А на войне! Представьте себе, перед окопами раскатали Периметр по фронту дивизии. Включили — и солдаты в полной безопасности. В обусловленное время, например, точно в семнадцать десять, на одну минуту Периметр отключают — и дружный залп собственных орудий обрушивается на противника, сметая его с пути. И потом опять включают Периметр, предупреждая ответный залп. И так десять, двадцать раз в день, столько, сколько потребуется. Деморализованный и обескровленный противник тут же покинет собственные позиции, а впоследствии, поняв и уяснив бесперспективность ведения боевых действий, капитулирует! Воистину, эта война будет последней войной в истории человечества! Россия, став производителем Периметров Пшемысльского, будет поставлять их всему миру — и получит вследствие этого как всеобщее уважение, так и изрядную выгоду. Горе той стране, которая по легкомысленной самоуверенности откажется оградить себя, свои границы Периметром Пшемысльского! Она окажется беззащитной и беспомощной, любой вероломный сосед вторгнется в ее пределы тогда, когда пожелает, и, произведя опустошительный набег, уйдет назад под защиту своего Периметра.
Все это хорошо, перебил, наконец, разошедшегося изобретателя генерал, но хотелось бы больше узнать о принципе физического явления, легшего в основу этого замечательного изобретения. Разумеется, ответил пан Пшемысльский, когда Россия решит, что ей нужен Периметр и вознаградит его, Казимира Пшемысльского, соответственным образом, он тут же раскроет до мельчайших подробностей все то, что является плодом многих лет упорных и тяжелых трудов и исканий.
Здесь уже его превосходительство крепко стоял на ногах — вопросы денежного вознаграждения приходилось решать не раз и не два, и потому он знал, с чего начать и как вести дело далее. Не выразив заинтересованности, скорее, по обязанности, он назначил Пшемысльскому зайти через три дня, когда он, генерал Кузьмин-Караваев, пригласит экспертов и уже в их присутствии можно будет повторить демонстрацию прибора (он специально не стал называть его «Периметром Пшемысльского», много чести). О деньгах — ни слова.
Но, оставшись в одиночестве (изобретателя он принимал вечером, в конце служебного дня), генерал телефонировал знакомому эксперту, рассказал о демонстрации «Периметра Пшемысльского» и осведомился, возможен ли в принципе аппарат, предложенный поляком — аппарат, способный притягивать к себе любые, даже немагнитные предметы.
Эксперт, молодой физик (генерал отдавал предпочтение молодым людям с широким кругозором, людям, способным воспринимать новые, неожиданные и парадоксальные идеи) ответил, что если придерживаться традиционных взглядов, то нет, невозможен. Но сами традиционные взгляды за последние десятилетия получили не один сокрушительный удар, и то, что было невозможным вчера, возможно сегодня, например, беспроволочный телеграф. А то, что невозможно сегодня, станет возможным завтра. Но, разумеется, демонстрация — отнюдь не доказательства, фокусники в балаганах и не такое демонстрируют. Эксперт обещал разработать и осуществить подлинно научную проверку «Периметра Пшемысльского» с использованием крутильных весов, маятника и иных методов.
Второй раз генерал телефонировал в особое управление, название которого в военное время афишировать не стоило, и настоял на срочной встрече с его руководителем. На встрече, состоявшейся через час, он заявил, что располагает сведениями о том, что в Львове проживает некий Генрих Шмидт, владелец изобретения большой военной значимости, и Шмидт собирается продать изобретение кайзеровским промышленникам, в результате чего может пострадать русская армия. Необходимо принять соответствующие меры по пресечению сделки.
Второй демонстрации периметра Пшемысльского не состоялось — в частной квартире, на которой остановился изобретатель, в ночь перед назначенным сроком произошел взрыв, приведший к пожару. Изобретатель и еще трое обитателей пострадавшего дома погибли. Самые тщательные поиски «Периметра Пшемысльского» в развалинах результата не дали.
Капитан Ольминский, чьим протеже был изобретатель, в ту же ночь совершил самоубийство, оставив посмертную записку. Причина самоубийства, впрочем, оказалась банальной — невеста, испугавшись увечий боевого офицера, ушла к другому. Две смерти в разных концах Петрограда могли быть и совпадением, но сомнительным совпадением. Быть может, пока царские спецслужбы принимали меры в отношении Генриха Шмидта, аналогичные меры приняли и кайзеровские бойцы плаща и кинжала?
Или дело еще хуже — фабриканты оружия обоих противоборствующих коалиций были заинтересованы в уничтожении «Периметра Пшемысльского» и вступили в сговор?
Но повторим вопрос генерала Кузьмина-Караваева — возможно ли в принципе создание аппарата, притягивающего любые объекты, говоря современным языком, гравитационное оружие?
Казалось бы нет. Но, уже написав данный материал (по архивным документам), автор прочитал статью Валентина Псаломщикова «Неизвестные природные силы», опубликованную в 33 (300) номере «НЛО» от 11 августа 2003 года. В ней пишется об исследователе гравитационных сил, работавших в Германии в середине девятнадцатого века. Звали исследователя — Пауль Шмидт. Он экспериментальным путем добился изменения силы тяготения.
Брат изобретателя Пшемысльского также носил фамилию Шмидт. Фамилия, конечно, распространенная, но все же, все же... Львов, к сожалению, сейчас оказался за границею, да и архивы его после революций, войн и иных катаклизмов очень серьезно пострадали, но было бы очень любопытно проследить, являлся ли отец Генриха Шмидта, управляющий фабрики (какой? не так много фабрик было в Львове в семидесятых — восьмидесятых годах 19 века) родственником ученого Пауля Шмидта.
