- Теперь за края возьми и соедини, - подсказал Пашка.

- А...? - хотел было спросить Егор.

- Хрен его знает, - ответил Пашка: - Я так и не понял. Считай, что мы дикари, нашедшие зажигалку.

Твёрдые и прохладные полоски, на ощупь напоминающие какой-то очень плотный пластик легко гнулись. Их концы из закруглённых превратились в ровные ребра с чётко прочерченными гранями. Никакого замка или защёлки не было. Егор без усилий свёл их вместе, и они соединились в монолитный обруч без какого либо намёка на стык.

- Надень, - опередил Пашка вопрос.

Егор с сомнением натянул на голову очевидно маловатый ему обруч, но, уже ничему не удивляясь, обнаружил, что тот ему идеально подошёл.

- Это тебе не тапки от кота прятать, - поднял вверх указательный палец Пашка.

- Однако, - только и сказал Егор и приоткрыл рот, словно коренной обитатель какой-нибудь скрытой от цивилизации деревушки, обнаруживший на своей скво подаренный белолицей девушкой из остановившейся на окраине деревни шумной и пугающей толпы людей, именуемой странным словом "экспедиция", белоснежный кружевной бюстгальтер. Причём, надетый прямо поверх рубашки из грубого серого льна.

- Пальцем ткни в него или прикажи интерфейсу появиться, - выдал следующее указание Пашка. Егор тут же активировал прибор, используя силу мысли. Тыкать пальцем - это для тех, кто думать не обучен.

- Занятно, - прокомментировал он появившееся перед ним изображение. В отличие от "боевого" синхронизатора, у этого была целая куча красивых кнопочек. В глазах зарябило от переливающихся разноцветных надписей, которые, прочем, почти мгновенно потускнели. Умный прибор, зараза, считал недовольство нового пользователя и подстроил интерфейс. Егор мысленно ткнул в кнопку "Файлы", выбрав её как наиболее подходящую под Пашкино определение "записи". Интересно, он, получается, и перевод адаптирует под каждого человека. Ткнул в первый файл в вывалившемся списке.

"Личный файл. Доступ закрыт" вылезло перед глазами предупреждение. Приглядевшись, Егор обнаружил на большей части файлов маленькие замочки, означающие, что всяким левым генералам нефиг их смотреть.

- Ладно, мы не гордые, но Михельсона я на вас натравлю, - пробормотал Егор и ткнул в файл без замочка. Вылезло ещё какое-то сообщение, которое он машинально смахнул взглядом в сторону.

Чёрная стена, в центре которой медленно растёт светлая линия. Вот линия стала шире, стали видны какие-то строения. Команда. Пора. Он рванул вперёд, первым вырываясь наружу. Странные прямоугольные здания, фигурки целей, многочисленный наземный транспорт. Лазерный луч превратил в пепел двух туземцев. Следующий заставил вспыхнуть транспортное средство. Цели захвачены. Контроль. Две ракеты уносятся вперёд. Взрывы. Ощущение удовольствия. Как здорово взрываются и горят транспорты! Активация цепного накопителя. Внизу проносится пылающая улица. Накопитель готов. Лазерные лучи один за другим вырываются из излучателя, каждый раз без промаха пронзая выбранные цели. Мощный взрыв неподалёку. Восторг. Уродливое квадратное здание разлетается на куски, которые падают на землю. Накопитель пуст. Эхо сожаления. Захват, ещё две ракеты несутся к земле. Приземистое здание из двух этажей. Взрывы. Ещё. Фейерверк огня и вылетающих почти прозрачных осколков. Фигурки сгорающих заживо туземцев. Как реалистично! Жаль запахи в этой жалкой пародии на Уничтожитель не передаются. Ему бы хотелось их почувствовать. Да! Чувствовать! Ему нравится чувствовать. И убивать.

Разворот. Внизу бегущие фигурки. Прицел послушно увеличивает их. Какая нелепая, грязная одежда. Выстрел. В бело-серой спине бегущего мужчины появляется огромная дыра, из которой вырывается облачко дыма. Тот падает и из последних сил бросает взгляд на него. Готов. Следующий выстрел. Замершую рядом с убитым маленькую фигурку разрывает пополам. Недовольство. Никакой красоты. Нужно было уменьшить импульс.

Следующий. Бегущий к нему навстречу туземец с каким-то странным оружием. Он не успевает его применить и падает с аккуратной дырой во лбу. Удовлетворение.

Рывок вперёд. Замершая толпа под ним. Привод на минимальную тягу. Снизиться почти до земли и резко дать полный вверх. Получилось! Окровавленное изломанное месиво далеко внизу. Он высоко поднялся. Тревога! Система защиты обнаружила атакующую его цель. Туземцы в него камень кинули? Стремительный росчерк слева-снизу. Удар. Взрыв. Экстренная эвакуация.

Руки резко метнулись к голове. Синхронизатор, с глухим стуком впечатался в стену и отскочил на пол. Вздёрнутые вверх брови Пашки. Его взгляд тут же меняется на тревожный нахмуренный прищур.

- Я был Охотником, - прохрипел Егор, сам пугаясь собственного голоса.

- Я так и знал, что ты эффект полного присутствия не отключишь, - невозмутимо сказал Пашка, аккуратно ловя за подмышки шатающегося Егора и усаживая его рядом с девушками.

- Я думал, как Чужой, испытывал его эмоции, ощущал его желания, - пробормотал Егор. В руки ему ткнулась уже открытая фляжка. Он сделал глоток и закашлялся. Нет, коньяк-то был нормальный, просто почему-то отдавал запахом горелого мяса. Человеческого. Возвращая Пашке фляжку, обратил внимание на собственные трясущиеся руки. Мерзко, как будто прикоснулся к чему-то отвратительному. Да так оно и было! Эхо чужих мыслей ещё вовсю гуляло в гудящей голове.

- Какие же они уроды! - в сердцах сказал Егор. Ну не может быть нормальной цивилизация, которая практикует подобное. Пускать себе в голову чужую личность, или смотреть записи полностью растворяясь в чужом сознании и теле. Это ненормально. Это неестественно для разума, что выделился когда-то из миллиардов других своей уникальностью. Чужие эту грань стёрли. Они перестали быть уникальными, легко играясь тем неповторимым набором ощущений и мировосприятий, воспоминаний и рассуждений, что делали каждого человека непохожим на других. Как можно любить и ненавидеть, когда тебе можно легко пересадить чужой жизненный опыт? Интересно, а знания они тоже так же передают? Приложил прибор к голове, полчаса - и ты уже профессор высшей математики. Ещё полчаса - инженер или врач.

- А знаешь, в чём самая жопа? – спросил Пашка и, не дожидаясь вопроса о круглом и мягком, сообщил: - В том, что ты не испытываешь своих нормальных эмоций, когда вспоминаешь то, что увидел.

Егор прислушался к себе, прокрутил в памяти эпизод, и попытался оценить его с точки зрения себя. Не получалось. В голове неотвратимо всплывали эмоции радости, торжества и нетерпения, надиктованные Чужим. Его резко замутило. Ощущение чужеродного комка в голове нарастало. Он судорожно сглотнул, усилием воли выгоняя из головы нахлынувший ужас, и помотал головой.

- Нам с ними точно не по пути. Придётся им пойти нахрен с нашей планеты, - заявил он. Злость окончательно выжгла из головы смятение.

- Иди, поднимай Отряд на борьбу, а я пока с девочками поболтаю. Только кота оставь, - улыбнулся Пашка.

- Уговорил, только потом дашь ещё посмотреть, - поставил условие Егор.

***

Едва мега-дверь закрылась за бывшим чекистом, проконтролировавший, чтобы он действительно ушёл, а не спрятался за ящиком в коридоре, Пашка стремительно вернулся в комнату.

- Идём, - затормошил он девушек. Притихшие после просмотра агитационных роликов о прелестях геноцида землян отважные, побитые и не сломленные воительницы вяло пошагали за ним по коридору. Недалеко. Буквально до соседнего помещения. Пашка сунул нос к дверной коробке, что-то там разглядел, удовлетворённо кивнул сам себе, и открыл дверь.

- Заходим.

Они оказались в просторной и абсолютно пустой комнате. Опять же со светом. Серые безликие стены, тяжёлая мощная балка посреди потолка. Звук шагов эхом разносился по помещению, заставляя тревожно стучать сердце.

Кристина помотала головой, отгоняя неожиданный звон в ушах, затем с любопытством огляделась. Ничего интересного не обнаружила. Стерильно пусто.

- Мы здесь зачем? - спросила Таня.