Оксана всю оставшуюся зиму носила ондатровую шапку в пакете, на котором была изображена «Мирей Матьё», самая популярная французская певица. Она все надеялась увидеть того симпатичного, уже ставшим милым парня и может быть с ним познакомится. Но как видно не судьба. Весною она отдала шапку Вадиму и постаралась забыть этот глупый случай.

Свадьба

Четырнадцатый плацкартный вагон как всегда находился в начале поезда, хорошо, что еще до тепловоза было шесть вагонов. Иначе на подъёмах в открытые окна могла залетать отработанная солярка, и наш внешний вид был бы в черную крапинку. Откуда я это знаю, ах извините, забыл представиться студент почти четвертого курса Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта – Вадим, который, между прочим, проходил практику:

Во-первых, после второго курса в дизельном цехе на тепловоз ремонтном заводе, на установке по сдаче дизелей, где сам порой ходил в крапинку, когда включали 15 позицию.

Во-вторых, только недавно был помощником машиниста тепловоза. И если попадался тепловоз пред-капитальным ремонтом, то отмывание окон задней кабины, при сдаче смены было обеспечено. Вообще меня всегда удивляло, что мы выходили с машинистом из тепловоза чумазые как трубочисты, после того как на ходу ремонтировали тепловоз. И это происходило довольно часто. Наши же коллеги из-за рубежа выходили, как бы не соврать, в белых перчатках. Если они чистой тряпочкой протрут в кабине панели тепловоза, мне кажется, им дополнительно за это доплачивали. В отсек, где находился дизель они никогда не заходили, то ли дело мы профессионалы. Но я отвлекся.

Возле дверей вагона уже стояла молоденькая проводница и, медленно проверяя билеты, пропускала пассажиров в вагон. Я осмотрелся и заметил двух своих однокурсников, толпящихся у дверей. Неспешно неся тяжелый чемодан и здоровую сумку, я окрикнул их, увидев меня, они весело замахали мне руками. Не хватало еще троих. Как бы поняв мой немой вопрос, Серега пробасил: «Они внутри». И действительно в третьем окне, от купе проводников замаячила сначала довольное лицо Валерки, а потом уже к ней добавились улыбающиеся лица Кольки и Абу. Значит вся компания в сборе. Мы все студенты механического факультета, друзья Сашки к которому мы ехали на свадьбу на Алтай. Так как мы считались железнодорожниками, проезд у нас в плацкарте был бесплатный. И нам можно было ехать куда угодно и останавливаться по пути хоть на всех остановках, лишь бы были талончики. Каждому студенту давали по четыре талончика, а так как не все куда-то ездили, то можно было позаимствовать их у тех, кто оставался дома. Некоторые, пользуясь этим, умудрялись брать билет, чтобы проехать по всем республикам нашей огромной страны и не только, главное – чтобы было желание трястись постоянно в поезде.

Пыхтя от тяжести и отдуваясь, я прошел до своего купе, поздоровался с остальными, сунув чемодан и сумку под сиденье. Чуть отдышавшись, начал расправлять чуть сыроватый набор постельного белья на верхней полке, перебрасываясь парой фраз с остальными. Места были оговорены заранее, Абу и Толя как мелкие располагались на боковушках, крупный Серега и высокий Валера естественно на нижних полках ну, а лучшие места достались Кольке и мне. К тому же мне бонусом досталось заднее место по ходу движения, которое при открытом окошке будет хорошо продуваться. Повезло еще тем, что поезд отправлялся вечером и почти всю жару мы проедем ночью.

Все мы, включая и Сашку, жили в общаге при институте, учились на одном факультете хоть на разных специальностях, я и Сашка «тепловозники», Колька, Серега и Абу «электро-снабженцы», Валерка и Толя «вагонники». До третьего курса мы часто встречались на парах и почти постоянно в общаге. Я жил в комнате с Серегой на втором этаже. Сашка с Колей, Валеркой и Толей, жили в комнате напротив, Абу жил на четвертом этаже рядом с кухней. Мы все были хорошо знакомы, но дружил я только с Сашкой и частично с Серегой, так как жил непосредственно с ним в одной комнате и приходилось делить все тяготы нашей студенческой жизни. Серега был весь положительный, неплохо учился, хорошо пел, но сказать, что он был другом, не разлей вода я бы не смог. Другое дело с Сашкой.

Абу…, он к нам привязался, когда зимой, я и Сашка возвращаясь рано утром в общагу после дня рождения, случайно увидели в снегу чьи-то ноги. Недолго думая мы вытащили из-под снега, довольно таки темненького паренька. Паренёк этот спал пьяным сном, попытки его разбудить ни к чему не привели, к тому же он был еле теплым. Схватив его под мышки, мы поволокли его в общагу. Правда, пару раз он у нас падал, глухо ударяясь об ледяной тротуар, так как мы сами были не очень трезвые в этот момент. Жалоб, правда не поступало и мы после немых упреков друг на друга, хватали его снова и несли дальше. Вахтер, дядя Гриша, тихонько ворча, так как заранее был предупреждён о нашем позднем визите, открыл нам дверь, зевнул и пошел обратно к себе в каморку. Таких возвращений на своей работе, он повидал ох как много и уже ничему не удивлялся. Подымаясь по ступенькам на второй этаж, мы опять уронили «арапчонка», и наверно-таки довольно сильно, так как послышался стон или что-то в этом роде. Разбираться мы не стали и почему-то потащили его в мою комнату. Серега мирно посапывал на кровати, я предложил положить паренька на пол, на половики. Саша с укором посмотрел на меня и сказал, что это негигиенично. И поволок его на мою кровать, можно подумать валяться в грязной одежде, на моей кровати это было гигиенично. Но спорить у меня не было сил, и я из последних сил, послушно укладывал обутые ноги «арапчонка» на кровать. После чего мы повалились на пол, и я «вырубился». В чувство меня привел Серега, растолкав меня, он показал движением головы на мою кровать. Мать честная, на ней возлегал наш «арапчонок» со здоровой шишкой на лбу и весь облеванный. Я вскочил как ошпаренный, подлетел к кровати и начал интенсивно трясти «арапчонка». Голова его от этого изрядно моталась, отбивая мне руки. Порой мне казалось, что она вот-вот оторвется, но кроме разбрызгивания слюней и распространения запаха, ничего не происходило. Меня чуть самого от этого не стошнило, я бросил «арапчонка» обратно на кровать и ринулся к Сашке. Несильно пнув его от злости, я собирался уже схватить его за шиворот, как Саня открыл глаза, осмотрел все вокруг и промолвил: «М-да». «Что м-да?»– разорался я, интенсивно махая руками: «Кто будет наводить порядок?». «Мы»– тихо ответил он. Я испепеляюще посмотрел на него, не понимая, кого он имел в виду под словом мы, но тут же выбежал из комнаты, так как меня начало тошнить. Меня сильно мутило, мало того что вчера мы с Сашком изрядно повеселились и естественно хорошо наклюкались, так еще и запах, исходящий из паренька на моей кровати. Представив, что мне это еще и убирать вызывало новые позывы. Где-то, через полчаса, я поплелся в свою комнату. Именно поплелся, потому что идти туда мне явно не хотелось по многим причинам, изложенным выше. Каково же было мое удивление, когда я увидел улыбающегося Сережку, хорошо проветренную комнату и отсутствие моей кровати. Вернее кровать была, но на ней не было матраса со всеми остальными причиндалами, а самое главное там отсутствовал «арапчонок». На мой немой вопрос, Серега пробасил: «Абу увезли в больницу с сотрясением мозга и с охлаждением. Саня пошел договариваться с кастеляншей». «Значит Абу»– про себя подумал я и начал искать «сменку», чтобы сходить помыться и переодеться.

История эта закончилась тем, что в деканате нам всем сделали последнее китайское предупреждение насчет нашего поведения, кстати, досталось и Сереге, на что он абсолютно не среагировал. Абу, пролежав две недели в больнице решил, что мы спасли ему жизнь и в дальнейшем все время был возле нас. Я старался игнорировать его. Не помог даже рассказанный мною красочный пересказ про шишку и сотрясение мозга которые были по нашей вине. Сашек же по доброй воле как-то подружился с Абу и часто проводил время с ним, когда я на выходные уезжал домой.