— Ты действительно думаешь, что я смогу заработать достаточно денег, чтобы покрыть три месяца выплат по ипотеке?

— Черт возьми, да, я знаю. Я думаю, ты сможешь заработать достаточно, чтобы расплатиться с домом, если у тебя когда-нибудь хватит смелости подняться на сцену.

Мои глаза расширились.

— Этого не произойдет.

Она откидывает голову назад и смеется.

— Я знаю. Знаю. Но если такое случится, может ли твой сценический псевдоним быть доктор Кинки?

— Я думаю, что, черт возьми, нет. — Я шлепаю ее по ноге. — Мои большие буфера не предназначены для общественного потребления.

Она закатывает свои голубые глаза.

— Большие буфера? Только ты могла назвать свои сиськи буферами, как девяностолетняя женщина. — Она встает с моей кровати, а затем направляется к своему маленькому шкафу. — Тебе нужно переодеться и пойти со мной осмотреться в клубе — убедиться, что это то, с чем ты сможешь справиться. Я не хочу подставлять свою шею, чтобы тебя наняли, если ты соберёшься струсить.

Я закрыла свой ноутбук.

— Логично. Дай мне двадцать минут.

***

Эмми припарковала свой белый Мустанг за зданием и заглушила двигатель, прежде чем окинуть меня беглым взглядом.

— Ты выглядишь великолепно. Мистер Де Лука ни за что не упустит возможность нанять тебя, потому что это платье сексуально, как грех.

Поскольку Эмми считала, что в моем гардеробе нет ничего, достойного интервью в стрип-клубе, она надела на меня обтягивающее, короткое изумрудное платье, которое у нее есть, и которое демонстрирует гораздо больше кожи и декольте, чем я привыкла. Однако она убедила меня надеть его, потому что, по ее словам, этот цвет удивительно хорошо сочетается с моими рыжими волосами.

Я любитель комплиментов.

Эмми берет меня под руку и ведет к черному входу в здание из красного кирпича. Гигантский мужчина с широкими плечами и длинным низким светлым хвостом сидит на табурете у двери. Я приподнимаю подбородок, когда глаза похожего на халка мужчины блуждают вверх и вниз по моему телу, сканируя меня.

— Свежее мясо, Эм? — спрашивает мужчина с легким смешком в голосе. — Ты уверена, что хочешь скормить ее львам?

Эмми шлепает мужчину по большой, мускулистой груди.

— Заткнись, Трэвис. Ты ее спугнешь. Ты не представляешь, чего мне стоило заставить ее хотя бы согласиться прийти со мной в это место сегодня вечером.

Один уголок губ Трэвиса приподнимается в усмешке.

— Так ты развращаешь ее? Хорошо.

Эмми закатывает глаза, когда ведет меня мимо мускулистого вышибалы, не обращая внимания на его нелепые выходки.

— Серьезно. Игнорируй Трэвиса. Он идиот и любит дразнить всех новичков, так что относись к его словам с долей скепсиса.

Когда мы заходим внутрь, у меня отвисает челюсть, когда я рассматриваю планировку заведения. Это совсем не то, что я ожидала увидеть, основываясь на кирпичном фасаде здания. Это современное заведение с темными стенами, четким светодиодным освещением и дверями из матового стекла. Если бы у богатого вампира был стрип-клуб, выглядел бы он именно так.

Эмми толкает последнюю дверь в конце длинного коридора, и я сразу понимаю, что это гримерная танцовщиц. Повсюду разбросаны части от откровенных бикини, а также то, что, как я могу лишь догадываться, является сценическим реквизитом для девушек: начиная от кожаных нарядов госпожи и заканчивая нарядами с белыми перьями. Кажется, они удовлетворяют здесь все мужские фантазии.

Эмми указывает мне на табурет напротив одного из туалетных столиков и предлагает присесть. Ее фотографии со знаменитостями, приклеенные к зеркалу, однозначно говорят о том, что это место принадлежит ей.

— Подожди здесь, пока я найду босса. Я хочу, чтобы он познакомился с тобой. — Эмми обращает свое внимание на блондинку, сидящую прямо позади меня, и говорит: — Кэнди, присмотри за моей подругой. Проследи, чтобы никто не цеплялся к ней, пока я схожу к мистеру Де Луке.

— Конечно, Ронни, — говорит Кэнди, нанося еще один слой туши на свои и без того длинные ресницы.

Я приподнимаю бровь, когда смотрю на Эмми.

— Ронни?

Она пожимает плечами.

— Сценический псевдоним. Мы все проходим через это, когда находимся в клубе. Так легче поддерживать ясность, когда мы общаемся с клиентами. — Она сжимает мои плечи. — Я вернусь сразу после того, как найду босса, чтобы поговорить с ним о том, чтобы нанять тебя.

— Хорошо, — говорю я ей, чтобы подтвердить, что я не струсила и не сбегу, пока ее нет.

Я достаю свой телефон и открываю свои заметки, чтобы выделить немного столь необходимого времени для учебы. Суть поступления в медучилище в том, что ваши оценки должны быть чертовски близки к идеальным, чтобы быть принятыми в какую-либо программу. Последние четыре года я работала не покладая рук, и после нескольких убедительных рекомендательных писем меня, наконец, приняли в следующем году на программу Доктора Остеопатии Университета Огайо — место поближе к дому, где я снова смогу заботиться о маме.

Хотя, я изо всех сил стараюсь сосредоточиться, это трудно, учитывая, что комната окружена кучей голых незнакомок. У этих женщин восхитительные тела, и они ни капельки не стесняются демонстрировать их. Вероятно, это становится естественной привычкой, учитывая их род занятий.

— Ты танцевала раньше? — спрашивает Кэнди, отвлекая мое внимание от телефона.

— Я? Нет. Никогда, — запинаюсь я.

Губы Кэнди кривятся, когда она красит их рубиново-красной помадой.

— Требуется немало мужества, чтобы выйти на эту сцену. Думаешь, у тебя есть все необходимое?

Я качаю головой.

— Нет. У меня нет, но Эм... — Я оборвала себя, вспомнив, что Эмми сказала, что все они любят использовать здесь свои сценические псевдонимы. — Ронни сказала мне, что официантки не должны быть топлесс, так что я думаю, что смогу справиться с этой работой.

Она кусает губы.

— Официантка, да? Это настоящий позор. Такая красотка, как ты…ты могла бы грести деньги лопатой на сцене. Ты — главный козырь на сцене с этими шикарными рыжими волосами. Я могу представить это прямо сейчас... ты разыгрываешь целое шоу непослушной Русалочки Ариэль. Мужчины потеряли бы разум от такой милой штучки, как ты.

Хоть деньги и являются моей мотивацией для того, чтобы быть здесь, я не думаю, что у меня хватит смелости стать одной из танцовщиц. Работа здесь, даже просто в качестве официантки — это огромный шаг для меня и совершенно мне не характерна. Но я отчаянно нуждаюсь в деньгах и готова сделать все возможное, чтобы спасти дом моей семьи.

— Фиона! — зовет меня Эмми, просовывая голову в комнату. — Пошли!

Я вскакиваю со стула и направляюсь в сторону Эмми.

— Подумай о том, что я сказала, Ариэль, — говорит мне Кэнди, когда я прохожу мимо. — Месяц на сцене мог бы принести тебе столько, сколько большинство людей зарабатывают за год.

Мои глаза расширяются, и я быстро киваю ей, прежде чем поспешить навстречу Эмми. Годовая зарплата за месяц? Это именно те деньги, которые мне сейчас нужны, но я не уверена, что смогу набраться смелости. Тем не менее, это довольно заманчиво.

Как только мы остаемся одни в коридоре, Эмми поднимает бровь, глядя в мою сторону.

— Ариэль, да? Могу себе это представить. У Кэнди талант давать нам сценические псевдонимы. Она вроде как наша фея-крестная-стриптизерша.

Я разразилась приступом смеха.

— Что?

Эмми пожала плечами.

— Кэнди работает здесь дольше всех, и она почти стала нашим руководителем по подбору талантов, подталкивая всех нас к наилучшим направлениям для нашей карьеры.

— Карьера? Это не карьера. Стриптиз — это то, что ты делаешь, чтобы выжить. Это не конечная цель.

Она смотрит на меня с недоверчивым выражением лица.

— Для вас, может быть, мисс Доктор, но я планирую использовать эту работу и связи, которые я здесь приобрела, чтобы подняться на следующий уровень славы в моей музыкальной карьере, как это сделала Карди Би. Эта девушка знала, как пользоваться ситуацией в своих интересах.