В начале октября Лесовский вместе с Тихменевым осмотрел войска и укрепления, провел совещание с местными начальниками, уточнив места высадки предполагаемого десанта.

– Нам надо обязательно блокировать Печилийский залив, а затем атаковать важнейшие китайские порты и уничтожить тамошние арсеналы. Но блокада портов однозначно раздробит силы эскадры. Придется что-то выбирать! – качал головой Лесовский у карты китайского побережья. – Когда из России подойдут транспорта с войсками, у Сингапура их встретят мои корабли и отконвоируют к месту высадки десанта.

Одновременно деятельный вице-адмирал начал создавать угольные станции. Первую станцию у Сингапура, вторую недалеко от места предполагаемого десанта и, наконец, третью на полпути между первыми двумя.

Автор исследования «Морская политика России 80-х годов ХIХ века» Р.В. Кондратенко пишет о плане обороны Лесовского так: «В письме С.С. Лесовского изложен, пожалуй, первый достаточно реальный план действий российских морских сил против Китая. Он выглядит скромнее предложенного адмиралом в августе, но в большей мере учитывает действительные возможности Восточно-Сибирского военного округа и Тихоокеанской эскадры. Поэтому, несмотря на последующую смену лиц, стоявших во главе Морского ведомства, основные идеи этого плана получили дальнейшее развитие и учитывались при выработке морской политики России на Дальнем Востоке вплоть до конца ХIХ века».

В тревожные октябрьские дни 1880 года вице-адмирала более всего волновал вопрос доставки подкреплений из России. Шифрованной телеграммой он извещает своего преемника на министерском посту адмирала Пещурова о приготовлениях Китая к войне, просит ускорить отправку десанта желательно до начала боевых действий, чтобы эскадра не отвлекалась на конвойные дела, требуя присылки восьми тысяч солдат.

Понимая всю сложность обстановки на Дальнем Востоке, морское министерство сразу же начало готовить к отправке шестнадцать океанских пароходов. Министерство финансов выделило на переброску войск 250 тысяч рублей. Но у Александра II были сомнения, пропустят ли нас через Босфор и Суэц англичане.

А Лесовский тем временем уже договаривался в Японии о снабжении кораблей своей эскадры продовольствием и о ремонте в японских портах. Но до военного столкновения тогда не дошло.

В ноябре 1880 года напряжение между Россией и Китаем стало спадать. Возобновились переговоры с китайцами. В Петербург из Пекина был направлен новый посол Цзэн Цзицзэ. И в феврале 1881 года Россия и Китай, наконец-то, подписали компромиссный Петербургский договор, уладивший проблемы Илийского края. Согласно новому договору, передаваемый России участок территории был урезан до минимума и оставлен только «для поселения в оной тех жителей этого края, которые примут российское подданство», зато денежная компенсация России со стороны Китая возрастала до девяти миллионов рублей.

Жителям самого края был дан выбор: остаться в китайском подданстве или перейти в русское. Поэтому с русскими войсками пределы Поднебесной покинули тысячи уйгуров и китайских мусульман.

Впрочем, российские корабли оставалась в японских портах до весны 1881 года, ожидая ратификации договора цинским правительством.

На фоне улучшений отношений с Россией империя Цин начала конфликтовать с Японией. Дело в том, что японцы начали исподволь прибирать к рукам Корею, которую Китай традиционно считал своим протекторатом. Впрочем, тогда двум сторонам также удалось достичь примирения. В 1885 году на Тяньцзиньской конвенции министры обеих стран подписали договор, согласно которому и Япония, и Китай обязались в мирное время не держать войска в Корее.

Что касается Англии, то она, разумеется, как умела старалась рассорить нас с Китаем. Как говорится, ничего личного! Все в рамках лучших традиций Большой Игры!

Именно Солсбери в конце XIX века закончил Большую Игру в Центральной Азии и перенес ее эпицентр на Дальний Восток.

Но «добродушный толстяк» не забывал и о Европе. В 1890 году, предугадывая возможное сближение Петербурга и Парижа, Англия совершенно неожиданно уступила немцам стратегически важный остров Гельголанд в Северном море, запиравший германский флот в своих бухтах, в обмен на Уганду, Виту и Занзибар. Это очень тревожный признак. Ведь англичане всегда убирали конкурентов чужими руками. Теперь же они явно задумали хитрую комбинацию, исподволь подталкивая Германию к обострению с Россией.

Помимо проблемы защиты своей дальневосточной территории, и установления добрососедских отношений с Китаем, Петербург, вполне естественно, волновал и вопрос Кореи, границы которой находились рядом с нами. Дело в том, что Корейский полуостров занимал стратегическое положение и являлся лакомой добычей для всех, начиная от ненасытной Англии и заканчивая злобной Японией. Кроме этого, Корея была богата углем и лесом.

– Если сегодня в мире есть яблоко политического раздора, – говорили в то время в европейских столицах, – то это яблоко – Корея!

В 1885 году на Дальнем Востоке произошло первое политическое столкновение между Россией и Англией, едва не переросшее в серьезный конфликт.

Началось с того, что Россия попыталась создать незамерзающую военно-морскую базу на Корейском полуострове в ответ на просьбу о российском покровительстве со стороны вана (короля) Кореи, бывшего вассалом Китая.

Ей даже присвоили название – Порт-Лазарев. Но в последний момент не сложилось.

Зато перепуганные англичане, узнав об этих намерениях, немедленно захватили острова Комундо, контролировавшие вход в Корейский пролив, чтобы основать там порт Гамильтон.

Какое-то время казалось, что Порт-Лазарев вопрос решенный. Но в самый последний момент Александр III от этой затеи отказался.

– У нас нет достаточных ресурсов, чтобы одновременно воевать с афганцами в Пенде и с английским флотом на Тихом океане, – заявил он генералам и министрам. – У нас нет и коммуникаций, чтобы оперативно снабжать войска в столь большом удалении.

Именно тогда император поднял вопрос о строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали.

– Ваше величество, – вздыхал министр финансов Бунге. – Сия бюрократическая затея не только никчемна, но и вредна России, так как является самым затратным предприятием в мирное время в современной истории!

На это император лишь отмахивался:

– О чем вы говорите! Да, дорого, но мы строим на века! Стратегические и экономические последствия создания железной дороги от Москвы до Тихого океана просто невозможно переоценить. Благодаря этому, мы воедино свяжем Россию от ее западных границ до самых отдаленных тихоокеанских провинций! В считанные недели мы сможем перебрасывать целые корпуса на Дальний Восток и тем положим конец доминированию англичан на Тихом океане!

Так как Россия отказалась от Порта-Лазарева, Англия также отказалась от весьма дорогостоящего порта Гамильтон. Вернув фигуры в исходную позицию, соперники продолжили внимательно наблюдать друг за другом.

В мае 1888 года Особое совещание, созванное Александром III, приняло резолюцию, которая предусматривала блокирование попыток других государств «превратить Корею в орудие антироссийской политики».

Дружба с Францией вызревала достаточно долго, ведь в прошлом державы почти всегда находились по разные стороны политических баррикад. Если Александр II относился к французам с известным подозрением, несмотря на то, что серьезно помог им избежать германской оккупации в 1871 году, то его сын Александр III был уже настоящим франкофилом.

По мнению бельгийского историка Б. Эмерсона: «Россию и Францию объединяла не общая враждебность по отношению к Германии, а конкуренция с Великобританией за сферы влияния». На самом деле Петербург и Париж объединяло как первое, так и второе.

Относительно сближения с республиканской Францией у Александра III имелись объективные причины. Дело в том, что именно в тот момент Германия сделала мощный экономический рывок, превратившись из обычной европейской державы в промышленного гиганта. При этом продукция германских заводов и фабрик повсеместно вытесняла английские товары, которые оказались не только дороже, но и хуже качеством. Англия стремительно проигрывала экономическую гонку. Что касается России, то Германия буквально наводнила ее своей продукцией от швейных иголок и машинок до тяжелых орудий и корабельной брони. Будучи не в силах конкурировать с Германией, Россия стремительно превращалась в ее сырьевой придаток. А это грозило очень плохими последствиями. Именно поэтому Александр III решил провести немедленную индустриализацию страны. Но для этого были нужны серьезные кредиты. Конечно, Берлин мог их дать, но за высокий процент и на многочисленных невыгодных нам условиях. В то же время Франция как раз имела много «лишних денег», которые была готова предоставить нам на очень выгодных условиях. Отказываться от этой возможности было бы просто преступлением. Разумеется, сближение экономическое и финансовое влекло за собой и сближение политическое. К этому в Петербурге уже были готовы. С Францией у нас не было никаких территориальных разногласий, в то время как с Германией при всей внешней дружбе они накапливались. Пангерманисты уже ввели деление народов на «полноценные» и «неполноценные». Славян они, разумеется, отнесли ко второй категории. В Берлине уже всерьез пропагандировали политику расширения германского жизненного пространства, пресловутого «Drang nach Osten» (буквально – «натиск на Восток»), чтобы оттеснить Россию и переселить славян за Урал. Да, пока официально на уровне кайзера об этом помалкивали, но почва для будущего броска на Восток уже готовилась и это прекрасно понимали в Петербурге. Поэтому необходимо было заранее позаботиться о политическом противовесе Берлину. Таким образом, финансовое, экономическое и военно-политическое сближение с Францией становилось просто неизбежным. И император Александр сделал свой выбор. Идею франко-русского союза он постоянно втолковывал и наследнику-цесаревичу, который должен был впоследствии продолжать стратегическую линию отца.