– Ну, вот мы и приехали, – улыбнувшись, произнес доктор Голдинг, останавливая машину. – Дальше пойдем пешком.

Он помог Мэгги выйти, они перешли улицу и направились к вереницам ярких красных вагончиков, возле которых толпились группы оживленных туристов.

– Хотите прокатиться, Мэгги? – спросил доктор Голдинг.

– Нет, спасибо, – ответила она, оглядывая длинную очередь желающих покататься.

– Тогда пойдемте дальше.

И они зашагали по направлению к парку, разглядывая витрины художественных салонов, магазины, рестораны из красного кирпича, уличных торговцев, наперебой предлагающих купить сувениры, и бездомных бродяг, расположившихся на тротуаре со своими пожитками. Уличный гитарист, у ног которого лежала старая вытертая шляпа, заметив Мэгги, сыграл несколько аккордов и задорно крикнул:

– Эй, красавица! Давай познакомимся. Меня зовут Джимми, а тебя как? Брось монетку, не проходи мимо!

Мэгги смущенно опустила голову, а доктор Голдинг, задержавшись на минуту, достал из кармана деньги и положил в шляпу гитариста. Догнав Мэгги, он взял ее под локоть и сказал:

– А теперь нам надо подняться по лестнице, ведущей в Гираделли-сквер.

По обеим сторонам широкой трехъярусной лестницы раскинулись сады, в которых росли папоротники, азалии, рододендроны и камелии, и Мэгги, поднимаясь по ступеням, с замиранием сердца разглядывала это яркое, разноцветное великолепие. Почему она никогда прежде не бывала здесь?

Наконец Мэгги и доктор Голдинг очутились в парке со множеством цветов и растений, сверкающих в лучах полуденного солнца. Всюду стояли скамейки из мамонтового дерева, украшенные цветами в горшках. В центре парка располагался красивый фонтан с двумя бронзовыми русалками. На небольшой эстраде играл духовой оркестр.

– Как здесь красиво! – воскликнула Мэгги, остановившись перед фонтаном, и, смутившись, добавила: – Представляете, я живу в Сан-Франциско шесть лет и ни разу за эти годы не выбралась в парк.

– Не расстраивайтесь, Мэгги, – улыбнувшись, сказал он. – Я тоже здесь впервые. А теперь пойдемте в кафе-кондитерскую.

Взял Мэгги под локоть, он подвел ее к магазину, в глубине которого размещался зал, пропустил вперед, и Мэгги оказалась в сказочном шоколадном царстве. Повсюду ва полках стояли всевозможных размеров и форм изделия из шоколада: черного, горького, молочного, ванильного, кофейного, с грецкими орехами, с фундуком, с малиновой начинкой, с миндалем, мятой… На прилавке у кассового аппарата стояли две большие плетеные корзины, наполненные плитками шоколада в ярких обертках. Джейк выбрал две: одну – самую большую, а другую – с нарисованным красным вагончиком на обертке.

– Передайте их Тиму, – с улыбкой сказал он, вручая шоколадки Мэгги.

Она в замешательстве опустила голову. Но доктор Голдинг не заметил ее смущения: он оглядывал зал и выбирал столик. Затем повернулся к Мэгги и спросил:

– Как у вас со временем? Не торопитесь?

– Нет, не тороплюсь.

И Мэгги, не дожидаясь, пока они сядут за стол, начала оживленно рассказывать доктору Голдингу о том, что она теперь числится постоянным сотрудником банка, о медицинской страховке, оплачиваемом отпуске… Джейк с интересом слушал и улыбался. Потом дотронулся до ее плеча и проговорил:

– Я рад, что у вас все уладилось с работой, Мэгги.

– Видели бы вы лицо мистера Бриннона, когда он пригласил меня в кабинет! – воскликнула она. – Мне показалось, он стал меня побаиваться! Представляете, он сказал, что я могу в любое время отлучаться, если нужно! У меня теперь столько привилегий…

И Мэгги с Джейком дружно рассмеялись, вспоминая разговор с мистером Бринноном. Они так увлеклись, что даже не заметили подошедшей официантки. Наконец Мэгги и Джейк перестали смеяться, и официантка, вежливо улыбаясь, подвела их к уютному столику около увитого плющом окна и подала меню.

Мэгги с улыбкой смотрела на красные вагончики, катающие туристов, слушала, как звенят их колокольчики перед отправлением, и думала, что сегодняшнюю восхитительную прогулку по парку в компании доктора Голдинга она запомнит на всю жизнь. Каждый эпизод, каждую мелочь.

Доктор подал Мэгги меню и спросил:

– Вы голодны?

– Нет, но я бы выпила кофе.

Он заказал две чашки кофе, и когда официантка принесла их и поставила на стол, они с Мэгги снова принялись вспоминать о мистере Бринноне и смеяться. За разговорами незаметно пролетел час. Мэгги неожиданно для себя рассказала доктору про Джеффа. Странно, но, делясь подробностями своей невеселой житейской истории, Мэгги не испытывала смущения. Наверное, потому, что Голдинг очень внимательно слушал ее и взгляд его был задумчивым.

– Да, конечно, я совершила большую ошибку, – со вздохом закончила рассказ Мэгги, но это прозвучало неубедительно. Разве можно назвать ошибкой Тима – ее любимого сына?

Доктор Голдинг некоторое время молчал, а потом, слегка нахмурившись, произнес:

– Думаю, Мэгги, вы поступили правильно, оставшись в Калифорнии.

– Вам так кажется?

– Ну… – Джейк сделал паузу, и Мэгги уже приготовилась к тому, что сейчас он начнет объяснять ее поступки с научной точки зрения, произносить заумные слова, употреблять непонятные термины, но, к ее радости, ничего подобного не случилось. – Мне кажется, что не вы, а этот ваш Джефф… – доктор поморщился, – совершил большую глупость. Неужели можно назвать ошибкой рождение Тима?

– Значит, вы считаете, что я поступила правильно? – тихо спросила Мэгги.

– Абсолютно правильно, – кивнул доктор. – Что бы ни говорили и ни думали по этому поводу ваши родители. Вы – замечательная мать, Мэгги, заботитесь о своем сыне, стараетесь по мере своих сил и возможностей сделать его счастливым. Вы молодец!

Как давно ее никто не хвалил… Не поощрял, не говорил, что она молодец и поступает правильно. Никто не желал даже выслушать ее! Смутившись, Мэгги опустила голову. И опять на ее глаза навернулись слезы.

– Спасибо на добром слове, – прошептала она, беря со стола бумажную салфетку и прикладывая к глазам.

– Я высказал свое мнение, только и всего, – улыбнулся доктор Голдинг. – Так что дальше было с Джеффом?