В итоге Максим принял решение взять с собой свой самый компактный карабин – сайгу МК исполнение 033 с коротким стволом, калибра 7,62х39. Этот калибр Максим считал универсальным, пригодным как и для комфортной быстрой стрельбы, так и для защиты от крупных хищников, в том числе от медведей. По статистике большинство слонов в Африке было убито из оружия именно этого калибра. И хоть современные охотники считали такой патрон слабым и кривили лица в его сторону, он продолжал быть мощным и грозным. Карабин по своим размерам был минимально допустимым по закону. Со сложенным прикладом он был совсем небольшим, и его можно было легко спрятать в рюкзаке. К нему было взято два магазина на тридцать патронов, один с серебряными пулями и один с обычными, в цельнометаллической оболочке на случай встречи с неспящим хозяином тайги.

Несколько маленьких колышков из осины также отправились в рюкзак. Ножи, топорик и прочие мелочи ушли следом. Все личные вещи, одежда, снаряжение были собраны. Продукты в дорогу он купит по пути на вокзал. Провиант для похода будет выдан уже на месте и распределен между туристами. Хоть поход и был заявлен по принципу «все включено», но охотник привык рассчитывать только на себя, поэтому набор сублиматов он решил взять с собой дополнительно, также как горелку, газ, котелок.

Как только он перенес рюкзак в машину и закрыл ее, к подъезду подъехало такси, из которого радостные вышли Аня и Ваня. Они наперебой начали рассказывать о том, как классно погуляли, как им понравился фильм и тому подобное. Потом был ужин, за которым они втроем обсуждали прошедший день. Максиму стало как-то грустно, что он завтра вынужден уехать от них, и когда они в следующий раз так соберутся вместе за одним столом, он не знал. На улице повалил снег. Несмотря на то, что февраль уже заканчивался и на смену зиме стремилась весна, погода за окном была новогодняя, как в детской сказке.

Глядя на Аню и Ивана, Максим улыбался. Да, это был не его сын, а она не была его женой, но они были его семьей, пусть и такой несуразной и непонятной, ненастоящей семьей, но другой у него не было, и он по-своему любил их. Максим помнил, о какой семье и с кем он мечтал раньше, но это осталось в прошлом, а сейчас за его столом сидели и смеялись два самых близких ему человека.

Прохаживаясь после ужина по залу, Аня рассматривала содержимое шкафа, на одной из полок которого лежали две серебряные подвески на цепочках. Она и раньше видела их, но никогда не обращала на них особого внимания.

– А что это за украшения? – спросила она, открыв стеклянную дверцу и взяв один из оберегов, который принадлежал Наде.

– Ань, не трогай их, это память о двух людях, – – встав с кресла и подойдя к ней, сказал Максим.

– Какие интересные на них узоры, как будто какие-то руны? – сказала девушка, кладя оберег на место. – Этот принадлежал вон той девушке? – показав на фотографию Максима и Белки около ручья, спросила она.

– А ты прям экстрасенс! – с натянутой усмешкой ответил Максим. – Может, угадаешь, кому второй принадлежал?

– Нет, откуда мне знать? Тут просто женская интуиция. Про нее я знаю, ты рассказывал, вот и все, – ответила Аня.

– А мне Надя тоже такой подарила, – влез в разговор Ваня и достал из-под футболки такой же медальон на цепочке.

– Вот и носи его не снимая, – ответила девушка. – Помни о той, которая тебе его подарила, ей будет приятно.

***

Максим сказал, что поедет на машине, скрыв, что на машине он доедет только до вокзала, а дальше ему еще сутки ехать на поезде до города, где их группа должна была собраться и отправиться в путешествие по заснеженным горам и тайге.

– Ты же вернешься, ты не оставишь меня? – спросил Ваня обнимая Максима около машины.

– Нет, конечно, я обязательно вернусь, обещаю! – ответил охотник с показной улыбкой, но в душе от этих слов что-то кольнуло. Что-то из прошлого. «Я не оставлю тебя, я обещал», – произнес он, но уже про себя.

Аня, словно прочитав его мысли, обняла его и прошептала на ухо:

– Все будет хорошо, не переживай, я знаю, – и от этих слов ему действительно стало как-то спокойно.

– У меня другого выхода нет, – ответил охотник.

Еще раз обняв своего приемного сына и девушку, он сел в машину и уехал из двора. По дороге ему еще нужно было заехать в магазин за продуктами. На душе было очень неприятное чувство, словно он делал то, что не должен был делать, словно он поступает неправильно, оставляя Ваню с Аней одних. Но выбор был сделан, решение принято, и он не мог отступить.

***

Поезд стучал колесами равномерно, ритмично. Максим любил поезда, любил ездить на них, но делал это крайне редко, особенно последние годы. Чаще ездил на электричках. В купе он был один, что его несказанно радовало. На столике у окна в стакане с подстаканником позвякивала ложка, за стеклом проносились огоньки далеких городов и деревень. Стук колес успокаивал, убаюкивал, но Максим не хотел ложиться спать. Ему хотелось подольше насладиться поездкой. Завтра в это время он будет идти по заснеженному лесу и такое спокойствие ему не светит.

Охотник размышлял о том, с кем ему придется провести следующие пять дней. На самом деле он не понимал, как незнакомые люди вот так собираются и идут в поход в глухие безлюдные места. Как они не боятся оставаться в экстремальной ситуации с человеком, которого не знают, понятия не имеют, как он себя может повести, насколько он адекватен и так далее. Еще на вокзале он видел несколько компаний с туристическими рюкзаками, которые садились в поезд. Видимо, кто-то из них и был его будущими спутниками. По имеющимся у него сведениям это будет молодежь, студенты-активисты. Максим таких обычно называл «восторженные дебилы», которые всегда активны, всегда радостные, улыбаются, участвует везде и во всем. Он ничего не имел против таких людей, они, скорее всего, приносили пользу, просто он был другим и плохо ладил с такими.

***

Белое снежное поле… Ветер несет поземку… Подножье горы, точнее, перевала. Солнце над ним в дымке отбрасывает блики вокруг себя. Сквозь завывания ветра до Максима доносятся удары в шаманский бубен. Ритмичные. Глухие, но хорошо слышимые. Им вторит горловое пение. Непонятное, низкое, раскатистое. Он оглядывается, но никого нет. Пение и удары становятся громче, они приближаются. Страх. Нет, не страх – ужас охватывает мужчину. Он срывается с места и бежит. Бежит к перевалу. Он не понимает зачем, но знает, что ему нужно туда, нужно подняться на него и перейти на другую сторону. Он вновь оглядывается. Сзади ветер поднимет снег, который формируется с плотную тучу. Эта туча движется к нему, движется не по ветру, а перпендикулярно ему. Пение и звуки бубна становятся громче, ужас сильнее. Он бежит еще быстрее, легкие начинают гореть, морозный воздух обжигает их. Максим смотрит на свои руки – они в крови. Он уже почти взобрался на седловину перевала, еще немного. Вой! Протяжный волчий вой раздается сзади, сменив удары в бубен и пение. Он оглядывается и видит стаю волков. Но они не преследуют его, они просто стоят у подножья перевала и смотрят ему вслед. Последний рывок и он на вершине.

– Мужчина, просыпайтесь, ваша остановка через сорок минут! – открыв дверь в купе, бесцеремонно и громко произнесла проводница.

Максим сам не заметил, как уснул, сидя у окна. Раньше за ним такого не водилось. Странный сон и то чувство ужаса нехотя отступали. Но очень медленно. Протерев глаза, он ответил:

– Хорошо, спасибо, что разбудили.

Какой-то очень реалистичный и странный сон, но не такой, как обычно ему сняться про тот мир. Он чувствовал себя вполне нормально, если не считать затекшего тела из-за неудобной позы. Да и во сне не было того мерзкого ощущения холода. Простой неприятный сон, не более.

Умывшись, собрав вещи и перекусив бутербродом, охотник приготовился к выходу.