– Зато есть эти желтые цветы, – поморщилась Оксана. – Бешеный хворост.

И в волосах нарисованного человека, и вокруг него было изображено множество рододендронов.

– У нас обычно цветут белые и розоватые рододендроны. Такие невысокие цветочки. Но в последние несколько лет желтые кусты разрослись. – Александр объяснял, как заправский экскурсовод. – Климат меняется…

Ну, и в темных волосах желтый цвет смотрится красивее. Думаю, просто какой-то художник вдохновился предстоящим праздником. Администрация все никак не решит, что с этим зданием делать.

– А вы как считаете? – спросил Вадим.

– Разобрать, – пожал плечами Александр. – Исторической ценности оно не представляет. Действующая часовня есть в новом районе. А здесь, – Александр улыбнулся, – можно было бы филиал музея построить. Извините, я все о своем.

Вадим кивнул.

– Идите прямо по улице. – Александр указал рукой. – Можете тут расклеить пару объявлений. Дойдете до конца улицы – увидите торговый центр. Там тоже расклейте. А вечером попросите тех, кто с вами в лес пойдет, чтобы они в новом районе расклеили.

«Но почему лицо так похоже на лицо того идола? Хотя, может, показалось?»

– Можно мне называть тебя Димой? – спросил Анатолий. – Мне кажется, «Дима» – это ближе к Деметре. Как считаешь?

– Действительно ближе. – Мальчик улыбнулся, не открывая глаз. Теперь уже Дима лежал на широком, несколько выцветшем пляжном полотенце Анатолия, подставляя лицо лучам вечернего солнца. Сам хозяин полотенца лежал рядом тоже на спине, Дима слушал его ровное дыхание.

Испуг от «игры на воде» прошел, сменившись умиротворением. Анатолий тогда вытащил Диму из воды очень быстро, но мальчик все равно успел захлебнуться.

– Ты зачем рот открывал? – весело спросил мужчина, придерживая Диму за спину и гребя одной рукой. – Ты же не Ихтиандр с жабрами…

– А зачем вы меня топить начали?! – возмутился Дима.

– А если тебя злодей какой-нибудь топить начнет, ты тоже станешь у него причину уточнять?

– Но вы же не злодей! Вы… – Дима хотел произнести: «Мой друг», но осекся. Странно, хотя поступок Анатолия и напугал мальчика, он все равно хотел бы назвать мужчину своим другом. Но хотел ли назвать его другом Анатолий?

– Я твой друг, – кивнул Анатолий, мол, это же очевидно. – Поэтому я хочу, чтобы ты понял – иногда нужно действовать, а не искать причинно-следственную связь. Но вообще ты молодец, просто понятно с непривычки…

Друзья вышли на берег. Мужчина вдруг поднял Диму на руки и улыбнулся ему.

«Совсем как папа. Пока он не разлюбил нас с мамой…»

Рома и другие дети продолжали играть в воде, до мальчика доносились их веселые голоса.

Диме присоединяться к игре не хотелось, хотя маме и Оксане всегда стоило больших трудов вытаскивать его из воды: обычно беспроблемный, мальчик начинал спорить и упрашивать, выторговывая себе дополнительные минуты купания.

Но сегодня радость от купания затмила радость от знакомства с Анатолием.

– Я тебя здесь раньше не видел, – услышал Дима голос мужчины.

– Я не из этого города. – Мальчик махнул рукой в сторону дома Ромы. – Мы на море едем – с сестрой и ее мужем.

– Море – это хорошо. – Анатолий одобрительно хмыкнул.

«Наверное, надо сказать Толику, что я потерялся? Или не надо? Зачем „грузить“ его своими проблемами? Ксюше я позвоню сразу, как мама Ромы придет с работы».

– А вы из этого города? – спросил Дима.

– Когда-то я жил тут. Некоторое время назад. Но уже много лет я все в разъездах…

– Как здорово! – восхитился мальчик.

Не сидеть на одном месте, а путешествовать было его мечтой. Мама ругала Диму за такие желания, хотя их исполнение явно откладывалось минимум лет на восемь. «Надо получить серьезную профессию. Надо нормально работать», – говорила она каждый раз, когда мальчик начинал вслух мечтать о жизни в далеких экзотических странах.

– …Вот заехал на несколько месяцев. А потом дальше отправлюсь.

Мужчина сел на покрывале.

– Так, молодые люди, – громко обратился он к купающимся. – Прогреть кости не желаете? Или вы решили в обратную сторону эволюционировать?

Тон Анатолия был добродушно-насмешливым, видимо, поэтому ни у Димы, ни, очевидно, у других мальчиков ощущения контроля не возникло. Наоборот, всем было приятно внимание. Только Рома для вида сказал что-то типа: «Ну, еще минутку», но Анатолий, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

– Мы вон с Димкой сколько уже греемся! – Анатолий лег на живот, наблюдая, как мальчики выходят из воды и ложатся кто на полотенце, а кто – просто на песок.

– Толик, а вы учителем работаете? – Дима открыл глаза и, щурясь, посмотрел на мужчину.

– Почему именно учителем?

– Ну, вы так хорошо умеете руководить. – Дима указал ладонью в сторону мальчишек.

– А разве для этого обязательно нужно быть учителем? – Анатолий подпер ладонью подбородок, задумчиво глядя перед собой. – Хотя такое звание у меня действительно когда-то было. Меня наградили. Но вообще, Дима, у меня другая профессия. Действительно, несколько лет я организовывал туристические поездки. В основном для детей. Им нравилось. Вроде бы…

– А куда вы ездили?

– В Пятигорск, Кисловодск. В походы ходили по Приэльбрусью. На море даже ездили несколько раз.

Дима слушал собеседника, думая, как повезло каким-то счастливцам.

«Прикольно было бы съездить с Толиком куда-нибудь. В Питер, например».

Дима еще не был в Санкт-Петербурге. Он очень хотел поехать туда в прошлом году с Оксаной и тогда еще ее женихом Вадимом, но они его с собой не взяли. Мальчик тогда плакал и умолял Оксану (и даже пытался повлиять на ее решение через маму), так ему хотелось побывать в Эрмитаже.

«Там мумия лежит жреца Па-ди-иста. Настоящая мумия! Я объяснял это Вадиму, но он только рассмеялся и сказал, что если мне так нравятся мумии, он отвезет меня в Москву. В мавзолей. И не отвез».

– Толик, а вы были в Эрмитаже?

– Да, несколько раз. А ты?

– Пока еще нет. Но я очень хочу.

– Понимаю. Там здорово, – кивнул Анатолий. – Ленинград вообще очень красивый и интересный город.

«Толик называет Питер по-старому. Совсем как мама. Забавно».

– Толик, а сколько вам лет? – спросил мальчик и снова мысленно упрекнул себя в навязчивости.

– Сорок девять, – охотно ответил мужчина. – А на сколько выгляжу?

– Я плохо разбираюсь в определении возраста людей, – виновато сказал Дима.

– Но ты же – будущий археолог. – Анатолий покосился на собеседника. – Ты должен уметь разбираться в древностях.

– Ну, не такая вы и древность.

– Древность-древность, – улыбнулся мужчина и коснулся пальцами плеча Димы. – Вот посмотри на те деревья. Вон, дубки на том берегу.

Дима сел, смотря на противоположный берег озера. Берег весь порос деревьями, но все же дубы, раскинувшие свои толстые, кряжистые ветви, выделялись на фоне остальных. Даже высокие стройные сосны, казалось, расступались перед ними.

– Эти дубы посадил я, – с гордостью сказал Анатолий. – Саженцы туда привез. Теперь там очень уютная поляна.

– А мы сможем дойти до этой поляны? – спросил Дима.

– Конечно, завтра сходим, – кивнул Анатолий. – Только нужно рано встретиться – часов в пять утра. Сможешь?

– Смогу. – Вообще-то Дима любил утром поспать подольше, но отказаться от такого соблазнительного предложения было немыслимо. – Без проблем.

«Завтра сходим! Значит, будет „завтра“! А может, мы и на море где-нибудь встретимся потом? А может, и…»

– Можешь позвать своего друга.

Мужчина посмотрел в сторону Ромы: тот строил башню из влажного песка. Дима проследил за взглядом.

– Рома мне не друг. – Дима подумал, что это звучит грубовато, и поправился: – Просто знакомый.

– Значит, не станем его звать?

– Не станем. – Мальчик обрадовался, что ему ни с кем не придется делить внимание Анатолия. – У меня был друг Миша, но мы поругались…

Дима вспомнил Мишу: веселый, кудрявый мальчик (он был чуть выше и крупнее Димы), которому благодаря прекрасной памяти слишком легко дается учеба. Дима подружился с Мишей лишь в начале прошлого учебного года – дети стали практически неразлучны. Миша, конечно, не так сильно увлекался историей, как Дима, но разговор поддержать мог. Дима был счастлив, считая, что наконец-то встретил лучшего друга. Кто же знал, что все так закончится?