Ей, конечно же, было странно вновь оказаться здесь, в этом доме, где в каждом углу роилось множество воспоминаний. Каролина знала, что с тех пор, как она уехала отсюда в университет, в комнате, которая когда-то была ее спальней, жили разные люди. И все же комната осталась точно такой же, какой была, когда Каролина спала здесь в последний раз: та же постель под расшитым яркими цветами покрывалом, тот же письменный стол, за которым она провела столько часов, готовясь к экзаменам, те же белые занавески на окне и тот же вид на задний двор. Об этом она в радостном изумлении и объявила Лили, укладывая один из своих чемоданов в изножье кровати.

– Не хватает только твоих постеров на стенах, – отозвалась Лили, улыбаясь с порога. – А что сталось с любимой группой твоего детства? Там было три парня.

Каролина засмеялась.

– Ну, они стали взрослыми, как и я. У них все неплохо. Один из них женился на актрисе Болливуда, а другой – на королеве Инверналии.

Лили как ни в чем не бывало кивнула. Каролине показалось, что та не совсем поняла, о чем речь, однако Лилиана Ривас всегда показывала высший класс в искусстве имитировать всестороннюю осведомленность. Дожив почти до восьмидесяти, она терпеть не могла признаваться в том, что есть в этом мире хоть что-то, в чем она не разбирается. Хотя, если хорошо подумать, мелькнуло в голове у Каролины, может, она что-то и слышала о Сансе Старк[8]. Может же быть и такое, что Лили тоже слушает подкаст ее бывшего.

– Располагайся спокойно, не торопись, – сказала Лили. – Ужин к твоему возвращению я состряпала – отпразднуем. Накрою стол и пришлю кого-нибудь из ребят.

Каролина благодарно кивнула.

– Я должна еще позвонить Дориану, сообщить, что я здесь. Я ему обещала. – Она подошла к Лили, все еще стоявшей в дверях, и громко чмокнула ее в лоб. – Этот поцелуй – от него, просил передать.

Лили улыбнулась.

– Передай ему, что я надеюсь его тут скоро увидеть. И пусть себя бережет. А, вот еще что: ежели он продолжает упорствовать и отказывается от мяса по новой моде, так пусть хотя бы яйца и фасоль ест. С каждым приездом он все тускнее и тускнее, а это может быть только следствием недостатка протеинов. Да, и последнее: ему следует быть любезным с девушками! – прибавила она, удаляясь по коридору. – А также пусть пьет отвар ромашки – воздух в самолетах самым пагубным образом влияет на иммунитет.

Каролина расхохоталась. Оставшись одна, она достала из кармана телефон, легла на постель, забросив ноги на крышку чемодана, и набрала номер Дориана. Он ответил после второго гудка.

– Привет тебе от Лили, – сообщила она, все еще улыбаясь.

Она уж и не помнила, когда в последний раз была в таком добром расположении духа. Давно, задолго до разрыва с Рэнди. Даже не видя лица Дориана, Каролина поняла, что тот тоже улыбается, это чувствовалось по голосу.

– Она уже успела сказать, что мне прописаны фасоль и отвар ромашки? – спросил он.

Каролина вновь засмеялась, еще звонче.

– Боюсь, что да.

На другом конце линии Дориан тяжко вздохнул, но вздох этот был полон нежности.

– Черт, как же я по всему этому скучаю.

Днем из аэропорта Шарля де Голля «Скайвинд» отправлял в Инчхон только один рейс, и Кая не могла позволить себе его упустить. Нет, она вовсе не собиралась подниматься на борт лайнера, хотя перспектива оказаться в Южной Корее менее чем через двенадцать часов представлялась ей одинаково манящей и ужасающей. Пока она задумала всего лишь перехватить одного из членов кабинного экипажа и вручить ему то, что держала сейчас в руках. Это был пакет, тщательно упакованный ею в оберточную бумагу вчера вечером, с наклеенной этикеткой:

Данный способ передать Минхо экземпляр «Трепещущего на синих крышах света» показался ей самым простым и наиболее удобным: так не придется тратить кучу денег на службу доставки. Единственное, что ей нужно, – помощь одного из младших членов кабинного экипажа этого рейса.

Она так подгадала свой обеденный перерыв, чтобы оказаться в зоне отправления до того, как экипаж поднимется на борт. Решив, что удобный момент настал, Кая достала сверток с книгой из своего шкафчика и быстро пошла назад в кафетерий. Проходя мимо знакомого прилавка, взяла pain au chocolat, булочку с шоколадом, опустила в бумажный пакет. Если уж приходится просить незнакомца об одолжении, то неплохо предложить ему что-то взамен.

Дойдя до нужного терминала, Кая увидела, что пассажиры сидят в зале ожидания, ждут посадки. Только самые нетерпеливые из них выстроились в очередь возле стойки перед выходом. Сотрудница наземной службы «Скайвинд», облаченная в фирменные цвета компании, белый и бежевый, стучала по клавишам компьютера, не обращая на Каю никакого внимания. Чуть в стороне кучковалась группа бортпроводников в ожидании открытия выхода: эти попадут на борт первыми. Члены экипажа болтали между собой, и Кая занервничала, увидев их всех вместе. И еще крепче прижала к груди сверток. Если она и вправду намерена отправить Минхо книгу, то придется набраться смелости и подойти к ним.

Кая побаивалась бортпроводников. Те казались ей ничуть не похожими на остальных служащих компании. Они всегда в небе, вечно перемещаются из одной точки планеты в другую. Просыпаются во Франции, а к концу дня оказываются уже в Южной Корее, преодолев кучу часовых поясов, однако по ним этого не скажешь. Они не привязаны к нормам времени и пространства. А Кая, в отличие от них, никогда в жизни не поднималась на борт самолета и только раз покидала пределы Франции, отправившись с родителями на экскурсию в Андорру.

И вот, когда она почти уже собралась с духом, внимание ее привлек другой человек. Еще один бортпроводник, не принимавший участия в общем разговоре. Он стоял в паре метров от стойки, прислонившись к стене, и взгляд его рассеянно скользил по пассажирам, не останавливаясь ни на ком. Вооружившись беспроводными наушниками, он как будто отключился, ушел в свой собственный мир.

И не то чтобы этот одиноко стоявший бортпроводник пугал ее меньше, чем остальные. Честно говоря, облик этого парня мог бы внушить робость кому угодно: высокий симпатичный блондин, – но по крайней мере он был один. Что избавляло ее от риска попасть под перекрестные взгляды нескольких пар глаз, когда она станет просить его об услуге.

Кая осторожно приблизилась к нему. Так, чтобы можно было прочесть имя на бейджике, прикрепленном к форменному жилету: Дориан Торсби. Под именем – изображение трех маленьких флагов, обозначавших языки, на которых пассажиры могли к нему обращаться: английский, испанский и японский. Это несколько обескуражило Каю. Он не говорит ни по-французски, ни по-корейски? Очень странно, особенно если учесть, что парень – бортпроводник этого рейса.

– Кхм, прошу прощения… – решилась Кая, сделав еще один шаг вперед и всеми силами стараясь уверенно звучать по-английски. – Извини, есть минутка?

Дориан вынул из уха один наушник и с любопытством взглянул на нее.

– Да, конечно. Слушаю.

Приятный голос, явный британский акцент.

– В общем, я тоже сотрудница авиакомпании, – начала Кая, чувствуя себя невероятно глупо. Дориан, если он, конечно, не самый ненаблюдательный человек в мире, наверняка уже давно понял это по ее форме. – Хотела тебя спросить… Ты этим рейсом летишь? – И она показала рукой на пока что закрытый выход.

Дориан кивнул, смущенно улыбнувшись:

– Это не мой обычный маршрут – ни в части пункта отправления, ни в части пункта прибытия, но я должен вернуть долг одному коллеге.

– Окей, здорово… Слушай, а не мог бы ты взять с собой вот это? – Кая протянула ему сверток для Минхо. – Мне нужно переправить этот пакет одному сотруднику аэропорта Инчхон. Вот здесь на этикетке его данные.