Хотел отвезти девчонку домой, но встретил сопротивление. Всё сама! И помощь ей не нужна. Как же! Или не хочет принимать её от меня? Может настолько боится? Но ей некому больше помочь. И всё равно она артачится. Злюсь, не понимаю почему. Не привык, что кто-то оспаривает мои решения. Да, именно из-за этого. Большой опыт в управленческой сфере даёт о себе знать.

В лифте Александру приходится тесно прижать к себе, потому что уж очень маленький он для троих здоровых мужиков и одной небольшой девчонки. Не знаю, почему, но язык не поворачивается назвать её женщиной. Её действия настолько неуверенные, что больше принадлежат маленькой испуганной девочке.

И всё же, когда в лифт зашли эти двое, мужской инстинкт сработал на ура: прижал к себе малышку, чтобы не тёрлась об этих мужиков.

На улице погода свирепствует. Девчонка ёжится от холода. И только сейчас замечаю, во что она одета. На голове капюшон короткой чёрной куртки, которая больше напоминает демисезонную, нежели зимнюю. Ноги облачены в тёмно-синие джинсы, обута в кроссовки. Блять! Ну конечно будут проблемы с почками. Ещё и худая, как тростинка. Маты так и стремятся вырваться, но сдерживаюсь. Моё недовольство выражается суровым взглядом, направленным на девчонку. Понимаю, что пугаю её, но не могу унять свою злость. Знаю, что не от хорошей жизни она вынуждена ходить в этой одежде, далеко не по сезону и далеко не модной.

В машине держится напряжённо, будто боится. Включаю печку, чтобы девчонка согрелась. Когда тянусь, чтобы застегнуть ремень, её щёчки начинают алеть. Нагрелась или смущается? Тушуется вся. Видно, что чувствует себя не в своей тарелке.

Да, не привык я общаться с такими девушками. В моём окружении сейчас все холёные, ухоженные, знают себе цену. Только вот не всегда цена совпадает с качеством. С виду красивая, а в голове пустота. Хотя мужики сами виноваты, ценят красоту, никому ум не впёрся. Правда, когда мне одна заявила, что не понимает, как определять время по часам со стрелочками, я напрягся не на шутку. И ладно бы, если она стеснялась этого. Напротив, она заявила, что прогресс не стоит на месте, и она не собирается напрягать свою головку, высчитывая деления на часах. Пугает не то, что она чего-то не знает или не умеет, а то, что она и не стремится узнать. Многим покажутся мои рассуждения глупыми, мол я придираюсь ко всему, но это лишь малая капля того, с чем приходится сталкиваться в жизни. Как раз этот случай и научил меня не судить людей по обёртке.

Во дворы въезжаю осторожно, так как узкие улочки не внушают доверия. Сугробы расчищены кое-как, не хватало ещё застрять. Рядом с серыми хрущёвками припаркован в основном отечественный автопром. Останавливаюсь напротив одной из них. Рядом с заваленной снегом лавочкой, валяются пивные бутылки и окурки. Покошенная крыша крыльца, заваленная пышной шапкой снега, не внушает доверия. Провожаю девчонку взглядом, но не удержавшись, озвучиваю мысли, которые вертелись на языке ещё около больницы:

– Купите себе нормальную куртку.

– Зачем?

– Ваша слишком короткая для таких морозов.

Девчонка лишь кивает в знак согласия, а после скрывается за дверьми подъезда.

В квартире стоит шум, видимо, опять пьянка в самом разгаре. Прошмыгнула к себе в комнату незамеченной. Голова немного болит. В комнате дубак. Ещё немного и при дыхании будет виден пар. Из кармана достаю список с лекарствами, изучаю его. Здесь пять препаратов, все незнакомы. Нужно будет узнать в аптеке, во сколько мне обойдётся вся покупка. Денег мало, зарплата тоже не скоро. Нужно еду купить в первую очередь, потому что кроме чая у меня ничего нет. Утром в больнице кормили, но скоро уже обед.

По пути в магазин захожу в аптеку. Фармацевт назвала сумму в половину моей зарплаты. И это при условии, что таблеток хватит на месяц. Минимальное время приёма – три месяца. Да, прогноз неутешительный. Буду откладывать по максимуму. Но чтобы что-то отложить, нужно сначала это что-то заработать. В голову приходит одна мысль. Как приду домой, обязательно её проверю.

За своими мыслями не заметила, как дошла до магазина. Беру самое необходимое и нескоропортящееся. В итоге в моей корзине оказываются недорогая пачка макарон и сушки к чаю. Проходя мимо фруктов, не могу оторвать глаз от апельсинов. Большие оранжевые и такие сочные. Беру в руки один и подношу к лицу. В нос ударяет сладкий запах фрукта. Он у меня всегда ассоциировался с праздником. Как же я их люблю! Чёрт, не могу устоять, беру один в корзину. Обещаю, что эту затрату закрою дополнительной работой.

У соседей по квартире узнаю, кто является управляющим по дому. Они меня направляют в квартиру этажом выше. Не раздумывая поднимаюсь на этаж. Квартиру открывает женщина лет пятидесяти. После недолго разговора и выяснения всех обстоятельств, она согласна взять меня на место уборщицы подъезда и придомовой территории. Деньги небольшие, но их я смогу потратить на лекарства, и не придётся много откладывать. По итогу договорилась, что меня оформят по совместительству с основной работой. Хоть я не совсем понимаю все тонкости, но это официально, и не должно отразиться на моём основном заработке. Правда и работать придётся больше, но это даже хорошо. Я уже заметила, если ты чем-то занят, то это отвлекает тебя от дурных мыслей, которые пожирают изнутри.

Так в приподнятом настроении иду в квартиру. Направляюсь на кухню, нужно чайник закипятить. Вспоминаю, что в комнате лежит апельсин и моё настроение поднимается ещё на одну ноту выше. Пока жду чайник, в кухню заходит сосед, кажется, сожитель тучной женщины с комнаты напротив моей. На нём майка-алкоголичка и синие спортивки. По его опухшему лицу понимаю, что вчера они «хорошо» провели время. Отворачиваюсь к плите.

– О, соседка, чего отвернулась сразу, не здороваешься?

– Здравствуйте, – произношу с нескрываемым презрением. Ну не люблю я пьяных! Я их до жути боюсь. И хоть сейчас он не выглядит в стельку устланным, запашок всё равно присутствует.

– И откуда у нас появилась такая красавица? – спрашивает дядька.

– Оттуда, – отвечаю. На диалог я сейчас не настроена.

– Ух, какая дерзкая. Мне нравятся такие! – произносит дядька и сразу же после, чувствую руки на своей талии. Я дёргаюсь, как от удара, пытаюсь убрать его руки, но это лишь приводит к обратным последствиям. Его пальцы сильнее смыкаются на мне, прижимая к своему телу. Внутри резко возрастает паника. Липкий страх охватывает моё тело. На автомате, нежели обдумано, начинаю размахивать руками и случайно задеваю чайник, стоящий на плите. Руку обжигает резкая нестерпимая боль. Чайник с грохотом падает на пол, лишь чудом не залив нас кипятком. Спустя секунду, руки соседа размыкаются и слышу его шипение.

– Суууууукаааа. Ты меня ошпарила! – вопит сосед, и только сейчас замечаю, что на его штанине небольшое пятно от воды. Пячусь назад, придерживая здоровой рукой обожжённую руку, при этом не свожу взгляд с дядьки. Его глаза наливаются кровью. А дальше следует удар кулаком. Я не успеваю предугадать его действия, из-за чего новая боль обжигает скулу.

Не секунды больше не мешкая, убегаю в комнату, закрывая дверь на щеколду. Тыльная сторона ладони нещадно жжёт, рассечённая скула ноет, отдавая звоном в голове. Через минуту дверь сотрясается от ударов. За ней раздаётся мат соседа. На шум выходят другие соседи. Слышу разговоры, которые стихаю через пару минут.

Я больше не сдерживаю слёзы, боль слишком ощутима. Ложусь на кровать. Сейчас я рада прохладе комнаты. Лежу на боку, здоровая щека соприкасается с прохладной подушкой. Голова всё ещё гудит, а поток слёз пропитывает подушку влагой. От эмоционального напряжения проваливаюсь в сон.

– Информацию слили со сторонних сайтов, поэтому данных нет, нить обрывается. Нужно внутреннее расследовании провести. Прошерстить всех, особенно вновь прибывших. Насколько мне известно, у нас в этом месяце было несколько новых ребят, – докладывает Сава.