Долго искать не пришлось, метрах в пятистах за столиком сидели трое мужчин. Вид у них был очень красноречивый. Запах перегара и давно нестиранной одежды ударил в нос охотника еще на подходе к ним.
– Здорово, мужики, – приветливо сказал Максим. – Можно к вам, а то одному что-то не идет? – добавил он, кивнув на бутылку в своей руке.
– А ты кто такой будешь? – резко ответил ему один из сидевших за столом.
– В смысле, кто? С какой целью интересуешься? – вопросом ответил ему охотник.
– Так ты мусоренок, похоже! – ответил второй мужчина.
Судя по всему, эти двое были главнее и наглее третьего, который немного растерялся от такого поведения своих собутыльников. У первого мужчины на пальцах были наколоты «перстни», что однозначно говорило о его криминальном прошлом. У второго Максим подобных признаков не увидел при беглом осмотре.
– Слышь че, сам ты мусор! – максимально грубо ответил он второму. – Не хотите – не надо, сам выпью, – видя, что у забулдыг на столе нет ничего спиртного, сделал акцент охотник и начал разворачиваться, чтобы уйти.
– Да не мороси ты, – вновь подал голос первый, – сам посуди, тебя тут раньше не видели, кто ты, что ты, никто не знает, сидишь тут что-то высматриваешь, вот мы и поднапряглись, вдруг мент.
– А че тут ментам делать и нахрен мы им сдались? – сделав максимально удивленное лицо, ответил охотник. – И че, ты тут типа всех в лицо знаешь?
– Типа знаю, – желая показать свою важность, ответил первый.
После окончания формального знакомства водка полилась по пластиковым стаканчикам. Максиму было очень неприятно и даже мерзко сидеть рядом с этими людьми, от которых воняло давно немытым телом и нестиранной одеждой, но так было нужно. Ему надо было узнать, что тут происходит, чем живет местный контингент и может кто новый, необычный тут появился за последнее время.
Водка быстро развязала языки его новым знакомым. Правда, из всего потока пьяного бреда и философских рассуждений, которые так любят «повидавшие жизнь» алкоголики, что-то более-менее важное Максим так и не смог узнать. Единственной информацией по его части было то, что его новые товарищи были в курсе того пропажи людей и ходят слухи, будто это какой-то маньяк, который хочет избавить город от таких, как они. Следом за этим последовала бравада о том, что если этот маньяк попадется им, то тогда его точно прикончат. На самом деле версия о таком маньяке действительно отрабатывалась полицией, ему даже успели присвоить кличку «Чистильщик».
Идя по вечернему парку, в сумерках Максим думал, кого бы ему больше хотелось встретить, маньяка или тварь. Несомненно, с маньяком ему было бы справиться проще, физически проще, но вот вычислить его было бы сложнее. Да и людей, которые убивают, насилуют и истязают других людей просто ради удовольствия, а не ради существования, он ненавидел больше, чем тварей. И вообще, как выяснилось, люди могут быть гораздо большими тварями, чем ведьма, а точнее несчастная или несчастный, который не смог пройти ритуал полностью и не переродился, а просто обратился в получеловека-полузверя. К ним у Максима даже появилось некоторое сострадание после того, как он узнал, откуда берутся все эти создания. Нет, ни о какой жалости к ним не могло идти и речи. Появилось именно некое сострадание, понимание их. Нет! Сострадания они тоже не все заслуживали! Охотник вспомнил Оксану, которая попросила Светлолику обратить ее, сделать своей слугой, вещью, только ради того, чтобы спасти себя, променяла жизнь на существование. Про свою ученицу он не хотел даже вспоминать. Кроме боли эти воспоминания ничего не приносили. Он вспомнил и детей, которых вместе с будущей ведьмой мать привела на поляну в надежде просто избавиться от них и которых ведьма просто забрала себе. У них не было выбора, не было шанса, судьба не дала им возможности остаться людьми и прожить свою жизнь. Их убили такие же, как он, те, кто пришел за Светлоликой. И он, Максим, их тоже убил бы. Но они не вызывали у него такой злости, как та же Оксана.
За этими мыслями охотник добрался до своего дома. Ваня был очень удивлен, увидев Макса в таком виде и с запахом алкоголя. В его глазах четко читались непонимание и даже испуг. Он слышал много рассказав детей в детском доме о родителях-алкоголиках и знал, что от них нельзя ждать ничего хорошего.
– Ты откуда это в таком виде? – спросил мальчик.
– Все нормально, Вань, не переживай, это разовая акция, по работе было нужно, – ответил Максим.
На этот раз парень быстро отстал, и ему не пришлось в очередной раз врать и сочинять, кем он работает и почему по работе понадобилось наряжаться алкоголиком.
***
Ночь для охотника была тяжелой. Ему снился какой-то бред: непонятные места, мрачные, тусклые люди, точнее даже не люди, а тени. Утром он проснулся с тяжелой головой, не выспавшийся и полностью разбитый. Максим списал все это на последствия вчерашней пьянки в парке, хотя он выпил не много. Встать с кровати оказалось труднее, чем он ожидал. Хорошо, что хоть с завтраком для Вани не нужно было заморачиваться. Достаточно разогреть полуфабрикаты.
Проводив Ваню в школу, Максим залез в ванну и взялся снова изучать материалы уголовного дела. Ничего нового он не нашел. А вот пришедшее с неизвестного номера СМС-сообщение его обрадовало. В нем содержались координаты и приметы места нахождения закладки с чем-то ценным. Охотник усмехнулся, в очередной раз почувствовав себя наркоманом. Посредством закладок он получал от куратора ценные и необходимые для охоты вещи, которые не мог купить в магазине.
Выйдя из ванной, он начал собираться. Сегодня решил одеться прилично, предполагая, что в закладке будет то, с чем лучше не привлекать внимание полиции. Собравшись, Максим сел в свой УАЗ и отправился по указанным в сообщении координатам. Навигатор привел его на окраину города к расселенному дому, приготовленному под снос. Дальше нужно найти квартиру под номером семнадцать, где в вентиляции должен лежать заветный клад.
С поиском квартиры проблем не возникло, на входных дверях сохранились номера, и они все были открыты. Достав из вентиляции на кухне черный полиэтиленовый пакет, перемотанный скотчем, Максим разрезал его и извлек наружу черный револьвер «наган». Охотник скривился. Не, это, конечно, было лучше, чем ничего. Медленная и неудобная перезарядка, слабый патрон. Хотя с другой стороны, а зачем ему мощный патрон? Главное – попасть и чтобы пуля вошла в тело, а патрон калибра 7,62х38мм с этим отлично справлялся. Ну и семь патронов в барабане тоже немало. Еще в свертке был двадцать один патрон, как раз три полных барабана. Пули были полностью утоплены внутрь гильзы, что было характерной особенностью этих патронов, но было видно, что пуля имеет серый цвет. Последним в руках Максима оказался самодельный глушитель, который должен был навинчиваться на такую же самодельную резьбу, нарезанную на стволе револьвера.
Надев глушитель, Максим проверил его соосность с каналом ствола, после чего зарядил один патрон в баран и, направив ствол в самую дальнюю стену, выстрелил. Хлопок оказался довольно терпимым даже в помещении, звона в ушах почти не было. На стене появилось отверстие и немного осыпалась штукатурка. Работает. И револьвер и глушитель. Зарядив полный барабан и сняв глушитель, охотник убрал наган в карман куртки. Оставшиеся тринадцать патронов и глушитель завернул обратно в мешок и положил в другой карман. Немного повозившись с тем, чтобы достать из стены пулю, он убедился в том, что она из серебра.
Вдруг воздух перед глазами Максима стал мутным, точнее нет, не мутным, а как будто появилось марево, какое бывает летом в жару над асфальтом. Не поняв, что с ним происходит, охотник выхватил револьвер и развернулся спиной к стене. В комнате он был не один.
От окна к двери через всю комнату быстрым нервным шагом ходил мужчина. Точнее то, что когда-то было мужчиной, человеком. Бледная, даже серая кожа, бесцветные глаза, да и вообще он больше был похож на персонажа черно-белого кино. Нет, цвета в его одежде, конечно, были, но очень тусклыми. Через секунду Максим понял, кого он видит. Того, кто остался в мире на другой стороне и не ушел в посмертие. Шея мужчина была выгнута неестественным образом, а в руках он держал бельевую веревку, на одном конце которой была завязана петля. Со страхом охотник поглядел по сторонам. Нет, ничего больше не изменилось, мир остался прежним, он все еще был со своей стороны барьера, но как будто видел через него.
