спорили над чем-то, но мне не была интересна суть их дискуссии.

– Отец! – крикнул я, цепляясь за последнюю надежду.

Я догнал его и схватил за рукав пиджака. Он резко развернулся и посмотрел на меня испепеляющим взглядом.

– Не смей трогать меня, – прорычал он сквозь зубы, выдергивая руку из моей хватки.

Казалось, что отец был на грани того, чтобы вытащить свой пистолет и прикончить своего сына.

– Ты позоришь меня.

Его люди замолчали и посмотрели в нашу сторону, наблюдая за разыгравшейся драмой.

– Я хотел сказать, – начал я, – что все равно пойду в медицинский. Хочешь ты того или нет.

Он какое-то время сверлил меня глазами, а потом резко схватил за затылок и притянул к себе. Наши лбы соприкоснулись, и я увидел, как покраснели белки его глаз от злости.

– Если ты считаешь, что умнее меня, щенок, то доказывай это поступками, а не словами, – прорычал он это тихо, чтобы нас никто не слышал, но вложил всю свою ярость, которая в нем была на тот момент, в каждое сказанное им слово.

– Я могу добиться всего сам. Разве то, что я самостоятельно заработал на машину, не взяв у тебя ни копейки, не доказывает это?

– Ты все равно пользуешься тем, что дал тебе отец. Не забывай, на чьем складе ты работаешь.

Мы продолжали смотреть друг другу в глаза. Не знаю, что видел он, но единственное, о чем думал я в тот момент, что у нас с ним один и тот же цвет глаз. Карий омут, который гипнотизирует собеседника во время общения. Передавались ли детям иные способности наряду с цветом глаз?

– Сегодня же ты возвращаешься работать на склад, – рявкнул он и развернулся обратно к своим людям.

– Я уже заработал на машину! – крикнул я ему в спину. – Мне больше не нужна эта работа.

Он развернулся и сделал резкий выпад, который заставил меня упасть на землю. Черт. Я потер лицо. След от удара не то, что болел, он горел! Я сплюнул рядом с собой и увидел кровь. «Только не зуб!» – подумал я про себя.

Отец подошел ко мне и нагнулся, чтобы только я мог его слышать.

– Я не дам тебе больше ни копейки за твою дерзость. Не забывай, что ты все еще живешь в моем доме. С этого дня ты будешь отрабатывать свое существование здесь. Тем более, машину ты же должен как-то заправлять.

Он отряхнул свой костюм и с важным видом направился к своему автомобилю. Одна за одной машины выезжали через ворота, а я продолжал сидеть на земле, наблюдая, как двор пустеет.

Я вздрогнул от неожиданности, когда маленькая ручка коснулась моего плеча и вывела меня из задумчивости. Брат подошел ко мне, сжимая сдувшийся мяч. Я обнял его и посадил к себе на колени.

– Мяч испортился, – вздохнул он.

– Я куплю тебе новый, – пообещал я, целуя малыша в лоб.

Казалось, я просидел в машине целую вечность, пока был окутан воспоминаниями. Я впервые за столько лет сел в нее. Даже когда вернулся в Сочи после смерти отца, то я не нашел в себе храбрости сделать это. Как будто она впитала в себя все те эмоции, которыми был напитан тот мальчишка, о котором я пытался забыть. Забитый, неуверенный в себе ребенок, который сделал все, чтобы стать тем, кем сейчас является.

Я поправил зеркало заднего вида и взглянул в свое отражение. На меня смотрели темные как смоль глаза. Его глаза. Всякий раз, когда они находились в тени, их карий цвет превращался в мрачную густую бездну, но сейчас они еще зловеще мерцали в нетерпении увидеть кровь ублюдка.

Закончив все приготовления, я отправился в путь. Дорога была неблизкая, но я любил ездить в одиночестве. Врубив любимую музыку погромче, я откинулся на сиденье и стал думать о той, кто сейчас далеко. Я был благодарен в какой-то степени судьбе, что не сидел без дела с тех пор, как пришел в себя в больнице. Ибо мысли об этой девушке кружили бы в моей голове как ураганный ветер.

Безумие. Торнадо. Вот кем она была. Появилась из ниоткуда и исчезла в том же направлении.

Я обязан отомстить за нее, за наши семьи. Обеспечить Ане безопасность. Это все, чего я хотел на данный момент. А потом я отправлюсь за ней и сделаю все, чтобы дурацкие мысли о побеге больше никогда не посещали ее голову.

В дороге я думал, наверное, обо всем, о чем только мог: начиная с прекрасной зеленоглазой блондинки, заканчивая тем, что мразь, пырнувшая Саню ножом, все еще где-то гуляет.

Взглянув на навигатор, я понял, что почти на месте. Взяв телефон, я позвонил, чтобы сообщить о своем присутствии.

– Я скину вам координаты дома неподалеку. Вас уже ждут. Вы все равно не будете действовать пока светло, – сказал человек мне в трубку.

Было раннее утро. Я провел почти всю ночь в дороге.

– Твою мать! – рявкнул я. – Все так плохо?

– Вам парни все объяснят, – ответил он и положил трубку.

Получив новые координаты, я развернулся и заехал на соседнюю улицу. Везде была ужасная грунтовая дорога. Недавно прошел дождь, и ее еще больше размыло. Доехав до пункта назначения, я хотел выйти из машины, как неожиданно стали открываться металлические ворота передо мной. Я увидел несколько человек в черном, встречающих меня. Въехав во двор, у меня возникло предчувствие, что это могла быть засада. Я оглянулся и не увидел никого. «Два человека, – подумал я. – Раз плюнуть.»

Мы молча обменялись рукопожатиями, не представляясь друг другу. Разумеется, им было известно, кто я, но своих имен они никогда не называли.

– Пройдемте внутрь, мы вам все покажем, – сказал один из них, указывая мне на дом.

Мы сразу же поднялись по лестнице на второй этаж. Это была небольшая спальня с выходом на балкон. Панорамные окна в пол были наглухо заперты.

Один из парней протянул мне бинокль и указал на дом, виднеющийся через кромку деревьев. До него было примерно метров двести.

Я посмотрел в бинокль, пытаясь хоть что-то разглядеть. Вот он. Новиков сидел на террасе в белом халате и спокойно попивал чай. К нему подошел один из охранников и что-то ему сказал. Я сдвинулся в сторону и заметил еще двух.

– Трое? Вы уверены? – спросил я.

– Да. Они не меняются. Вообще, мы не видели, чтобы кто-то выезжал или заезжал туда последние дни.

– Что там по периметру? Есть камеры? Сигнализация?

– По-моему, вы слишком много хотите, Дмитрий Сергеевич, – ответил один из них, складывая руки на груди.

– Хорошо, – сказал я и отвернулся от них обратно в сторону окна. – Разве нас не видно через окно?

– Оно затонировано.

– Умно, – буркнул я и продолжил наблюдать за ублюдком.

Парни сказали, что сменяют друг друга в наблюдении. Здесь они находятся уже несколько дней. Больше информации мне не дали, а меня все-таки распирало от любопытства, как его нашли. Ведь это не Сочи. И даже не пригород.

Дмитрий

Ближе к вечеру парни уехали, оставив меня одного. Когда полностью стемнело, я выдвинулся в путь. Одев черную тактическую экипировку и балаклаву, взяв с собой оружие, я стал пробираться ближе к намеченной цели.

Местность была отличная. Что-то вроде садового товарищества, только в лесу. Участки занимали огромную площадь, поэтому дома находились на приличном расстоянии друг от друга. Каждый двор был огражден высоким забором. И деревья вокруг. Много деревьев.