Сначала я немного не поняла, про что он там кричал… Но как только шумно прозвучал последний припев гимна Броквена, магия Жизни и Смерти резко ринулась под землю. Она нехило так сотрясалась от неожиданного магического прилива. Ненадолго взлетели люди вместе с камнями, домами и деревьями. Затем все живое засветилось изумрудным светом, сама земля и цепи отлили ясной бирюзой. А потом прояснилось небо! На нем не было и капли Портала Безрассудия! Над Броквеном восходило утреннее солнце, образовывая нежные розовые линии. И стали видны желтые звёзды… Знакомые желтые звёзды.
Последнее, что я могла нормально услышать, было скверное ругательство со стороны Отца.
Потом же случился взрыв, огромный мощный всплеск! Из почвы поднялись тошнотворно-зелёные мертвесильные потоки и вонзились прямо… в Отца! Да, вы правильно поняли, абсолютно весь накопившийся яд захватил его тело. Эрнесс тут же громко и протяжно закричал; крик этот иногда переходил то на пищание, то на гортанный рык, то вообще на плач ребёнка. На теле разрывалась одежда, через жалкие лоскуты прорастали шипы, появлялись широкие рты и налитые чёрной кровью волдыри с бородавками. Кисти вздулись до жутких растяжек, с когтистых пальцев соскользнули все кольца. А все, что было дальше запястья — исхудало то костей. Ноги вывернулись, и стали видны суставы вместе с мышечными тканями. Из глаз проросли цветы, а зубастая пасть соединилась с шеей, извергая яд. Из всевластного могущественного призрака Эрнесс Вайталши превратился в бесформенное орущее чудовище. Того, кем становились невинные души на протяжении многих лет. Если бы он не отдал кулон Возрождения Филсе, то наверняка бы выдержал сей мертвесильный прилив.
За этим мы не сразу заметили появление Круговорота Того Света. Желтые звёзды образовали сияющий водоворот, от которого побелело небо. Поднялся сильный ветер, опустились пушистые облака, послышался оттуда шум колесниц. Из Круговорота посыпались мерцающие лучи, что начали забирать броквеновские души. Да, теперь это были самые настоящие души; белые-белые, с золотистой пыльцой по телу, яркими нитями на мизинцах, что связывали с миром живых. Призраки теперь не стонали от тяжести оков, а радовались, ревели от безграничного счастья и крепко обнимались друг с другом, укрываемые желтыми лучами. Они прощались с живыми броквеновцами, целуя в щеки, пока те так же плакали и кричали «ура!». Броквен окрасился яркими красками. И Филса тоже стала светлой душой. С румянцем на щеках, налитыми розовыми губами, красивыми изумрудными очами…
Я не сдержала слез, бросившись обнимать подругу, и кричать, срывая голос от радости:
— У нас получилось, Филса! Мы спасли Броквен! Слышишь, спасли-и-и!
— Спасли Броквен! — Филса уже успела мне все плечо обрыдать. — Какое счастье-е-е!
— Уааа, Елена-а-а-а! Какие же вы крутые! Просто а-а-а!
На нас сзади налетел Эйдан, обнимая за талии. Его лицо и нос покраснели, в глазах танцевали сотни бликов, а улыбка была похожа на месяц. За ним пролетели золотые колесницы с крылатыми и глазастыми существами в позолоченных доспехах и шлемах. Они держали в руках серебряные мечи, в которых отражался монстр-Отец. Кажется, так в Библии выглядели Силы[42]…
— Елена, Елена, Елена!
— Ну вы и мощняга!
— Ах, это было потрясающе! Аж сердце замерло!
— Просто невероятно! Это было то, что я не ожидал, совершенно не ожидал!
— А-ай молодца-а-а! Круче ваших предков!
Потом один за другим к нашим объятиям присоединились и Особенные, трепля по головам и сжимая все теснее. Я, не переставая улыбаться и всхлипывать, подняла голову, чтобы увидеть их всех; вот и огненно-рыжая Телагея с сереньким веселым Юнком, Кёртис с пронзительным взглядом темно-синих очей, счастливая Мартисса в красивом сиреневом платье, улыбчивый бледнолицый Милтон и ухмыляющаяся Амабель. Все, все они казались живыми, только мерцали. Мне так нравилось осматривать каждую деталь в них, я всей душой наслаждалась их светлыми телесами. Ведь это было то, чего я так желала с малых лет. Чего желали все Гостлены. Даже бирюзовые волны все не отстранялись от Особенных, любопытно оплетая.
— Мы сделали это все вместе, — говорила я, стараясь взять каждого за щеки. — Если бы не вы, я и Филса так бы не загорелись.
— Это точно! — кивнула Фил, кладя голову на мое плечо. — Благодаря вашей помощи я точно определилась, на чьей стороне хочу быть…
— Полно, — махнула рукой Амабель. — Мы всего лишь классно спели…
— А вот вы уже сделали главное! Вы победили Отца и мертвесилу! — продолжил Эйдан. — Молодцы!
— Да, похвально…
За нами вдруг послышался ещё один голос: медленный, томный, монотонный. Показалось, что время замедлилось. Повеяло холодом, духотой и… серой аурой смерти. В нашу с Филсой магию попала могильная пыльца. Силы реликвий дернулись и куда-то увильнули.
Следуя за волнами, мы обернулись. Магия трепетала около знакомой леди в чёрном длинном плаще и с большой серебристой косой, на которой было вырезано «Memento mori». Она смотрела на нас исподлобья и улыбалась лишь одними уголками губ. Это была госпожа Смерть.
— Госпожа Смерть… — я поклонилась ей, кладя руку на сердце. Впервые слышала ее голос!
Хоть и удивлённые, даже немного напуганные, Особенные, Эйдан и Филса так же поклонились самой Смерти. А она, кивнув и выдержав небольшую паузу, вновь подала голос:
— Елена Гостлен, Филса Вайталши… Я хочу выразить вам благодарность от себя и имени господина Жизни, что сейчас готовит Небесный Суд вместе с Серафимами[43] и Херувимами[44]. Вы справились с Одаренной Ересью[45], что сотворила этот беспредел, и восстановили гармонию в Источнике. А это непросто, особенно, когда представителей одарённых родов рассорили. Но вы смогли воссоединиться вновь и образовать Круговорот Жизни и Смерти для этого места. Вы смогли доказать, что действительно являетесь Гостлен и Вайталши — не просто обладателями божественных даров, а хранителями гармонии мира Мертвых и мира Живых на Земле. Благодарю за ваш труд, силы и горжусь вашей дружбой. Благодарю смертного Эйдана Тайлера за преданность и защиту Елены Гостлен. И вами горжусь и также благодарна, Особенные…
Смерть протянула костлявую руку к Особенным. Теперь от неё шел тёплый воздух.
— Вы не дали сломить себя, не дали опорочить свои большие добрые сердца. Вы стали настоящим Воплощением Искренности, Патриотизма, Любви, Семьи и Мудрости, и исцелили своей Особенной силой несчастные души. За это вам полагается Вечный Покой, — затем госпожа указала косой на Круговорот Того Света, в самую глубину. — Прошу.
Особенные отстранились от нас и встали чуть поодаль, рассматривая в последний раз. С ними застенчиво встала и Филса. По их щекам текли слёзы, руки дрожали, а на устах застыли нежные улыбки.
— Вот и все, — произнесла слезно я, смотря в их выразительные влажные глаза.
— Пора прощаться… — прошептал Эйдан.
Я и Эйд безбожно шумно шмыгали носами, поджимая губы и перебирая пальцы. Даже не верилось, что вот — мы уже провожаем наших новых друзей на Тот Свет. Время пролетело так быстро… А казалось, что только вчера мы долго бродили по Городу призраков в поисках Особенных, попутно разгадывая трудные загадки Броквена и спасаясь от ядовитого смога. За этот короткий срок Особенные стали нам такими родными, мы с ними так сблизились, что не хотелось никуда их отпускать. Хотелось сейчас организовать на каком-нибудь холме пикник, где мы бы отмечали победу; Мартисса написала коротенький стишок, Телагея спела веселую песню, Кёртис подыгрывал на гитаре, Милтон и Амабель радостно похлопывали, а Филса болтала бы без умолку… Но все же я и Эйдан понимали, что они заслужили покой и блаженство на Небесах. Поэтому мы будем по-доброму вспоминать все, что пережили с Особенными: гуляния по Этису, Поезд-Призрак, путь до Джайвана, тоннель, рассказ истории Броквена, песня… И будем помнить о каждом из них: об искренней Телагее, патриотичном Кертисе, верной Мартиссе, примерном отце Милтоне, мудрой Амабель. Они многому научили нас, а потому останутся в сердцах и памяти навечно…
