– Аркадий, ты спишь? – спросила Светлана громким шепотом и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Через пару часов будем на месте.

– Рад слышать, тетушка, – вежливо ответил я. – Дорога меня утомила.

– Да будет тебе, мой мальчик! Понимаю, что ты устал, но не настолько же, чтобы с порога отказать хозяевам в своем внимании!

– Давайте ближе к делу, Светлана Аркадьевна, – проговорил я и потер переносицу. – Я действительно устал, а от обезболивающих шумит в голове. Так зачем мы здесь?

Тетушка весело фыркнула и подмигнула мне в зеркало заднего вида. Я показательно закатил глаза.

– Господа Потоцкие – мои родственники, точнее родственники моего мужа, – начала она. – Род древний, последние пару веков живут закрыто. Выращивают виноград, делают на продажу неплохое вино и только изредка, раз в четверть века, появляются в столице и на совете родов, чтобы представить нового главу или наследника. Последний раз они были в Выборге сразу после гибели Аракчеевых-Головиных.

– Занятно, – протянул я. – А что изменилось сейчас?

– А сам не догадываешься?

– Никак нет, – хмыкнул я и отвернулся к окну.

Симферополь остался в стороне, и теперь машина уверенно шла в гору. Тетушка отвлеклась на дорогу, даже при ее несомненном опыте, Ангарский перевал1 требовал особого внимания. Я же с замиранием сердца ждал его самой верхней точки, после которой серпантин узкой лентой понесется вниз, и среди зеленых макушек деревьев я, наконец, увижу море. Слева появилась красавица Демерджи, справа – Чатыр-даг, которые никогда не давили на меня, как другие горы. Еще в детстве я с нетерпением ждал встречи с ними, когда летом приезжал с отцом на Крымский полуостров. С тех пор многое изменилось. Неизменным осталось только лазурное море далеко внизу и горы вокруг. Черный, почувствовав мое настроение, беспокойно заерзал. Он был молод, мой дракон. И ужасно силен. Я призвал его сам, как только мне исполнилось четырнадцать. И чуть не умер, когда в мой разум вселился огромный зверь. С тех пор прошло больше десяти лет, и впервые за это время я не мог просто взять и встать на крыло. В месте, которое будто бы нарочно создали для драконьих полетов.

Неделя под домашним арестом ослабила меня весьма ощутимо. В моей привычной жизни сутки на дежурстве в питерском военном госпитале сменялись важными встречами за пределами родного города. Переговоры, сделки, операции и травмы, и снова сделки, звенящая тишина особняка на Фонтанке и запах моря на рассвете в Сосновом бору. Мягкий драконий полет, четкая линия горизонта и голод, беспричинный голод, сводящий меня с ума.

Я скучал даже по нему. Лежа в бесцветной и какой-то бездушной спальне в Стрельне я тоже чувствовал его и сходил с ума от невозможности сложить крылья и камнем упасть в ледяную воду залива, чтобы хотя бы на мгновение заглушить удушливую боль, разрывающую мое тело изнутри.

– Тебе пора жениться, – как ни в чем не бывало произнесла тетушка, вырывая меня из моих воспоминаний. – И чем скорее, тем лучше. Твой отец уже не молод.

– Зато свеж и хорош собой, – заметил я, сделав отчаянную попытку все свернуть к шутке. – И Аглая, хоть и человечка, далеко не старушка. Имеет все шансы нарожать ему драконят.

– Тебе пора остепениться, Аркадий, – сказала Светлана строго. На меня она не смотрела, была полностью поглощена дорогой.

Мы успели спуститься к Алуште и свернуть на верхнюю дорогу.

– Не думаю, что это хорошая идея, тетушка, – вежливо ответил я. – К тому же я не уверен, что она принадлежит именно вам.

Впереди подозрительно хрюкнул Артем, и я впервые задумался о том, что он вполне мог знать о цели нашего путешествия гораздо больше меня.

– У Потоцких две дочери, Аркадий, – продолжила тетушка, а мне вдруг стало нечем дышать. Заговор? Совершенно бессовестный заговор, единственная цель которого – моя женитьба? Для отца это было слишком мелочно. А для тетушки?

А для тетушки, пожалуй, нет.

– Старшая, Августа, нас интересует мало. Ей уже исполнилось двадцать два, в кости узка (это она в маменьку), характер скрытный. Драконицы нет и видимо уже не будет. Хотя собой хороша. София – младшая. Вот здесь присмотрись получше. Зимой исполнилось восемнадцать. Высокая, крепкая. Но не гренадер, не бойся. Бойкая в общении, за себя может постоять. Дракона обрела прошлой осенью. Довольно сильная.

– И все это время, пока Север чуть не передрался за наследство Аракчеевых-Головиных, Потоцкие молча скрывали своих дочерей?

– Ну почему же скрывали? – обиделась госпожа Головина. – Кому надо, те были в курсе…

– А нам, значит, надо? – усмехнулся я.

– Жениться тебе надо, Аркаш, – тяжело вздохнув, проговорила тетушка.

– Светлана Аркадьевна, вы повторяетесь. И это выглядит утомительно.

– У тебя нет выбора, мой мальчик. В Петербург ты сможешь вернуться только с супругой.

– Как мило! – Я не смог сдержать сарказма. – Особенно мило то, что вы говорите мне об этом только сейчас.

Любимая тетушка не удостоила меня ответом.

Я опустил щит и потянулся к своему дракону.

Нагретый солнцем песок хрустел под лапами и забивался под чешую. Брюхо чесалось. Море было совсем рядом. Стоило сделать пару шагов, и горячая морская волна разбилась о мое тело на миллиарды блестящих на солнце мелких брызг. Я зафыркал, чихнул и лениво прикрыл кожистые веки. Высокое небо манило. Хотелось оттолкнуться лапами от мокрого песка и взмыть выше облаков, чтобы потом упасть вниз и уйти камнем на дно…

Ее я почуял сразу. Игривая, молодая. Чужая. Замер, плотно прижав крылья к спине, надеясь скрыть свое ранение. Против воли, вибриссы зазмеились, надеясь узнать о драконице все.

Казалось, она меня не замечала. Легко скользила над заливом и словно пыталась поймать лапами непокорную волну. Я невольно залюбовался ее грацией и чуть попятился, в надежде укрыться в тени прибрежной скалы.

Но вот драконица закричала. И в то же мгновение небо содрогнулось от громоподобного рыка. Огромный дракон цвета грозового неба впился в ее холку, сминая клыками хрупкий гребень. Его хвост оплел ее словно кокон, а когтистые лапы впились в нежный живот. Драконица закричала снова, теперь пронзительно и нежно. А я смотрел на сильные кожистые крылья, что закрывали ее от меня, сходил с ума от невозможности подняться к ним в небо.

Я знал, что там впереди, за облаками, был скрыт горный массив, в недрах которого легко отыскать уютную пещеру. И кажется впервые в жизни захотел найти одну из них.

– Твою мать… – выругался я сквозь зубы.

– Аркадий! – немедленно откликнулась тетушка. – Очень прошу в дальнейшем воздержаться от подобных… ммм… комментариев. Потоцкие – отшельники и ретрограды. Они ждут от тебя, в первую очередь, уважение традиций и се…

– Прошу извинить меня, – процедил я, тщетно пытаясь побороть охватившее меня раздражение. Только что мой Черный беззастенчиво подглядывал за парой милующихся в небе драконов, а я в это время должен выслушивать последние наставления перед знакомством с невестой, о которой узнал полчаса назад.

Здоровой рукой я на всякий случай потер глаза. Ничего не изменилось. Слева от нас было море, справа – горы.

– Артем, в Ялте остановимся размяться и позавтракать, – бодро сообщила тетушка, а я подумал, что и о моей готовящейся женитьбе я мог узнать точно так же.

“Аркаш, сейчас остановимся провести обряд и перекусить. И к вечеру будем на месте…”

Бррр…

Но мой Черный думал иначе. Почему-то стоило мне только представить высокую и крепкую, совершенно абстрактную девицу, как драконище начинал одобрительно фыркать. У меня при этом зудело в носу. И когда я уже сам был готов попросить оставить машину, чтобы хоть немного проветрить мозги от навязчивой картинки, безжалостно транслируемой мне Черным, как тетушка свернула на заправку. Я едва дождался, пока Артем откроет мне дверь, и выбрался наружу. В нос ударил с детства знакомый соленый запах близкого моря и цветущих роз. Я все-таки чихнул, потом еще раз, и не смог сдержать протяжного стона. Прижав здоровую руку к скрытой перевязью ключице, я отошел в сторону, чтобы закурить, и только потом понял, что оставил сигареты в машине.