– Конечно, в бумажках! У них гнёзда бумажные.

– Бумажных гнёзд не бывает!

– Ещё как бывает! Почему ты мне не веришь? – рассердилась Крапинка. – Да из осиных гнёзд, наверное, и бумагу добывают!

Похоже, она и сама не очень-то верила в то, что сказала. Тут уж Крылатик не выдержал:

– Ха-ха-ха! Ой, не могу! Скажешь тоже: из гнёзд – бумагу! Да если хочешь знать, бумага на дереве растёт!

– А вот и нет!

– А вот и да! Есть такое дерево, оно так и называется – бумажное!

В это время раздался стук в дверь, и в комнату вошла тётя Люба.

– Здравствуйте, малыши! Что это вы под стульями-диванами сидите? – удивилась она.

Крылатик ещё глубже забрался под стул, а Крапинка запричитала:

– Ой, осторожно, тётечка Любочка! Не наступите! Покусают!

– Что? Кто покусает?

– Осы! Тут гнездо осиное! – закричал Крылатик.

Тётя Люба в растерянности оглянулась. Затем нерешительно подошла к гнезду и осторожно присела перед ним на корточки.

Малыши замерли.

– Всё ясно, – сказала, наконец, тётя Люба и взяла находку в руки. – Тревога отменяется! Можете вылезать. Это действительно осиное гнездо, но оно пустое.

– Точно пустое? – с опаской спросила Крапинка.

– Точнее не бывает! Оно старое и, похоже, прошлогоднее. Осы ведь живут в гнёздах только одно лето, и уже к осени покидают свои жилища.

Крылатик осмелел и вылез из своего укрытия.

– Представляете, тётя Люба, – сказал он, – Крапинка говорит, что бумагу из осиных гнёзд добывают!

– А Крылатик сказал, что бумага растёт на бумажном дереве!

– А на самом деле как?

– Откуда бумага берётся?

– Ну, этого в двух словах не объяснишь, – сказала тётя Люба и задумалась. – Вообще-то бумага появилась у людей не так уж давно – всего лишь несколько веков назад.

– А на чём же люди писали раньше? – удивился Крылатик.

– Да на чём только не писали! Самая первая «тетрадка» была просто гладким камнем, на котором приходилось выдалбливать рисунки и знаки. Потом люди придумали писать палочками на мягкой глине. В Древнем Египте писали на папирусе – так называется растение, похожее на камыш, с длинными прочными стеблями. Стебли папируса разрезали на узкие длинные полоски, сушили и склеивали в широкие ленты, а потом скручивали в рулоны – свитки. В Европе использовали пергамент – очень дорогой материал из кожи животных. Но, пожалуй, самым простым и доступным материалом для письма была береста – берёзовая кора, на которой писали в Древней Руси. Письма на бересте называли берестяными грамотами.

– А бумага? Она откуда взялась? – спросила Крапинка.

Тётя Люба улыбнулась:

– А бумага действительно… выросла! На дереве!

– Ага! Что я говорил! Значит, правда, есть оно – бумажное дерево?

– Есть! Растёт оно в Китае и в других тёплых странах.

– И у него вместо листиков – бумажки?! – изумилась Крапинка.

– Ну, что ты, конечно, нет. Бумагу делают из ствола этого дерева, из его рыхлой сердцевины. Бумага эта получается очень тонкая и красивая, её называют «рисовая». Растёт на Востоке и другое бумажное дерево – тутовая, или бумажная, шелковица. Из её коры бумага тоже получается красивая и прочная, поэтому из неё делают бумажные деньги и важные документы. Но, конечно, дело это не простое: деревья пилят, измельчают, добавляют мел, – чтобы бумага стала белой, и потом варят эту «бумажную кашу» в котлах в особом растворе. Затем специальные машины отжимают из «каши» воду и утюжат, пропуская через горячие валики. Тогда бумага становится сухая, гладкая и ровная. Со временем бумагу научились делать во многих странах. Оказалось, что её можно изготавливать из самых разных пород древесины, а ещё из старых книг и газет и даже ненужных обрезков ткани.

– А как же осы? – не сдавалась Крапинка. – Из чего они свои гнёзда строили, когда ещё бумаги не было?

– Дело в том, – сказала тётя Люба, – что осы умели делать свои бумажные гнёзда уже тогда, когда люди ещё писали скребками на камнях.

– Как?! Осы рубили деревья, пилили их, а потом варили в котлах?!

– Да осам не надо ничего рубить и варить. У осы крепкие челюсти, и она скоблит ими древесину, разжёвывает и склеивает слюной, – вот и получается настоящая прочная бумага для гнезда. Конечно, она не белая и не красивая, зато осам вполне подходит.

– А люди, наверное, за осами подсмотрели и придумали, как бумагу делать! – догадалась Крапинка.

– Очень может быть. Ведь многие открытия и изобретения люди сделали, наблюдая за природой – творением Божьим. А тайны Божьего мира неисчерпаемы.

– Вот здорово! – сказал Крылатик. – Крапинка, давай тоже наблюдать за природой – может, и мы чего полезного изобретём!

И Крапинка, конечно же, согласилась.

Рыбка-лошадка

Этот день был самым обычным тёплым летним днём: светило солнышко, ласковый ветерок едва касался верхушек деревьев, а небо было чистым и прозрачным, как вода в лесной речушке.

Вот только Крапинка была невесёлой. Вспомнилось ей, как в январе строили они с братом снежную горку, как катались на санках и на лыжах, и заскучала по зиме.

– И далась тебе эта зима, – урезонивал её Крылатик. – Летом ничуть не хуже: можно и в речке искупаться, и по мягкой травке побегать…

– Что травка, – грустила Крапинка. – Зимой-то мы и на лыжах катались, и на коньках!

– Подумаешь! А летом на водных лыжах катаются! И на этих… На морских коньках!

– На чём? – засмеялась Крапинка. Братец так насмешил её, что она уже забыла о своем огорчении. – Ты, правда, думаешь, что на морских коньках покататься можно?

– А что ж тут такого?

– А то! На морских коньках не катаются. Они живые!

– Да ну! – не поверил Крылатик. – Живые коньки? Это новое что-то. Может, ещё скажешь, и лыжи живыми бывают?

– Смешной ты, Крылатик! Морской конёк – это рыбка такая, я её в книжке видела. Вот смотри!

И Крапинка достала с полки книжку с картинками. Крылатик взял книжку и стал с интересом разглядывать морского конька.

– Хороший конёк! – сказал он. – Красивый! Только никакая это не рыбка, а самая настоящая лошадка – морская. На шахматного коня похожа.

– Может, и похожа, только это не конь. У неё даже ног нет!

– А зачем ей в море ноги? Вместо ног у неё хвост. Зато посмотри, какая у неё голова. Нет, точно лошадка!

– А я говорю, рыбка! – упрямо сказала Крапинка.

– А почему же он коньком называется?

– Пусть как угодно называется, всё равно он рыбка!

– Нет, лошадка!

– Рыбка, рыбка, рыбка!

– Лошадка, лошадка, лошадка!

Когда в комнату вошла тётя Люба, она очень удивилась, увидев кричащих друг на друга лесных человечков, которые в пылу спора размахивали не только руками, но и ногами и даже крылышками.

– Здравствуйте, малыши! О чём шумим? Что ещё за рыбка-лошадка?

Человечки смутились, а Крылатик покраснел.

– Да у нас это… Спор научный, – нашёлся он наконец.

– Научный, говоришь? Не похоже… Научные-то споры рождают истину, а ваш – просто ссору. Так о чём же ваш ненаучный научный спор?

Крапинка вздохнула:

– Мы поспорили о морских коньках. Кто они – кони или рыбы?

– Морские коньки? Вот так вопрос! Действительно, морской конёк напоминает по форме шахматного коня, хотя внутри он устроен как самая настоящая рыба: у него есть и жабры, и плавники, и плавательный пузырь.

– Да? – Крылатик удивился. – Ну а покататься-то на нём можно? Как на дельфине, например?

– Боюсь, что нет, дорогой мой. Морские коньки слишком малы для этого. Самые крупные из них с мою ладонь – не больше 20 сантиметров. Так что оседлать морского конька тебе не удастся.

Крылатик был разочарован.

– Что же это за рыбка такая, если она совсем на рыбку не похожа! – сказал он.

Тётя Люба улыбнулась.

– Не похожа. Но на свете множество разных рыб, и среди них встречаются рыбы совершенно необычной формы. Морской ёж, например, очень похож на ёжика, но это самая настоящая рыба. У рыбы-пегаса плавники напоминают крылья. А бывают ещё морские иглы, кстати, ближайшие родственники морских коньков. Они длинные и тонкие, вот и назвали их иглами.