Судебно-медицинская антропология стала важнейшим инструментом в современной правоохранительной деятельности – ее практикуют детективы, которые способны установить личность и предположительную причину смерти неизвестных жертв путем тщательного изучения их скелетных останков. Несмотря на то что эта область считается одной из форм современной криминалистической «магии», ее истоки можно проследить до одного из самых сенсационных преступлений XIX века – дела Паркмана – Уэбстера 1849 года.

Выучившийся на врача, доктор Джордж Паркман, один из самых богатых людей Бостона, был прежде всего домовладельцем и ростовщиком. Среди его должников был выдающийся гарвардский профессор химии Джон Уайт Уэбстер, который задолжал Паркману значительную сумму. Именно для того чтобы побеседовать с Уэбстером по этому вопросу, Паркман отправился в Гарвард в роковую пятницу, после чего его больше никогда не видели живым.

О его исчезновении сообщила жена, и полиция развернула масштабные поиски, растянувшиеся вплоть до Кейп-Кода. В этот период профессор Уэбстер вел себя, казалось бы, как обычно. Лишь один человек заметил в его поведении какое-то изменение: это был Эфраим Литтлфилд, уборщик медицинского колледжа. Учитывая, что за все годы знакомства Уэбстер ни разу не вступал с ним в продолжительную беседу, Литтлфилду показалось странным, что профессор расспрашивает его об исчезновении доктора Паркмана. Убежденный, что Уэбстер убил Паркмана и хочет уничтожить его останки, Литтлфилд пробил кирпичную стену личного хранилища Уэбстера. Там лежали мужской таз с сохранившимися гениталиями, правое бедро и нижняя часть расчлененной левой ноги.

Взятый под стражу, Уэбстер горячо доказывал свою невиновность. Двенадцатидневный судебный процесс, начавшийся 19 марта 1850 года, закончился обвинительным приговором после менее чем трех часов совещания присяжных. Тогда Уэбстер предпринял последнюю отчаянную попытку избежать петли палача, признавшись, что действительно убил Паркмана, хоть и без умысла. Приведенный в ярость оскорблениями Паркмана, Уэбстер схватил деревянную палку и нанес сокрушительный удар по черепу своего кредитора, а затем в панике попытался избавиться от тела. Несмотря на призывы о помиловании, губернатор остался безучастным. Утром 30 августа 1850 года Уэбстер был повешен.

Одними из самых обличительных улик против профессора Уэбстера стали вставные зубы и фрагменты челюстной кости, которые дантист Натан Кули Кип опознал как принадлежащие его пациенту доктору Паркману

Хотя дело Паркмана и Уэбстера уже давно выветрилось из памяти общественности, оно вошло в историю юриспруденции США как важнейшее судебное дело благодаря участию двух свидетелей обвинения. Одним из них был дантист доктора Паркмана, Натан К. Кип, который узнал свою работу – вставные зубы, найденные в извлеченной части челюстной кости. Впервые судебная стоматология сыграла важную роль в судебном процессе. Вторым был доктор Джеффрис Уайман, профессор анатомии из Гарварда. Его как специалиста по скелетному анализу попросили исследовать костные фрагменты, извлеченные из печи в лаборатории доктора Уэбстера. Его показания на суде стали одним из звеньев в цепи доказательств против обвиняемого. Дело Паркмана – Уэбстера стало значимой научной и юридической вехой, которая положила начало области судебной антропологии.

(1866 г.)

В Америке XIX века дешевые судебные памфлеты выполняли ту же функцию, что сегодня бесчисленные подкасты и передачи на кабельном телевидении в жанре тру-крайм. Они удовлетворяли ненасытный аппетит публики громкими историями об убийствах.

В среду, 11 апреля 1866 года, Авраам Эверетт, житель малонаселенного района Южной Филадельфии, известного в народе как «Шея», посетил ферму своего соседа Кристофера Диринга. Он постучал в дверь, но никто не ответил. Зайдя в амбар, он был потрясен, обнаружив, что лошади Диринга истощены жаждой и голодом.

Позаботившись о животных, он вернулся в дом, заглянул в окно и с удивлением обнаружил, что внутри царит дикий беспорядок, как будто дом разграбили. Он предупредил других соседей, а затем вместе с ними вернулся на ферму. Внутри амбара они увидели то, чего Эверетт, сосредоточившись на страдающих лошадях, не заметил: из стога сена торчала человеческая нога.

Один из мужчин отправился в ближайший полицейский участок. Через некоторое время полицейские прибыли на место и сделали ужасающее открытие. Под сеном лежал владелец фермы Кристофер, его череп был раздроблен, а горло перерезано до позвоночника. Рядом с ним лежала молодая женщина, которую позже опознали как приезжую кузину. Ее зарезали таким же образом.

В ящике для хранения кукурузы они нашли разложившееся тело жены Кристофера, Джулии, череп которой был пробит, а горло перерезано. Вокруг нее и на ней лежали четверо ее зарезанных детей – младшей девочке было всего 14 месяцев. Кроме старшего ребенка, 10-летнего мальчика по имени Вилли, который остался в живых лишь потому, что гостил у бабушки с дедушкой, вся семья была жестоко убита. Вскоре после этого в стоге сена был обнаружен еще один разлагающийся труп – 17-летнего работника Дирингов, Корнелиуса Кэри.

Подозрение сразу же пало на другого работника Дирингов, Антуана Пробста, которого нигде не могли найти. Мускулистый немецкий иммигрант, Пробст провел большую часть Гражданской войны в качестве «гастролера»: он поступал добровольцем на службу в одном населенном пункте, получал полагающуюся новобранцам награду, вскоре после чего дезертировал и повторял этот фокус в новом месте. Не желая терпеть тяготы и опасности армейской жизни, он в конце концов добился увольнения, «случайно» отстрелив себе большой палец правой руки. Просадив все свои деньги на спиртное и проституток, он некоторое время скитался по Филадельфии в поисках работы, пока не наткнулся на ферму Дирингов. Хотя миссис Диринг была обеспокоена угрюмым видом Пробста, ее муж, будучи сам иммигрантом, сжалился над ним и нанял его на работу.

Чтобы максимально снять с себя подозрения, следующие пять дней Пробст провел в различных филадельфийских тавернах и борделях. Когда до него наконец дошло, что он стал объектом общегородской охоты, он попытался улизнуть из города, но был быстро обнаружен и арестован. При обыске в его карманах было найдено несколько вещей Кристофера Диринга, в том числе пистолет и табакерка. На самом деле, как быстро установила полиция, Пробст был одет в одежду Диринга, которую поменял на свою окровавленную рубашку и штаны перед тем, как сбежать с места резни.

На гравюре того времени изображено, как Антуан Пробст избавляется от тел своих жертв

Пока разъяренная толпа осаждала тюрьму, требуя крови Пробста, он подвергся длительному допросу. После предсказуемых заявлений о своей невиновности он признал, что убил Корнелиуса Кэри, однако настаивал на том, что остальные семь жертв были убиты его сообщником. Пятидневный суд над Пробстом начался 25 апреля, всего через две недели после обнаружения тел. Пробст, которого окружной прокурор назвал «чудовищем в человеческом обличье», был осужден после двадцатиминутного совещания присяжных. Его приговорили к повешению через пять недель.

В ожидании смерти Пробст продолжал заявлять о своей невиновности во всех убийствах, кроме убийства Корнелиуса Кэри, хотя в конце концов признался, что заманил миссис Диринг и ее детей в сарай по одному, а затем зарубил каждого из них топором. Мистер Диринг, который в то утро отправился в город за родственницей, был убит по возвращении вместе со своей гостьей.