– Как это?.. – откуда-то спереди обогнув Петрова и матюгнувшись себе под нос спросил Кондрат.

– Логику включи! – Недоумевал Егор – по какой траектории его обогнал товарищ.

– А-а-а – снова споткнулся Кондрат, падая выругался, – да какая на хрен логика, от голода и бешеной гонки рефлексы отказывают…

– Тихо ты. – Егор на ощупь нашел его.

– Во истину… – пыхтел сзади Матвей Ильич, – поспешишь людей насмешишь…

– Молчать! – Хрипом остановил вероятную перебранку Петров. – Бегом!

Горный ландшафт местности подразумевал не равномерное движение. Подъем. Спуск. Снова подъем и затяжной облегчающий спуск. Подъем. Спуск. Скольжение на мелком камне. Все сопровождалось тяжелым дыханием сопением, руганью.

– Ушли! – Петров ткнул пальцем в две задержавшиеся словно дразнящие преследователей фигуры на скале уже на бесполезном для погони расстоянии, – вот тебе и задержка наша откликнулась потерей необходимого темпа.

– Да ну невозможно так Егор, – Сплюнул Кондрат тяжело дыша, – мы прервались… на пять минут…

– Может они более короткий маршрут знают? – Валера принес во фляге воды, набранной из реки.

– Ну ты то Валера чего?! – выдохнул Егор, отпив воды, – какой короткий? Почти на прямом отрезке, без изгибов, без поворотов?.. Да и мы видели их постоянно.

– А не освещённых… участков сколько по ходу движения было? Поддержал Кондрат предположение «байдарочника», – Там запросто могло быть ответвление.

– Это верно… Но ответвление – это уход в сторону и возвращение, если бы твой мозг не был ослеплён погоней, то ты понял бы – это дополнительное время.

Тем не менее две фигуры вдалеке на освещенном участке словно осознав, что уже не преследуемы и демонстрируя своё превосходящее положение задержались в поле зрения и спокойно «утонули» в темноте.

Подоспел тяжело дышащий Матвей Сергеевич. Шумно допив воду, отправился набирать флягу.

– Вот тебе и дамба… – Неожиданно рассмеялся Кондрат, глядя в след учителю, – это скорее амба!

– Смотрите! – Перекрикивая смех и Петрова, считающего что всплеск положительных эмоций необходим в любой ситуации, Валера указывал на открывающуюся в сете луны новую для них панораму, от которой в очередной раз открылись рты от удивления.

В метрах сорока от них в бледно синем свете проявился, выступивший из леса комплекс деревянных построек. Погрузился в темноту вновь – рваная туча закрыла луну. И открылся снова.

– Вот и не верь после этого в чудеса… – Проговорил подошедший Матвей Сергеевич, – и в бога…

– И в бесов?.. Ну вы не перегибайте, – сделал шаг вперед Петров, сглатывая от напряжения слюну, – чему вы там будущих пионеров и комсомольцев учите в школе, с верой в чудеса да прочее…. Тем более здесь на лицо рука человека, не бога. Вашего…

Группа медленно поднялась в горку к постройкам из сруба. Теперь различимы были и ведра, бочки. Отсюда уже были видна и тропа, расположенная чуть в стороне от их подъёма и ведущая к реке, а также заходящие в воду деревянные мостки. Омываемые ответвлённым от основного потоком воды.

– Да и плевать на Катеньку, – Кондрат пнул ногой ведро что «охнуло» с гулким звуком, подцепил рукой вилы, брошенные на землю, потряс ими, словно примериваясь, – здесь может, что поинтереснее найдется…

– Это связано с каким-то производством, явно… – Заметил Лужин, с интересом разглядывая творения деревянного зодчества.

– Явно… – Передразнил снова учителя байдарочник, помахивая топором.

– Так или иначе, ночевать придется здесь, – и Петров первым сделал шаг к основному зданию деревянного комплекса. – Посмотрим, что за гостеприимный тут народ живет.

Раздавшийся внезапный шорох заставил вздрогнуть всех четверых, сжать кулаки и свои допотопные орудия защиты в руках. Переглянулись – взгляды у всех, на удивление, полны решимости.

*

До отправной точки – северного порта добирались на бортах разных самолетов. Даже лётчики транспортники ввиду срочности задания пассажиров из МВД сняли часть груза и приняли их на свой борт. По дороге в момент пересадки Кочубей вводил подчиненных в курс дела:

– … отправили туда команду специалистов разработчиков приисков перед самой войной. Так как странным образом стало появляться неучтенное золотишко в северных регионах нашей необъятной страны, а старые прииски по документам давно иссякли. Народ на острове том жил преимущественно высланный и местная администрация северных земель хотела организовать там какие-то артели по бою морских котиков еще в конце тридцатых. Но всё заглохло по не ясным причинам. А вот золото, как сами понимаете, это уже серьезно. Когда группа разработчиков не вернулась и пропала связь с ней, послали туда поисковиков наполовину специалистов по профилю, наполовину из НКВД-шников. И эта группа пропала. – Разминая шею ухмыльнулся Кочубей, – ну а потом грянул 41-й год, не до этого всего было…

– А после войны? – Шмыгнул носом Абакин.

– А вот тут самое интересное и начинается, Кочубей поскрипел кожей папки, видимо в ней и находилось то «самое интересное», – в 48-ом после отправки очередной экспедиции, появились первые самородки, но как-то все затихло при помощи местного то ли наркомата, то ли секретаря партии… и главное – семьи членов экспедиции, что интересно – уже долгое время не бьют тревогу на растянувшуюся задержку с возвращением уехавших в командировку близких. На лицо давление. Вот так вот, у нас добыча драгметаллов идёт.... – Кочубей взглянул в окно, через которое видно было как из ангара в пузо огромного транспортного самолета механики заталкивали тележки с ящиками, – это вторая задача. Хорин попросил проработать эти моменты, уж очень не по-граждански, не по-советски себя ведут некоторые товарищи, – дачи строят на черном море, не чета дворцам капиталистических богатеев…

– Но, – прокашлялась Ксения в кулак, – наша первостепенная задача?..

– Первостепенная задача – остров, – похлопал папкой Кочубей, притягивая взгляды всей группы к ней, – подготовку вы все прошли военную, так что в «поле» работать можете. Разве что вы… Ксения Павловна?

– Курсы… ускоренные, курсы офицеров особого отдела при N-ском военном, награждённом орденами Красного Знамени и Ленина училище.

– Ну вот и отлично, – майор улыбнулся и тут же следом нахмурился и то и другое делало его лицо одинаково неприятным, – задача нам по зубам. Да и с нами экипаж военного катера, в котором тоже судя по всему не новички в военном деле, а значит …

Он поднялся, реагируя на появления в дверях лейтенанта – служащего аэродрома. Кивнул тому едва заметно.

– …ну вот… это за нами. Кочубей поправил на себе куртку пилота делающую его похожим на летчика аса. – Рекомендую поспать в самолете, пять-шесть часов сна в прок, не будут лишними никому …

Ксении приснилась дочь. Впервые после клиники. Они вместе танцевали и пели. А затем весело смеясь бегали друг за другом по новогоднему украшенному залу, усыпанному мишурой. С елкой в центре. Но во сне символ и неотъемлемый участник новогодних торжеств был украшен свисающими ломтями мяса, полосками срезанной плоти… а мишура оказалась застывшими каплями крови. Машенька искала что-то под елкой, видимо подарок. Туда – под мохнатые лапы ужасно наряженной ели затянули ребенка руки в красивых кожаных перчатках. Ксения кричала во сне, но скованная ужасом не могла двинуться что бы хоть как-то помочь дочери… она проснулась в поту.

– Дурной сон? – не открывая глаз спросил рядом, сидящий с ней Кочубей.

Остальные коллеги покачиваясь мирно спали, Абакин с Малининым склонив головы друг к другу.

– Ужасный…

– Часто? – Майор только на секунду приоткрыл глаза – «проверил обстановку» и закрыл снова.

– Не очень… – Ксения кошкой потянулась затекшим во сне телом.

Самолет гудел подрагивая. Скрипели ремни и упаковка грузов.

– Пройдет… – не открывая глаз поддержал её Кочубей и снова затих.

Она же покосилась на его руки. Они были без перчаток. Но Ксения знала – во сне видела именно его руки. Это же сон. А она не однократно ловила себя на том, что руки начальника нравятся ей. Странно так… как что-то отдельное самостоятельное, ни как часть его тела. И в веде́ниях и снах эти руки делали пугающие страшные вещи.