— Ты никогда не будешь одна, — Мирана продолжила гладить Кварту по голове. — В самые тяжёлые моменты нужно помнить, что за тобой наблюдает Господь. Он незрим, неощутим, но его Воля внутри твоей души. Господь не даст тебя в обиду, защитит от горечи и невзгод. Ты можешь в нём сомневаться, такова наша человеческая природа. Однако ты не должна сомневаться в своей вере к Нему. Какие бы причины тебя не привели в Его объятия…

Шатрова отстранила девушку от себя, заглядывая ей в глаза со светлой улыбкой на губах.

— Ты навсегда останешься под Его сенью, будучи любимым отпрыском, Его плотью и кровью, — убрав чёлку Зеновии, женщина наклонилась и оставила невесомый поцелуй на её лбу, застыв так на пару секунд, и, вздохнув, вернулась к своему привычному поведению. — Стало легче, дорогая?

Девушка, смущённо шмыгнув носом и вытирая тыльной стороной ладони непрошенные слёзы, неуверенно улыбнулась и кивнула.

— Вот и прекрасно. А теперь, ступай и повеселись немного, пока есть возможность. В конце концов, негоже вот так тратить молодость, — Мирана задорно подмигнула.

— Не люблю танцевать, — отвела взгляд в сторону её ученица.

— Зачем танцевать? Можно ведь совершенно случайно оттоптать ноги одному молодому человеку с чрезмерно острым языком на совершенно легальных основаниях, — невинно предложила игуменья.

На лице Кварты промелькнуло озарение.

— Наставница, вы гений! — она подскочила ноги и, поправив платье, собралась было рысцой направиться обратно в особняк, однако, остановившись, повернула голову к Шатровой, чтобы, не глядя на неё, едва слышно пробормотать. — И… спасибо, что утешили. Мне… правда этого не хватало.

Монахиня усмехнулась.

— Моё сердце всегда открыто для тебя, приходи, как почувствуешь, что земля уходит из-под ног. Или я сама найду тебя, ведь ты, хоть и не по плоти, но моя драгоценная дочь.

От последних слов наставницы Зеновия вздрогнула и опустила голову, после чего, бросив короткое "угу", чуть ли не бегом постаралась покинуть площадь, не желая, чтобы Мирана увидела до глупого широкую улыбку на её лице и покрасневшие щёки.

Напоследок осенив крестным знамением ушедшую ученицу, Шатрова подняла голову и полной грудью втянула чуть суховатый воздух Преисподней.

— С одним разобрались… — протянула женщина и, поднявшись на ноги, хрустнула шеей. — Осталась другая проблема. Долго ещё будешь там стоять?

Её вопрос был обращён в противоположную сторону той, куда ушла Кварта.

— Ха, значит, заметила? — отозвался гулкий низкий голос, вслед за которым, будто выйдя из тени, показался его владелец.

— Ты не слишком-то пытался прятаться, — Мирана наклонила голову. — Впрочем, спасибо, что не влез в мой разговор с ученицей. Неожиданно учтиво с твоей стороны… Геракл.

Высокий, почти под два с половиной метра, мужчина хохотнул, встряхнув гривой светло-пепельных волос, одной рукой придерживая огромную палицу на плече.

— Как не оказать милость давней противнице, — человек, взявший себе прозвище из легенд, осклабился. — Тем более, её присутствие нам бы только помешало, Волчица.

Шатрова на мгновение нахмурилась.

— Я давно отказалась от этого прозвища, — в серебристых глазах игуменьи промелькнула сталь. — Или же мне тоже называть тебя по старому имени, Алекс?

В отличие от неё, мужчина отреагировал куда острее, сделав шаг вперёд с горящим яростью взглядом.

— Алекс мёртв! — прорычал он.

— Как и Волчица, — монахиня спокойно пожала плечами. — Поэтому забудем о прошлом и вернёмся к настоящему. Что ты здесь забыл? Вновь решил нарушить покой тех, кто об этом не просил?

— Ох, как ты запела, даже не узнать, — покачал головой Геракл. — Раньше была такой огненной, горячей, никто из отряда к тебе даже подойти не мог, боясь обжечься, — прикрыв глаза, "герой" шумно выдохнул нос. — Тем не менее, ты права. Прошлое давно в прошлом.

Он переместил взгляд на сияющий дворец за спиной Шатровой и покачал головой.

— Сама как думаешь, почему я здесь? — в его глазах промелькнула плохо сдерживая жажда крови. — И… один ли я здесь?

Женщина не повела и бровью, продолжая внимательно смотреть на собеседника.

— Хм, значит, всё-таки что-то осталось прежним. Ты осталась такой же непоколебимой. Разве не волнуешься за ученицу? — издевательски поинтересовался мужчина.

Шатрова, вздохнув, прикрыла веки.

— Зеновия сильна, как духом, так и телом, — наклонившись, монахиня уверенным движением разорвала подол платья, стесняющего движения ног. — Чем уже превосходит тебя на голову, Алекс.

— Не называй меня так! — буквально вспыхнул её оппонент, взмахивая дубиной, заставив воздух вздрогнуть.

Со стороны игуменьи насмешливый хмык.

— Иначе что? — Мирана нежно улыбнулась и вытянула руку, в которой , сияя, материализовалась алебарда. — Расплачешься?

Геракл широко оскалился.

— Понял, значит, ты просто притворялась, — в его тоне прозвучало плохо сдерживаемое безумие. — А я почти поверил, что ты отринула свои старые привычки.

— Ох, Алекс-Алекс, — покачала головой Шатрова, специально подначивая старого товарища, а ныне — врага. — В отличие от тебя, я нашла своё призвание в объятиях Господа Нашего. К слову, ответишь на ещё один мой вопрос, прежде чем прольётся чья-то кровь?

Смерив её взглядом, мужчина оскалился.

— Валяй, Волчица.

Монахиня, выставив лезвие алебарды в сторону противника, благочестиво протянула:

— Знаешь, что сказал Иисус в пятой главе Евангелия от Иоанна?..

И, больше ничего говоря, первой рванула вперёд, замахиваясь алебардой. Геракл, довольно зарычав, ринулся ей навстречу, в ответ занося палицу.

— Стойте!!!

Вместе с громким девичьим криком вокруг "героя" возник цветной пузырь, сковавший всего его движения, а лезвие Шатровой высекло искры от удара об чужой меч, который сжимал в руках высокий блондин в очках.

— Стойте… — повторила появившаяся в воздухе блондинка в остроконечной шляпе, сидящая на метле и, как поняла игуменья, именно она наложила заклинание.

Отпрыгнув от мечника, остановившего её удар, церковница нахмурилась, пытаясь оценить изменившуюся обстановку.

— Ля Фей! — её изначальный противник с гневом ударил кулаком по щиту, от чего тот жалобно задрожал. — Какого чёрты ты творишь?! Почему ты вообще здесь, а не…

— Заткнись! — прошипела волшебница, едва заметно подрагивая. Её лицо выглядело бледным, а по лицу стекали капельки пота и это было явно не из-за попыток коллеги разбить "пузырь".

Девушка была чем-то до ужаса напугана.

— Мы уходим, Геракл, — не спуская взгляда с Мираны, холодно произнёс незнакомый женщине блондин. — Сейчас же.

— Что?! — на лбу бывшего "героя" выступили вены. — Вы совсем рехнулись?! А что насчёт плана…

— Да заткнись ты, господи! — не выдержав, заорала девушка, явно сдерживая себя от того, чтобы не запустить чем-нибудь тяжёлым в мужчину. — Уходим — значит, уходим!

И, больше не желая слушать возражений, использовала заклинание телепортации, отправляя Геракла прочь из сада.

— Брат, — она взглянула на мечника.

— Кастуй, — равнодушно отозвался мечник, до сих пор пристально смотря на Шатрову.

Ля Фей облегчённо выдохнула и повторно использовала магию, оставив игуменью стоять в полном одиночестве посреди небольшой площади.

Медленно моргнув, Мирана огляделась и, убедившись в том, что противники точно исчезли, отозвала алебарду.

— Что это было? — слегка недоумённо пробормотала церковница, пытаясь проанализировать произошедшее.

Сначала она встретилась с бывшим, ныне — одним из разыскиваемых церковью преступников, затем попыталась вступить с ним в бой, однако их моментально прервали. Причём, Ля Фей и неизвестный мечник были вместе с Гераклом. Только… какой у них был мотив?

Шатрова шумно выдохнула.

Нет, сейчас ей не удастся найти ответ, слишком мало вводных данных. Нужно будет по возвращении пробить информацию по Алексу, узнать о волшебнице и её брате и уже тогда пытаться строить какие-то теории, а не заниматься лепкой воздушных замков.