«Первый раз всегда тяжело», — горько усмехнулся Кади, похлопав командира по плечу.

— Да, понимаю, не стоит думать о таком непосредственно на операции. Но всё же…

Вдруг среди ночной тьмы Кади заметил в ста метрах от себя три силуэта, которые явно были повернуты к ним и неожиданно приняли упор в колено. Толком ничего не сообразив, Каргадель рывком одной руки бросил командира в снег, а другой перехватывал винтовку, одновременно с этим опускаясь на колено.

Вдали раздалось три выстрела, но только один попал по цели, так как из двух целей на холме только одна осталась на ногах, и это был Кади. Пуля угодила ему в нагрудную пластину, и оказалась куда ощутимей, чем любое из прошлых попаданий. Быстро сообразив, что к чему, Кади так же нырнул в сугроб рядом с командиром и стал быстро копаться в своей поясной сумке сзади.

— Группа, противник на два часа! — крикнул командир, но Кади отрицательно покивал головой. — Что это зна… — Все вопросы быстро отпали, как только командир увидел в руках протора ракетницу.

Быстро зарядив красную ракету, Кади выстрелил в небо. Отдача от попадания была точно такая же, как и от попадания бронебойного боеприпаса, которые были в ходу только среди военных. Сигнальный огонь не остался без внимания, и в ответ ему в небо поднялся второй.

— Да уж, так живёшь себе, живёшь, а потом по тебе свои же и стреляют, — усмехнулся командир, стоя и отряхивая с себя снег.

И только Каргадель не вставал, а прислушивался к завывающему ветру с безлюдной стороны. Среди его порывов ему послышались чьи-то голоса.

Глава 14. Усталость

Матернувшись про себя, Кади быстро убрал ракетницу и вынул из кармана с вышитым на нём чёрными нитками крестом небольшой круглый шарик. Усиливающиеся голоса подгоняли его поскорее принять лекарство. Приподняв шлем, Кади закинул шарик в рот и, сдерживая рвотные позывы, проглотил невероятно горькое лекарство. От горечи его глаза заслезились, но опустившийся на место шлем не дал подступившим слезам выйти на холодный воздух.

— Что-то случилось? — удивлённо спросил командир, увидев, как руки протора задрожали в напряжении.

Справившись с волной отвращения, растекающейся по всему телу, Кади помахал рукой перед собой.

— Ладно, продолжаем двигаться! Всем быть начеку — враги нас наверняка увидели!

Голоса продолжали нашёптывать, но были уже не той силы и интенсивности, вследствие чего не особо нагружали разум Кади.

И вот, вторая группа, объединившись с несколькими членами первой, продолжила свою уже не скрываемую атаку. Спустя пять минут тишина, разрываемая гуляющими ветрами, исчезла, а вместо неё появилась рябь десятков выстрелов.

Увидевшие в небе красный свет восходящих сигнальных ракет защитники не понимали, что происходит, но сообразили, что лучше подготовиться к нападению со спины. Только это им не особо помогло — тьма северной ночи полностью поглотила нападающих, и они попросту воспользовались этим, заняв самые выгодные позиции обстрела.

Перед началом боя маги скастовали свои ледяные копья и, скрываясь за снежным барханом, обрушили их по навесной траектории прямо на головы защитников, выводя из строя добрую половину тех. Затем в бой вступили стрелки с щитоносцами, которые продавливали все рубежи обороны, которые хоть как-то пытались отбиться. Спустя несколько минут на поле боя не осталось ни одного боеспособного защитника, и атакующие начали спокойно зачищать домики, в большинстве которых оказались лишь безоружные члены семей браконьеров.

— Что будем делать? — спросил один из стрелков у командира, тыкнув стволом в сторону укрывающихся за ветром возле дома детей и женщин.

— А что мы можем? Только взять с собой, — спокойно ответил командир, указав пальцем на пару магов, что покуривали около одного из укреплений. — Чего прохлаждаемся?! Я вам вроде сказал, что делать!

— Но… — хотели было возразить маги, но встретив укоризненный взгляд командира, выкинули самокрутки и побежали в сторону одного из домов в поисках припасов.

— Если так пойдет, то мы не сможем довести всех до базы… — тяжко вздохнул командир.

Тем временем Кади прочёсывал окрестности в поисках выживших из первой группы. Шлем был откинут за спину и теперь тяжелым грузом болтался на уровне лопаток. Чтобы не замёрзнуть, он надел заранее подготовленную трёхслойную балаклаву с большим вырезом для глаз.

Но посреди белой пустоши не было ничего, за что бы у него зацепился взгляд. И не мудрено — все участники операции были одеты в белые одежды и ничто, кроме винтовок и глаз, не могло их выдать посреди снега.

«Видимо, падение было слишком сильным», — подумал Кади, припомнив слова выживших членов первой группы о падении с шестнадцатиметровой высоты.

Пораскинув мозгами, Кади достал ракетницу, вынул из неё гильзу от прошлой ракеты и отправил её к остальным сигнальным ракетам. Отправив в воздух оранжевую ракету, Кади некоторое время подождал, всматриваясь в белую пустоту ночи. Но это оказалось безрезультатно: никакого движения в пределах видимости не прослеживалось, что убедило Каргаделя возвращаться.

«Первая группа была куда больше. Будет хреново, если мы вернёмся без большей её части», — подумал он, пока разворачивался на лыжах.

Вдруг вдали раздался громкий женский крик, что немного испугало Кади, но быстро сообразив по поводу времени действия лекарства, он заскользил в сторону крика. Спустя минуту за очередным барханом он обнаружил около десятка тел, что были погружены в снег. Некоторые окрасили окружение цветом своей крови, но в основном все лежали без видимых повреждений.

«Не повезло же им», — подумал Кади, увидев, что кровь виднелась только у щитоносцев.

Быстро проходя от тела к телу, он неумело проверял пульс, хотя больше ориентировался на температуру тела. Из девяти только четверо были живы, а в сознании была лишь одна. Видимо, успев среагировать, она серьёзно укрепила оболочку и приземлилась без потери сознания. Подойдя к ней, Кади услышал плач и слова благодарности, что не прекращались, пока он её осматривал.

«Обе ноги сломаны, причём серьёзно», — подумал он, увидев, что голени были согнуты кпереди.

Частое дыхание и общая бледность бедной девушки явно намекали, что долго она не протянет. Это нехило подгоняло Кади, и тот начал быстро обдумывать способ выхода из этой ситуации. Решение не заставило себя долго ждать: представив рельеф местности, Кади связал несколько пар лыж вместе, получив некое подобие санок. Соорудив подобным образом трое санок, он перетащил на них выживших и закрепил их, перевязав веревками. Пару человек, которые казались целее других, Кади уложил на одни санки и туго привязал друг к другу.

Растерев балаклавой испарину на лбу, он запрягся на самодельный поезд из лыж и попытался его сдвинуть. Сначала конструкция ни в какую не хотела двигаться: некоторые из лыж не были смазаны, отчего слишком сильно притёрлись к снегу, но, приложив все силы к ногам, Кади всё же смог двинуться с места и начал тащить за собой «поезд» из раненых.

Поставленные на ребро широкие лыжи входили в снег на половину своей ширины, обеспечивая надёжную опору, но взамен забирая много сил. Пот пропитал всё нательное бельё уже после первой сотни метров, но Кади, скрипя зубами от усилий, продолжал идти в сторону лагеря, виляя меж небольшими барханами из снега.

Даже если бы он запустил сигнальную ракету, никто из лагеря её не увидит, а если бы он оставил раненых на месте и сам отправился бы в лагерь за поддержкой, то они рисковали снова не найти их, что так же не прельщало его, особенно после того, как он дал надежду на спасение этой девушке.

«Ещё пять метров и отдохну», — подбадривал он сам себя уже тридцатый раз, но не смел останавливаться.

Лямки уже продавили достаточно одежды, дабы начать сдавливать вены на руках, но это не было причиной остановить шаг. За полчаса он преодолел полкилометра и был уже готов свалиться от перенапряжения, но из-за большой нагрузки время действия лекарства быстрее подошло к концу, вновь погружая его в пучину голосов, не давая сконцентрироваться на мысли об отдыхе. В глазах плыло, но это не имело никакого значения — множество тренировок по стрельбе вслепую дали свои плоды, и он двигался просто по памяти, построив маршрут у себя в голове по ключевым точкам.