Куан Ли свела брови к переносице и постучала пальцами по поверхности стола.

– В том-то и дело, – уже спокойнее произнесла она, – мы на верном пути. И я считаю, что нужно было повторить медитацию уже сегодня.

– Я против, – с улыбкой, но жестко сказала Фа Юйлань. – Это нагрузка на мозг и на тело. На сегодня Лун Аню хватит потрясений.

Куан Ли усмехнулась.

– Какие там потрясения? Он двадцать четыре на семь выглядит так, словно ему не знакомо это состояние.

– Ты сама знаешь, что это вовсе не так. Первое, что я сделала, когда они с Ван Цином спустились с крыши, – это проверила его пульс. Сто, Куан Ли. Ты уже успела изучить его за эти месяцы. Хоть раз видела нечто подобное?

Куан Ли вздохнула и прикрыла глаза.

– Нет, – она провела ладонью по столу, словно стирая с него что-то, хотя, кроме листка бумаги и фотографии в рамке, повернутой к Фа Юйлань, на нем ничего не было. – Ты права. Я просто хочу поскорее понять, что у нас получилось.

Фа Юйлань глянула на фотографию. На ней были ее братья и тетя. Мама Ван Цина улыбалась и обнимала сына и Фа Линя, которым тогда было по четырнадцать лет. Она обожала этот снимок. Такие счастливые. Она подняла глаза на Куан Ли. Та сидела, скрестив руки на груди.

– Мы врачи, Куан Ли. Первое, о чем мы должны думать, это здоровье пациента.

Куан Ли устало отмахнулась от нее.

– Знаю. Но дам тебе совет.

Фа Юйлань с интересом подалась вперед.

– Какой же?

– В следующий раз проверь еще и состояние Ван Цина сразу после постановки. Или пусти меня на площадку. Я хочу наблюдать и за ним тоже.

Фа Юйлань нахмурилась. Эту тему они еще не затрагивали. Ее брат просто помогает. На его месте мог оказаться кто угодно.

– Он в данном случае актер. Зачем тебе это?

Куан Ли только покачала головой:

– Мы должны учитывать все стороны процесса.

Лун Ань, мягко ступая по траве, подошел к высокой стене. Он не слышал собственных шагов, не слышал шороха опавших с магнолии листьев и цветов, что устилали все вокруг. Он ощущал запах свежего ночного воздуха, который был таким чистым и прохладным, будто он находился в лесу.

Вытянув перед собой обе руки, Лун Ань внимательно посмотрел на них. Запястья были прикрыты краями серебристых рукавов, спадавших вниз широкими складками. Он дотронулся до своего лица, провел ладонью по волосам. Пальцы коснулись кончиков челки чуть ниже скулы. Он моргнул.

Темнота перед глазами дрогнула и размылась.

Глубокий вдох помог восстановить концентрацию. Лун Ань услышал уже знакомый звук – легкую поступь по своду крыши и дыхание. Он вскинул голову и в несколько движений взобрался наверх так легко, словно делал это каждый день. Тело двигалось само, и он старался не зацикливаться на непривычности таких действий. Любая попытка осмыслить происходящее могла разрушить все.

На крыше был юноша. Он замер, услышав Лун Аня, а потом обернулся. Взметнулись от порыва ветра длинные черные волосы, блеснула белозубая улыбка. Изумрудная ткань его одеяний казалась темной на фоне ночного мрака, подернутого лунным светом. В его руке был глиняный сосуд. Увидев его, Лун Ань почему-то почувствовал укол раздражения.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне не терпелось с тобой познакомиться! Прими этот дар из Храма Пяти Сокровищ! Почему так смотришь? Не нравится подарок? – произнес юноша, не переставая улыбаться.

– Сейчас глубокая ночь. Не лучшее время для гостей, ты не находишь? – услышал Лун Ань собственный голос.

Улыбка на чужом лице стала еще шире, а в глазах серебристый лунный свет превращался в задорные искры. Он на шаг приблизился к Лун Аню, продолжая протягивать ему сосуд.

– Так давай спустимся и побеседуем! Вот увидишь, я тебе понравлюсь, и ты захочешь стать моим другом!

Энергия ци, которая при медитации должна проходить свободно через все тело, всколыхнулась. Лун Ань ощутил какое-то движение внутри, горячий поток. Ранее он не ощущал ничего подобного. Его будто подбрасывало вверх так легко, словно он ничего не весил. В центре груди закололо мелкими иглами, посылая дрожь по всему телу.

– Я никуда с тобой не пойду, – проговорил он напряженными губами.

Рука будто сама потянулась к поясу, а пальцы легли на прохладный рельефный металл. Лун Ань склонил голову, заметив рукоять меча, которую крепко сжимал. Блеснуло в свете луны ледяное лезвие, на мгновение ослепившее даже его самого. Движение тоже казалось таким привычным, тело вело себя совсем иначе, чем в жизни.

– Лун Ань, что вы видите? – словно сквозь туман, пробился к нему голос доктора Фа.

Он и хотел бы ответить, но не смог сконцентрироваться. Энергия ци циркулировала по телу мощным потоком, как вода в бурном горном ручье, пытаясь выйти из берегов. Лун Ань бросился вперед.

Лязгнули мечи.

Перед глазами пронеслась вспышка.

– Ван Цин!

Руку обожгло от прикосновения пальцев. Запястье мелко закололо. Поток ци остановился, будто собираясь потечь в ином направлении. Лун Ань вздрогнул, когда зрение помутилось, а следом увидел перед собой доктора Фа.

Хлопнула дверь комнаты для медитаций. Лун Ань повернул голову. Шея онемела, поэтому ему пришлось сделать это с усилием. На пороге стояла доктор Куан.

Доктор Фа тоже посмотрела на нее. Доктор Куан тяжело дышала, как будто бежала сюда из своего кабинета пешком по лестнице с четырнадцатого этажа на семнадцатый.

– Стоп, – на выдохе сказала она и направила на Лун Аня палец. – Что ты произнес?

Лун Ань моргнул. Доктор Фа погладила его по руке, которую до этого крепко сжимала, чтобы вывести его из медитации. Он нахмурился.

– Ван… Ван Цин.

Доктор Куан картинно развела руками:

– Именно. Так зовут актера, с которым у тебя вчера была постановка. Юйлань, мы…

Доктор Фа покачала головой и отпустила Лун Аня, поднимаясь на ноги. В комнате для медитации было прохладно, и это почему-то ощущалось сейчас очень ярко. Все органы чувств работали на пределе возможностей. Лун Ань слышал все: как ступает по мягкому полу доктор Фа и как дышит доктор Куан. Даже прозрачный воздух казался каким-то ярким и давящим.

– Куан Ли, это нормально.

– Я так и думала. Моя гипотеза подтверждается. Смешивая данные человека из реальности с видениями при медитациях, мы не получим чистый эксперимент. Лун Ань, ты видел того же человека, что раньше, или Ван Цина?

Лун Ань сглотнул и сделал глубокий вдох.

– Того же, что раньше.

Куан Ли нахмурилась и прислонилась плечом к стене, словно ее ноги не держали.

– И назвал его Ван Цином?

Вмешалась доктор Фа.

– Это нормально. Во время сна мозг обработал полученную информацию и выдал единственное знакомое имя. Когда нам что-то снится, мы тоже чаще всего не знаем имен, даже если чувствуем, что видим человека не в первый раз. Я не удивлюсь, если потом в дальнейших медитациях будут появляться и окружающие люди. Даже мы.

Лун Ань еле слышно вздохнул.

– Если они будут. Я видел то же, что и раньше. Продвижения нет.

Доктор Фа подошла к нему и присела рядом, некрепко взяла за плечи и заглянула в лицо. У нее были светло-карие глаза с очень мягким, теплым оттенком радужки.

– Не все сразу. У вас опять подскочил пульс. Такого раньше не было. Думаю, нужно дать вам больше времени.

– Было кое-что еще. У меня в руке был меч. У того человека – тоже. Я считаю, что воспроизводить это не стоит.

Доктор Фа улыбнулась.

– Ван Цин будет в восторге. Мы будем воспроизводить все, любую мелочь. Только так мы добьемся продвижения. Я позвоню А-Линю.

Доктор Куан достала телефон из кармана халата, пару раз ткнула в экран и поднесла его к уху.

– Ван Цин? – она помолчала и ударила раскрытой ладонью по бедру. – В смысле, ты спишь? Нет, так не пойдет. Поднимай свою задницу, я перезвоню через двадцать минут, и я не хочу вновь услышать твое сонное бормотание!

Развернувшись на шпильках, которые сминали мягкое напольное покрытие, доктор Куан вышла из комнаты, а следом – и из кабинета, продолжая держать телефон у уха. Доктор Фа погладила Лун Аня по плечам и выпрямилась.