Тут в их диалог влез Михаил Петрович:

— Гоги, надеюсь, в этом году без ф-фокусов? Я специально обесточил машины в-времени, — сказал он, после чего добавил:

— Здравствуй, Лена.

— Здравствуйте, — вежливо ответила студентка.

— Не беспокойтесь, академик, всё будет в полном порядке, — успокоил его профессор.

— Очень на это н-надеюсь, — проговорил Петров.

Королёва отошла в сторону и взяла со стола бокал с имитацией шампанского. «Когда начнут бить куранты, многие, если не все, сожгут листок с желанием и выпьют напиток с пеплом. Какая глупость!» — усмехнулась про себя Лена. Её иногда раздражали бессмысленные традиции, чуть ли не больше, чем романтизация прошлого. Но она понимала, что это не опасно и что люди могут веселиться так, как им хочется, если это не несёт вреда окружающим. Более того, она спокойно могла сделать какую-то маленькую глупость, шалость за компанию.

Вдруг к девушке подошла Мария и протянула маленький свёрток.

— Это подвеска из клыка саблезубого тигра. Не бойся, я не убивала тигра, этот зуб я выкрала у кроманьонцев. Не вижу смысла обмениваться подарками именно под бой курантов, так что держи сейчас.

— Спасибо! — поблагодарила Марию Лена и достала из кармана набор рыболовных крючков. — Не знала, что тебе подарить, так что отталкивалась от твоего увлечения рыбалкой.

— Не беспокойся, отличный подарок, рыбаку крючки всегда нужны, спасибо!

Маша улыбнулась и отошла в сторону. Королёва нашла глазами Ричарда. Он о чём-то увлечённо спорил с Иваном Сергеевичем, но поймав на себе взгляд Лены, прервался и подошёл к ней.

— Развлекаешься?

— Ага, — ответила девушка. — А ты почему не с семьёй?

— Мама с братом в Лондоне, на нашей исторической родине. Знаешь, я иногда думаю… о понятии семьи. Не о том, которое прописано в учебниках, а о более глубинном… Наверно, это те люди, которые самые близкие тебе… Ладно, прости, не буду тебя нагружать. Да и мне надо расслабиться.

Ричард отошёл в сторону, а Лена села на диван. Расслабиться не получалось. По какой-то причине она никак не могла выбросить из головы слова Темпеста. Семья… А кто её семья? Мама и папа? Папа вечно занят, постоянные конференции, исследования, отчёты… ему никогда не было до дочери дела. Мама же публично отреклась от неё, за отказ ей подчиняться. Ей был нужен удобный ребёнок, а не личность.

От грустных мыслей её отвлёк голос академика Петрова.

— К-коллеги, попрошу минуточку внимания. Сейчас без десяти двенадцать и я хотел бы сказать пару слов. Этот год был н-непростым. Для кого-то, возможно, тяжёлым. Но сейчас, думаю, время оставить всё это в прошлом. Скоро наступит Новый Год и мы должны наполнить его интересными событиями, ведь именно события, как мы знаем, и есть время, история. Если кто-то хочет что-то добавить — прошу к микрофону.

«Да, кажется, мне есть, что сказать. Ну, была не была», — подумала Лена и крикнула:

— Мне, мне есть что добавить!

Она вздохнула и подошла к Михаилу Петровичу. Тот передал ей микрофон и отошёл в сторону.

— Знаете, я в институте всего четыре месяца, но я уже кое-что поняла. Каждый из вас, как и любое мыслящее существо — личность, уникальная и неповторимая. Вот, например, Ричард — умный, смелый, а также саркастичный и ироничный человек. Он не последний человек в МИВе, знает много языков… и всегда готов поддержать! Всегда выслушает. Он прекрасный наставник и учитель. И отличный друг! Или вот Вертер… казалось бы, просто робот-уборщик. Но он тоже личность! Пишет стихи, всегда придёт на помощь нуждающимся… А Мария? Сильная, бойкая девушка, которая никогда не даст в обиду! Нельзя забыть и про Гоги… Профессор, вы заносчивый, самовлюблённый, самодовольный болван… Без которого было бы очень скучно! Благодаря вам я пережила лучшее приключение, о котором только могла мечтать! Вы все — прекрасные, каждый по-своему. Говорят, Новый Год нужно праздновать со своей семьёй… Так вот вы — моя семья! Всех с Новым, две тысячи восемьдесят шестым годом!

Ричард включил голограмму, и все присутствующие увидели Спасскую башню в прямом эфире. Стрелка часов сдвинулась с места, и они забили. Ровно полночь.

Лена спрыгнула со сцены и подбежала к Темпесту. Тот улыбался, а на его глазах девушка увидела слёзы. Он протянул студентке коробку в красивой обёрточной бумаге, и сказал:

— Я тут посоветовался с Гоги и Петровым, ты неплохо показала себя на дальнейших тренировках… и… в общем, это бластер, стреляющий парализующими лучами. Новый. Он твой. Только не порти больше пол, пожалуйста.

Лена как-то странно рассмеялась, и… обняла Ричарда. Тот смутился, но всё же ответил.

Девушке было неловко его слишком долго держать в объятьях, поэтому она отстранилась и достала из сумки пакет.

— А это твой подарок. Я тайно сделала цифровую копию всех твоих исследований и докладов и оформила их в виде вот такой вот книги. Надеюсь, тебе понравится.

Он взял подарок и растерянно, по-детски, ещё раз обнял Лену.

Глава 8. Зачёт

Двадцатого января Ричард позвал Лену к себе в кабинет. Она удивилась, и даже немного испугалась: обычно Лена сама, без приглашения, ежедневно приходила к Темпесту (он же её куратор) и ему без надобности было звать её. Но повод действительно был. На двадцать четвёртое был назначен зачёт.

— Думаю, ты сама догадалась, зачем я тебя так официально вызвал, — улыбнулся Ричард. — Впрочем, у меня есть для тебя полезная информация: как ты и просила, зачёт по двадцатому веку. Это практическая часть, а в теоретической могут быть любые вопросы по Всеобщей Истории. Задание для практики будет известно только накануне. Ах, да, должен спросить: ты свела татуировку?

— Татуировку? — переспросила Королёва.

— Да, мне Маша говорила, что ты решила разыграть профессора…

— А, ты об этом, — она махнула рукой. — Это была самодельная переводная картинка, я же не дура, в конце концов, просто хотела увидеть реакцию Гоги.

— Тогда ладно, но знай, что татуировки у хронавтов запрещены, тем более такие. Не всегда косметика, которой её маскируют, очень хорошо держится. Да и глупо это… Миледи Винтер бы точно не оценила такого — эта метка разрушила её жизнь.

— Я знаю, понимаю и осознаю, как это выглядело со стороны, и что это в какой-то степени неуважение к любимой героине… — Лена будто помрачнела на несколько секунд, но потом на лицо вернулась лёгкая улыбка, — Но мне хотелось подразнить нашего Маркиза.

Ричард кивнул и похлопал девушку по плечу, после чего добавил:

— Ты ведь знаешь, что пересдачи практической части не будет?

* * *

Утром двадцать четвёртого января Лена подошла к аудитории для проведения собраний, где в тот день проходила теоретическая часть зачёта.

Принимали экзамен Ричард, Иван Сергеевич и сам академик Петров. Королёва подошла к столу.

— Что ж, н-начнём, — сказал Михаил Петрович и включил планшет. — Сейчас п-программа выберет три вопроса, на которые вам будет необходимо максимально подробно ответить. Можно пропустить только один вопрос. Н-но лучше этого не делать.

Наконец, на экране высветились задания:

«Охарактеризуйте работу географического кристалла.

Объясните, почему присутствие хронавтов и их действия не оказывают влияния на пространственно-временной континуум.

Расскажите о правлении Петра Третьего».

— Сразу ответишь, или нужно время для подготовки? — спросил Иван.

— Сразу, — сказала Лена. — Географический кристалл — это информационный кристалл, необходимый для отправки хронавта в определённую точку пространства. В нём хранится информация о всех объектах, когда-либо существовавших на Земле. При запуске машины времени компьютер находит в кристалле нужные данные за счёт кода, введённого хронавтом на пульте управления.

Она выдохнула, после чего продолжила:

— Присутствие нашего агента в прошлом не влияет на реальность по нескольким причинам. Первая: наше присутствие в прошлом — «как капля в море», если не вмешиваться в важные для истории человечества события. Это можно сравнить с камнем, брошенным в океан: будут небольшие волны. Эти «волны» — колебания во времени, фиксируются на кривой Петрова, но будут настолько минимальными, что не смогут ни на что повлиять, либо уже составляют часть нашей истории. Так же не стоит забывать про парадокс убитого дедушки: если бы мы могли сильно навредить целостности пространственно-временного континиуума, то наша бы реальность стёрлась, машину времени бы не изобрели, а хронавт бы не родился. Это означает, что можно действовать с полной свободой, поскольку что бы мы ни делали в прошлом, мы не сможем изменить настоящее, потому что его последствия уже ощущаются. Так же нельзя забывать про принцип согласованности Новикова. Но на всякий случай в браслете связи каждого временщика, если он, конечно же, синхронизирован с главным компьютером, есть кривая Петрова, где можно проследить влияние действий на будущее. В случае, если колебания превышают допустимую норму, браслет вибрирует.