– Острые, наверное? – опасливо спросила Крапинка.

– Нет, совсем не острые, потому что на конце у них вместо острия рот-трубочка – он больше похож на пипетку. Кстати, почти такой же рот-пипетка и у морского конька. Этот рот не открывается, как у других рыб.

– Не открывается? Как же они едят?

– Они питаются маленькими морскими рачками. Заметив пищу, морской конёк втягивает её своей «пипеткой» внутрь и проглатывает.

– Интересно, интересно, – сказала Крапинка и задумалась. Она попыталась представить себе морского конька. – А какого он цвета?

– Да разных! Ведь морских коньков около тридцати видов: бывают красные и бурые, зелёные и синие с узорами и без узоров, с пятнышками и крапинками. К тому же и цвет свой эти хитрецы умеют менять. Как почувствуют опасность – сразу сливаются с окружающей средой и становятся похожими на водоросли или на кораллы.

– И правда, хитрецы! – удивилась Крапинка. – Но как же они успевают сообразить, в какой цвет им перекраситься? Это ж надо осмотреться, подумать. А пока всё продумаешь – тебя уже – ам! – и слопают!

– А им не надо осматриваться, не надо ничего продумывать. Бог вложил в них инстинкт – то есть, умение поступать согласно определённым Им законам. Инстинкт помогает морским конькам окрашиваться в нужный цвет, птицам – находить верную дорогу к дому, пчёлам – собирать нектар и строить соты. Инстинкт – закон жизни для всех животных, и нарушить его они не могут.

И только мы, люди, живём по-другому, потому что Господь подарил нам свободу выбора и умение мыслить. Мы всегда должны принимать решение сами: быть злыми или добрыми, дружить или ссориться, жить для себя или для других, жить с Богом или без Него. Но от нашего верного выбора зависит и вся наша жизнь, и наше счастье, и жизнь других людей.

И поэтому быть настоящим человеком очень непросто!

– Зато интересно и здорово! – почти хором сказали Крылатик и Крапинка.

Грязные слова

Крылатик и Крапинка строили из кубиков башню. Она получалась такая высокая, что для завершения строительства малышам пришлось воспользоваться крылышками. Крапинка парила над башней и укладывала последние кубики, а Крылатик наблюдал за ней снизу. Ему почему-то казалось, что всё она делает не так.

– Как ты кубики кладёшь? Ровнее нужно, ровнее! – поучал он сестрёнку. – Да что ж ты криворукая такая!

Крапинка поёжилась, словно от сквозняка, и опустилась вниз.

– Я не криворукая, – сказала она и отвернулась. – Сам строй свою башню.

– Да пожалуйста! – Крылатик схватил красный кубик и, взлетев над башней, с размаха нахлобучил его сверху. – Вот как надо работать! Кубики должны ложиться ровно, а не…

Крылатик не закончил фразу, потому что в следующий миг башня закачалась, и всё шаткое сооружение развалилось!

– Тьфу ты, кочерыжка! – в сердцах бросил он и стремительно приземлился на пол.

– Где? Какая кочерыжка? – удивлённо спросил знакомый голос. В дверях комнаты стояла тётя Люба и с интересом наблюдала за происходящим.

– Да башня… – Крылатик, похоже, сильно огорчился. – Эх, такую конструкцию испортили!

Тётя Люба огляделась.

– Башню – вернее, то, что от неё осталось, – вижу, а кочерыжку нет. Что ж это за кочерыжка всё-таки?

– Не обращайте внимания, – вздохнула Крапинка. – Не было никакой кочерыжки. Это его ребята в лагере так ругаться научили. А ещё он «криворукой» обзывается, «блинами» ругается.

Тётя Люба огорчённо покачала головой. В этом году Крылатик и Крапинка впервые в жизни побывали в детском лагере. Конечно, малыши познакомились там с ребятами, многому научились. Но, видимо, не всё новое пошло им на пользу.

Крылатик покраснел.

– Да не ругаюсь я! – сказал он. – Блинами не ругаются, их едят. И кочерыжка – не ругательство, а серединка капусты. Обычные слова, самые простые.

Тётя Люба понимающе кивнула.

– Простые. Но боюсь, что в данном случае они стали пустыми и даже грязными.

Крылатик недоверчиво посмотрел на тётю Любу.

– Что вы такое говорите? Слово – не корзинка и не рубашка, оно не может быть пустым или грязным!

– Ещё как может! Слово становится пустым, если за ним ничего не стоит. Вот ты сказал «кочерыжка», а никакой кочерыжки-то и не было! И слово заболело: стало пустым. Но не только. Ведь ты ещё и разозлился; твоя злость испачкала слово, и оно стало грязным. Хуже всего, что человек при этом может и сам так испачкаться, что его потом никаким мылом не отмоешь!

Крылатик с тревогой посмотрел на свои ладошки: а вдруг они уже испачкались?

– Что же делать? – спросила Крапинка.

– Как что? Нужно бороться с этим, чтобы не пришлось потом отстирывать слова! Об этом, кстати, в сказке про Ивушкина написано, помните?

Малыши отрицательно покачали головами.

Тётя Люба подошла к книжной полке и поискала взглядом книжку.

– Да вот же она! Называется «Счастливо, Ивушкин!», а написала её Ирина Токмакова. Разве я вам не читала?

– Нет. А кто это – Ивушкин?

– Это маленький мальчик. Однажды он попал в сказочную страну, в волшебный лес, и встретил там старого Енота Нотю…

Голос тёти Любы постепенно становился тише, звучал словно бы издалека, и вскоре уже ничего невозможно было разобрать. Крапинка и Крылатик с изумлением увидели, что они уже не в комнате, и вокруг них не знакомые стены, а какие-то ветви… много ветвей… деревья…

Одним словом, они оказались в лесу.

И это был вовсе не знакомый им до каждого кустика их родной лес, а какой-то чужой, дремучий, с шелестящими – словно бормочущими – листьями. Малыши догадались, что попали в сказку, в тот самый волшебный лес!

Они прошли немного по тропинке, и вскоре деревья начали расступаться, открывая взору поляну с небольшим аккуратным домиком, выложенным мхом. Перед домом кипел на костре бак, в котором старый енот помешивал стирку. Рядом на протянутой между двумя стволами веревке сохло уже выстиранное бельё. Бельё было странное, очень необычной формы: в виде собаки, верблюда, блинов, кочана капусты, кочерыжки и множества других самых неожиданных предметов, среди которых были даже очки и нечто, похожее на сломанную – кривую – руку.

Старый енот тяжело вздыхал и бормотал:

– Ох, сколько же у меня работы! Бедный я, бедный! Уж полощешь-полощешь, отбеливаешь-отбеливаешь… Ведь грязи-то, грязи-то – не оберёшься. Хоть бы кто-нибудь пожалел старого Нотю!

Малыши подошли поближе.

– Скажите, вас кто-то обидел? – участливо спросила Крапинка.

Енот вздрогнул от неожиданности и оглянулся.

– О-хо-хо… Пожалуй, что так: никто меня не жалеет. А я так устал, так устал! Понимаете, люди очень неаккуратно обращаются со словами! А ведь сказанное слово никуда не девается. Сказано – значит, оно уже есть.

– Ну и что? – спросил Крылатик.

– Как ну и что? А то, что слова бывают разные. Хорошие слова улетают на звёзды и там превращаются в прекрасные цветы. Звёзды радуются и начинают светить ещё ярче – это они так возвращают радость на землю. Поэтому чем больше хороших, красивых слов говорится, тем радостнее всем. А уж если кто плохое слово скажет – просто беда! Как только на земле кого-нибудь обидят или расстроят, злые слова сразу же летят на облака и расплываются на них грязными кляксами. И ведь плохих слов люди говорят нынче всё больше и больше. Одни произносят их, не подумавши, другие – оттого, что душа невоспитанная. А если я не успею их выстирать, такой безобразный грязный дождь прольётся – ужас! Вот я и ловлю их сачком, и стираю без передышки. Одних «блинов» сегодня три тысячи настирал, а тут ещё «кочерыжки» и «дураки», «очкарики» и «криворукие»! Еле справляюсь. О-хо-хо… Бедный Нотя…

Голос Ноти становился всё глуше, сам он словно таял в тумане, как растаял вскоре и волшебный лес, – и малыши вновь оказались в комнате. Тётя Люба по-прежнему стояла с раскрытой книгой в руках.

– А что как не успеет енот все слова отстирать, что ж тогда будет?! – спросила Крапинка.