Внезапно вылетевшая из кустов стая ворон заставила вздрогнуть и без того напряжённые тела. Учитель издал непонятный звук удивлённого восклицания. Валера, избегая контакта с птицами ударился головой о висок Петрова. Вороны часто при виде живых существ издают звуки – карканье. Здесь птицы летели в тишине. И скрылись в том же направлению где и кабаны.

То, что увидели секундами позже, одновременно в глубине леса, трое из группы, поразило их не меньше чем стремительный побег животных и птиц. Их медсестра, своей заботой и уходом спасшая большую часть после кораблекрушения, мелькнула между стволов деревьев. «Зажглась» своим всем знакомым светлым плащом и распущенными белыми длинными волосами.

– К.. как?.. – Смог сдавленно «выдавить» из себя байдарочник. – да нее-е-т…

– Катенька, – подтвердил Кондрат «отлипая» от тела Егора.

– Значит не показалось, – процедил сквозь зубы и Егор, разминая затекшую от напряжения руку в районе кисти, – Катя, Катенька, Катюша. Кроткая наша сестричка…

– Что там? – Вновь напомнил о себе учитель.

– Тыл! – Буквально взревел Петров.

– Если бы показалось, то одному, – Кондрат, хрустнув суставами кулаков резонно поправил его, не обращая внимания на недовольный «бубнеж» их «тыловика». – Ты чего Егор? Это же не групповой спиритический сеанс…

– Словечки-то какие знаешь?.. – Не сводя глаз с места нового вероятного появления силуэта медсестры удивился Петров, при этом ощущая, как затекли его ноги.

– Это так… – «нашел время и место» для смущений его товарищ, – ходил к одной…

– Я тоже кстати…– Вставил Валера, слегка качнув топором словно проверяя, что орудие защиты все ещё находится в руках.

– Ты?! – Развернулся своим мощным торсом Кондрат к «сопернику», едва не отодвигая в сторону рукой Егора. – Когда?! В мае пятьдесят первого?!

Байдарочник поднял топор указывая во мрак леса:

– Сейчас… уже и не вспомнить, но вот только что Катенька…

– Да тихо вы! – Петров тоже увидел движение знакомой фигуры, расстояние до которого показалась ему тоннелем, темным ведущим к свету, листья стволы деревьев кустарник все слилось в одну мрачную массу, а светочем в нём мелькает силуэт медсестры. – Видел я ее… несколько дней назад. Вот и подумал, что показалось…

– Почему не сказал? – вопрос Кондрата, размноженный эхом «прилетел» к Егору издалека.

– Сказал одной… не поверила. – Слова Егора растянулись и «ушли в неизвестное», ему даже захотелось повторить из-за неуверенности в том, что он произнес их.

– Францевна что ли?.. – Голос Кондрата шепотом пришел со стороны учителя из-за спины, заставляя Егора ежиться.

– Францевна сейчас сказала бы: «четыре здоровенных мужика топчутся на месте, вместо поисков товарища, и по поповской идеологии верят в призраки и бесов…» – Учитель стоял перед ними, и все трое сфокусировали взгляд на нем, загородившем «треклятую» просеку с видениями медсестры.

– Не, ну Ленин в октябре, мля…– ткнул пальцем в грудь учителя Кондрат, сначала неуверенно словно не веря, что тот не призрак. Повторил сильнее. Затем ещё.

– А вот вождя… – Учитель, шатаясь от тычков с трудом удерживался на ногах, – вождя по прошу не трогать.

– Понятно! Вы… – Почему-то по-военному, словно перед старшим по званию оправил одежду Егор. – Вы Матвей…

– Сергеевич, – со страстью актера-трагика выдохнул учитель.

– Сергеевич, – Егор вдруг звучно икнул, – от положения вождя сейчас не так далеки, – он сделал шаг раздвигая кусты по направлению к предполагаемому тоннелю, ведущему к медсестре, – я о физическом состоянии тела, не о его положении в социалистическом обществе…

Говоря Петров сделал еще шаг… и еще и уже ступил в лес, смело почти так же, как когда-то давно толкаемый патриотическим долгом в ряды Красной Армии. Что-то манило его, та же сила что когда-то раньше – на фронте уводила с тех мест, где через минуты, а порой мгновенья всё беспощадно выкашивала смерть. Теперь эта же сила манила туда, где еще секундами ранее он видел мелькающую «тень» пропавшей медсестры. Он справился с комом в горле мешающим говорить и продолжил:

– … вас взяли с собой как неопределившегося, но теперь ясно в какую сторону вы тяготеете…

Он, не оборачиваясь и не слыша ничего в ответ ступал в мягкий мох. Ветки и листва мелких кустарников смешанного леса обнимали его ноги словно встречали как родного, нехотя отпуская. Егор услышал шум передвижения сзади вступивших в лес в след за ним товарищей.

– … а ведь вы можете и не вернуться из этого «похода». Причин и оправданий для этого может найтись масса….

– Во-во… – Донеслось до лидера группы веселое подтверждение Кондрата.

– А что я?.. – роптал Лужин, словно потерявший свою опору-основу реальный вождь среди недовольной разгневанной толпы. – я же нейтралитет, ярко выраженный…

– Вот-вот, – Валерино вступление в диалог почему-то успокоило Петрова, – из-за таких как вы и все проблемы. Ни туда, ни сюда, как бабы… – говорящий ударился обо что-то и выругался, – будь мужиком – взял в руки весло, греби!

– Верно Валера, верно… – Проговорил Егор, останавливаясь, замирая и тормозя всю четверку на месте. Ему показалось, что он услышал приглушенный разговор на немецком языке – прошедший войну и период её (до контузии) в рядах разведчиков, он ошибиться не мог, он потянулся за армейским ножом, но поймал пустоту ввиду его отсутствия, – только вперед ни шагу на месте…

Впереди снова мелькнула «тень». Силуэт медсестры. Егор вслушался в звуки леса – шорох листвы, шум ветра. Отсутствие немецкой речи. Он оглянулся назад – «светящиеся» во мраке и свете взошедшей луны лица и глаза спутников. Раздался шум впереди. Быстрый взгляд Петрова успел «выхватить» вдалеке, вновь мелькнувший силуэт медсестры.

– За мной! – Егор отдал приказ в пол голоса.

Группа, беспрекословно ускоряясь и выстраиваясь в короткую цепь двинулась за ним. Даже Матвей Сергеевич, но тот скорее всего из-за страха остаться одному.

«Стадо кабанов передвигалось тише…» – Егор мысленно критиковал их движение. Сушняк хрустел под ногами идущих. Ветки били по лицам чертыхающихся в полголоса людей. Матерясь порой, но двигались относительно быстро.

– Не знал… – вырвалось из Егора с матом, уже на бегу, – что она еще и спортсменка…

– Ага… – согласился откуда-то сзади и справа, тяжело дышащий Кондрат. – Хорошо идет!

– Это мы тащимся как черепахи! – Проявил недовольство «байдарочник».

– Не до рекордов… сейчас Валера, – Выкрикнул, сбивая дыхание Петров. – Шагом! – Он потерял ее – пропал «маяком сигналящий» силуэт медсестры. – Напрягаем зрение спортсмены. Оторвалась она кажется….

Растянулись более длинной цепью вглядываясь на ходу в сумерки леса. Внутренне радуясь ярким проявлениям однообразного убранства леса в свете редкого выхода луны из-за туч. Окрашивающей доступные ей буро-зеленые тона леса в мистическую палитру ночной сказки. Местами дополняемую полосами тумана на уровне человеческого роста.

Дальше шли молча вслушиваясь в каждый звук. После знака Петрова остановились. Замерли как вкопанные: шум ветерка, шелест листвы, стрекот насекомых, где-то далеко куковала кукушка.

– Кукушка, кукушка…

– Да подожди ты Валера! – Петров махнул рукой в сторону «байдарочника». – Так и дня с тобой не проживёшь…

Кроме природных звуков был слышен неопределенный шум. Монотонный. Гул. Можно было охарактеризовать, как и механический.

– Дамба… – хмыкнув шепотом определил учитель. – Или водопад....

Все оглянувшись критически взглянули на него. Внезапно «байдарочник» вскинул руку вправо по диагонали, и все увидели знакомый всем силуэт преследуемой. Но теперь он не один – еще какая-то ссутуленная фигура двигалась рядом с ней.

– Вот сука… – Процедил сквозь зубы Кондрат.

Все по знаку Петрова двинулись в заданном им направлении.

– Согласен…. Кто это с ней?

– Не, не Дегтярев, точно, тот длинный как мотыга. – Озвучил очевидное «байдарочник».

– Ну. – Откуда-то с боку подтвердил Кондрат.