Вспомнив об этой коробке с деньгами, Мэгги улыбнулась. А ведь она и сейчас хранит в ней те двести долларов! Почти пять лет. "На всякий случай", как она это называет. Поддавшись внезапному порыву, Мэгги вскочила из-за стола, достала из шкафчика жестяную банку и открыла. Две бумажки, все еще новенькие, хрустящие. Двести долларов. Господи, какой наивной она была, полагая, что эта небольшая сумма поможет ей, если произойдет что-либо непредвиденное! Смешно и нелепо. Но самое удивительное, что раньше, когда Мэгги думала о будущем, ее всегда охватывал страх. А сейчас она абсолютно уверена в том, что справится с любыми бедами. А впрочем, ничего удивительного: ведь благодаря доктору Голдингу Мэгги получила статус постоянного работника банка, ей прибавили зарплату, у нее появилась медицинская страховка… Мэгги закрыла жестяную банку, спрятала ее в шкаф и вернулась к столу.

Каким добрым человеком оказался доктор! Как внимательно слушал ее, словно ожидая, будто она скажет что-нибудь очень важное.

– Ты обязательно влюбишься в него, – заявила Джина, когда они разговаривали по телефону. – Все пациентка влюбляются в своих врачей.

– Я не собираюсь ни в кого влюбляться! – возразила Мэгги.

Категоричные суждения Джины всегда вызывали у нее раздражение. Мэгги прекрасно относится к доктору Голдингу, но это не значит, что она должна в него влюбиться. Хотя, конечно, Джейк очень привлекательный мужчина.

Перед глазами Мэгги снова промелькнули картины их первой встречи: она появилась в офисе в старых брюках и свитере, в туфлях со стоптанными каблуками, с опухшими от слез глазами, с красными пятнами на лице… Как долго она тогда изливала доктору Голдингу душу, а он внимательно слушал ее. Он произнес во время первого сеанса лишь несколько фраз, дав ей возможность высказаться, впервые за многие годы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, когда Мэгги умолкла.

– Я чувствую себя как солдат, который долго стоял в карауле, а теперь наконец его сменили, – искренне ответила она.

– Вот и замечательно. Отдыхайте, – ласково улыбнулся доктор Голдинг.

И все-таки она не влюблена в него, что бы там Джина ни говорила!

– Пока не влюблена, но скоро влюбишься, – настаивала Джина. – Ты заметила, какой у доктора Голдинга взгляд?

– Обычный.

– Значит, ты не обратила внимания, – продолжала она гнуть свое. – А когда заметишь, обязательно влюбишься. У него такой пытливый, выразительный взгляд… Кажется, он проникает в твою душу и видит тебя насквозь. И знаешь…

Мэгги раздраженно прервала ее и сменила тему разговора. Она почему-то вдруг вспомнила Джеффа: у него тоже был выразительный взгляд, казавшийся Мэгги добрым и искренним…

Сегодня Мэгги снова поедет в офис доктора на третий сеанс. При мысли о скорой встрече с ним ее сердце начинало биться. Через пять часов она вновь увидит Голдинга! Огорчало лишь одно: психотерапевтические сеансы скоро закончатся, и захочет ли доктор продолжить с ней общаться не как с пациенткой, а как с хорошей знакомой, неизвестно.

Зазвонил будильник, Мэгги допила кофе, поднялась из-за стола и, поставив пустую кружку в раковину, пошла будить Тима.

"Осталось всего пять часов до встречи! " – мысленно повторяла она, пока принимала душ, а потом выбирала одежду. Сегодня Мэгги вопреки привычке надевать на себя первое, что попадется под руку, примерила несколько нарядов и остановилась на платье, которое ей шло больше всего. Скорее бы пролетели эти пять часов…

Доктор Голдинг в джинсах и нарядной бело-голубой рубашке встретил Мэгги в холле около распахнутой двери приемной. Из-за его спины она увидела в кабинете двух мужчин в рабочей одежде, которые рулеткой измеряли стены и делали на них отметки. Стол секретарши был пуст.

– У нас тут намечаются ремонтные работы, – после приветствия со смущенной улыбкой сообщил доктор.

Мэгги молча кивнула. Настроение у нее испортилось. Значит, сеанс придется отменить… Господи, а она так ждала его, так мечтала поговорить с доктором Голдингом!

"Нельзя ничего загадывать заранее, – печально подумала Мэгги. – Потом всегда ждет разочарование".

– Но в любом случае наш сеанс состоится, – продолжал доктор Голдинг. – Ведь совсем не обязательно проводить его в кабинете, правда?

– Конечно! – встрепенулась Мэгги.

– Как вы смотрите на то, чтобы съездить куда-нибудь и выпить кофе?

К Мэгги мгновенно вернулось хорошее настроение, и она, не удержавшись, радостно засмеялась.

– С удовольствием! – воскликнула она. – Буду очень рада.

– А почему вы так развеселились? – удивленно спросил доктор Голдинг. – Я сказал что-нибудь смешное?

– Нет… просто так.

Голдинг распахнул перед Мэгги дверцу грузовичка, сел за руль и спросил:

– Вы когда-нибудь были в парке на Гираделли-сквер?

– Нет, – покачав головой, промолвила Мэгги. – К сожалению, никогда.

Ее ответ доктора Голдинга очень обрадовал.

– Хотите погулять там и выпить кофе? – весело поинтересовался он.

– Хочу!

И они поехали по направлению к "Причалу рыбаков". Мэгги с неподдельным интересом рассматривала все, что попадалось по пути: широкие чистые улицы, многочисленные магазины с яркими нарядными витринами и даже изысканной архитектуры здание банка, в котором она работала. И теперь, сидя рядом с доктором Голдингом и глядя по сторонам, Мзгги чувствовала себя туристкой, впервые приехавшей в Сан-Франциско.

Сегодня утром по дороге из Окленда в Сан-Франциско Мэгги любовалась зеленовато-серыми водами залива, пока электричка не нырнула в туннель, и постоянно ловила себя на мысли, что ей очень хочется нарисовать этот живописный пейзаж.

Грузовичок свернул на Хайд-стрит, за которой начинался порт, и Мэгги стала с удивлением и восторгом рассматривать стоящие у причала огромные корабли и прислушиваться к монотонному жужжанию моторов паромов, доставляющих туристов в Алкатрас.

Далее их маршрут пролегал через Норт-Пойнт – район роскошных отелей, и Мэгги провожала восхищенным взглядом шикарные лимузины, доставляющие ко входу в "Шератон" важных гостей. По обеим сторонам улиц росли огромные земляничные деревья, а перед домами были разбиты небольшие, но очень красивые и ухоженные сады, огороженные коваными ажурными решетками.