Я услышал шорох на том конце провода.

– Выдвигаемся. Я позвоню тебе сразу же.

Отключившись, я бросил взгляд на своего собеседника.

– Новиков подождет. Пусть еще день наслаждается своей жалкой, никчемной жизнью, – с презрением сказал я.

– Помощь нужна? – спросил он.

– Пока нет, – я покачал головой и захлопнул дверь автомобиля. – Жди звонка.

Добравшись до своей машины, я прыгнул внутрь и завел мотор. Выехав из дачного кооператива, я вдавил педаль в пол и помчался обратно в Сочи, нарушая все правила дорожного движения, которые мог. Благо была глубокая ночь, и автомобилей на дороге было немного.

Пришлось сбавить скорость на перевале, чтобы не вылететь с трассы. Телефон снова зазвонил. Это был Михаил.

– Мы нашли его, – закричал он в трубку. – Ножевое ранение в живот.

– Черт, – заорал я и с силой ударил по рулю, отчего я чуть не потерял управление и не вылетел с дороги. – Он жив?

– Да, – ответил он. – Прижимай сильнее.

Я слышал какую-то возню и крики.

– Мы везем его в больницу, куда отвезли тебя, – пояснил он. – Гони быстрее!

– Я скоро буду.

Твою мать.

Какого хрена Саня отправился туда один? Хотя я тоже был хорош. Ножевое ранение – это серьезно. Моему другу чудом удалось не истечь кровью. Вера сказала, что он уехал несколько часов назад. Я обещал перезвонить девушке, но не буду этого делать, пока не узнаю, что случилось и не поговорю с врачом.

Добравшись до больницы, я резко затормозил, и машина с визгом остановилась. Вбежав вверх по ступенькам, я встретил Артема, который ожидал меня.

– Дмитрий Сергеевич, пойдемте. Нам сюда.

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж в отделение хирургии. В приемном покое я встретил Михаила, держащего в руках окровавленную мягкую игрушку.

– Как он? – тут же спросил я.

– Его увезли в операционную. Врач пока еще не выходил.

Я присел в кресло и сложил руки перед лицом. Черт. Я не мог его потерять. Мы не могли его потерять.

– Что это у тебя в руке?

– Он подложил игрушку под себя. Это помогло остановить кровь. Мы нашли его на полу, лежащим на животе. Думаю, она спасла ему жизнь, – сказал он, протягивая окровавленного плюшевого динозавра мне.

Я взял игрушку в руки и крепко сжал ее в руках. Достав телефон, я набрал Никите.

– Возвращайся. Ты нужен нам здесь.

– Что произошло? – спросил он сонным голосом.

– Саню прирезали, – сказал я и сильнее сжал игрушку в руке.

– Что? – крикнул Никита. – Как это произошло? Он жив?

– Его оперируют. Я перезвоню, когда к нам выйдет врач.

– Я вылетаю ближайшим рейсом.

Подняв голову, я уставился в потолок, продолжая сжимать мягкую игрушку в руке. Вмиг я ощутил внутри себя пустоту. Как будто снова осиротел. Наверняка те же чувства испытывал Саня, когда доставил обоих своих друзей в больницу после той перестрелки. О чем он думал в этот момент? Я боялся на мгновение представить, что потеряю друга. Саня не мог умереть. Он просто не имел на это право. Особенно сейчас, когда взял под крыло девушку и ребенка.

Не знаю, сколько прошло времени, когда дверь в операционный блок распахнулась, и из нее появился хирург. На нем все еще был окровавленный фартук. Я вскочил со своего места и направился к врачу.

– Все нормально, – сразу же успокоил он. – Парень будет жить, но сейчас к нему нельзя. Он в реанимации. Стабилен.

Я тяжело выдохнул и с грохотом плюхнулся обратно на место, чувствуя облегчение.

– Он чудом выжил, – продолжил врач. – Эта игрушка спасла ему жизнь.

Бросив взгляд на плюшевого динозавра, я крепче сжал его в руке.

– Спасибо, доктор, – тихо ответил я, не находя других слов.

– А теперь расходитесь, – скомандовал он. – Я все равно до утра не пущу вас к нему. Вы и так всполошили мне все отделение, Дмитрий Сергеевич. Уж больно часто вы тут появляетесь.

Я бросил на него убийственный взгляд, но промолчал и не ответил на его дерзость. Этот хирург спас и мою жизнь, и жизнь Никиты пару месяцев назад.

Встав со своего места, я двинулся с Михаилом к лифту. Мы молча вошли в него. Никто из нас не проронил ни слова. Выйдя на улицу, я вдохнул свежий воздух полной грудью. Вдали уже начинало всходить солнце.

– Поехали домой, – сказал Михаил, хлопая меня по плечу.

– Нет. У меня есть еще одно незаконченное дело, – устало ответил я.

– Не глупи, сынок. Вы попадаете каждый раз в беду, как только оказываетесь поодиночке. Дождись хотя бы возвращения Никиты.

– Это неопасное дело, – пояснил я и сел в свою машину.

Бросив игрушку на сиденье, я завел автомобиль и направился в пентхаус, где жил Саня. Я обещал Вере выйти на связь, но сообщать по телефону о таких вещах я не мог. Дорога была пустынной. Город еще спал, поэтому много времени это не заняло.

По пути я набрал Никиту.

– Он жив? – сразу же спросил он.

– Да. Саня в реанимации. Врач сказал, что он стабилен, но пока никого к нему не пустит, – пояснил я.

– Черт. Как это произошло? Я уже в аэропорту, но ближайший рейс только на девять утра.

– Я сам пока ничего не знаю. Мне позвонила девушка, которую Саня забрал из той квартиры. Она сказала, что он уехал туда пару часов назад и после не брал трубку. Кто-то пырнул его в живот.

– Твою мать, – заорал он. – Я предупреждал, что с этой женщиной что-то не так. Она специально послала его туда.

– Саня придет в себя и сам нам все расскажет.

– И все же подумай над моими словами, – предупредил он.

– Поговорим, когда ты вернешься.

Я отключился и продолжил путь в жилой комплекс, где жил Саня. Спустя десять минут я уже был на месте.

Поднявшись на нужный этаж, я сделал глубокий вдох и открыл дверь. Тихо войдя в квартиру, я прошел вдоль длинного коридора и увидел девушку на диване в гостиной. Услышав шаги, она подскочила и взвизгнула.

– Тише, – успокоил ее я, поднимая руки перед собой. – Не стал звонить в дверь, чтобы не разбудить ребенка. Тем более, у меня есть ключи.

Девушка смотрела на меня испуганными глазами и молчала. Я понял почему. Мои ладони были все в крови. Я совсем забыл об этом.

– Саня жив, – тихо сказал я и плюхнулся на диван напротив нее.

Вера молча заплакала и села обратно на свое место.

– Что… Что случилось? – заикающимся голосом спросила она.

– Его ранили в живот. Он пролежал там несколько часов. Саня подсунул под себя мягкую игрушку, до которой успел дотянуться. Это помогло остановить кровотечение. Врач сказал, что он чудом выжил, – честно ответил я.

– К-какую игрушку?

– Разве это важно?

– Важно, – прошептала она и заплакала еще сильнее.

– Плюшевый динозавр, – ответил я.

Девушка округлила глаза и перестала плакать.

– Где она? – тихо спросила она и встала со своего места.

Я последовал ее примеру и подошел к ней ближе.

– Где она? – повторяла Вера.

– В машине. Зачем она тебе?

– Принеси мне ее.

– Зачем? Не понимаю.

– Принеси! Ее! Мне! – закричала она и стала плакать еще сильнее.

Я сжал челюсти от злости, и тут же развернувшись, вышел из квартиры. Женские слезы всегда выводили меня из себя. С девушками гораздо проще договориться, когда делаешь то, о чем они тебя просили, нежели спорить с ними.

Вернувшись в квартиру спустя пару минут, я увидел Веру, которая ждала меня в коридоре. Она нервничала, потирая ладонями хрупкие плечи. Заметив, что я стою на пороге, она бросилась ко мне и протянула дрожащую руку к игрушке. Отдав ей плюшевого динозавра, Вера прижала ее к себе и тихо заплакала.

– Почему он вернулся туда? – спросил я.

– Ксюша плохо спала эти дни. Ей трудно было уснуть без этой игрушки, она много плакала. Я сказала Саше об этом, и поэтому… Он поехал за ней на ту квартиру.

– Ты теперь отдашь ее ребенку? Она ведь вся в крови.

Я не понимал мотивов этой женщины.

– Кровь хорошо отстирывается, – прошептала она и шмыгнула носом. – Знаю, не понаслышке.

Вера провела дрожащими пальцами по своему синяку на скуле и крепче прижала игрушку к себе, оставляя кровавые пятна на своей белой футболке.