«…спроектированный с нуля. Он является первым железнодорожным лайнером нового поколения. Несмотря на двухэтажную конструкцию, в каждом вагоне находится всего четыре купе повышенного комфорта. Специально обученный персонал поезда всегда готов помочь пассажирам. В вагоне – ресторане работают одни из лучших поваров страны, которые приготовят изысканные блюда. В том же вагоне будут проходить и развлекательные мероприятия, и просмотры новинок кино. Для обеспечения необходимого тонуса организма, во время малоподвижного образа жизни, в составе лайнера есть вагон – спортзал. Он оборудован безопасными тренажерами, на случай резкой аварийной остановки, а также раздевалкой, душем, и массажным кабинетом.

По мнению конструкторов и дизайнеров данного поезда, в будущем такие сверхкомфортабельные экспрессы помогут дополнительно стимулировать отечественный туризм, а длительные железнодорожные поездки перестанут отождествляться с утомительным ожиданием прибытия.

Прогноз погоды на сегодня. Жаркое лето продолжает свое господство. Ожидается ясный безоблачный день. Ветер до двух метров в секунду. Температура днем – двадцать семь – тридцать градусов. Ночью – двадцать два – двадцать пять…»

– Ну и жара, – прервал своим голосом радиотрансляцию таксист. – Похоже, все лето оставшееся так и будет.

Родион молчал, смотря в окно. Таксист несколько обидчиво посмотрел на него в зеркало заднего вида. Пассажир не хотел поддерживать беседу, а ему – таксисту еще весь день работать в обдуваемом кондиционером автомобиле. И все-таки он сдаваться не собирался.

– Про поезд слышали новость? – чуть громче он спросил, и чуть резче притормозил на очередном повороте. – От нашего вокзала сегодня стартует. Я уже сегодня пару человек туда возил. Народу там – на перроне, тьма. С самого утра этот поезд фотографируют. Большой такой, высокий, но короткий. Мало вагонов.

Родион продолжал молчать, смотря в окно. Он уже думал о своем возвращении в северную столицу. Думал о Злате. О том, чем он хочет заняться, когда вернется. И о том, чем он точно заниматься больше никогда не будет.

Таксиста такое игнорирование начинало раздражать. Но выпускать пар на пассажира он не хотел.

– Да куда ты прешь, козел? – крикнул он обогнавшей машине.

При слове «козел», Родион словно очнулся от глубокого сна. Для него это слово стало иметь особый смысл, связанный с его прошлым. Не чем-то оскорбительным, а скорее мистическим, если не сказать оккультным.

– Прошу прощения, – обратился он к таксисту. – Что вы сказали?

– Да, поезд, навороченный такой, у нас построили, на вокзал пригнали сегодня, и он от вокзала отъезжает, – сказал тот, с довольной улыбкой на лице. – Любопытно просто. Наверное, купе дорогущее, если, конечно, билеты вообще продаются.

– Да, – рассеяно повторил за таксистом Родион, снова погружаясь в свои раздумья. – Дорогие, наверно.

– И для кого вообще такой сверхкомфортабельный поезд строить? – не унимался таксист, чувствуя, что теряет собеседника. – Название еще придумали – «лайнер», блин. Кто на нем ездить будет вообще? Мы в прошлом году с женой и детьми на юг катались в обычном купе, и то рады были. В вагоне кондиционер, везде чисто, прибрано, проводница симпатичная, на меня заглядывалась. Разве этого недостаточно для комфорта?

– Согласен, – Родион почти утонул в своих мыслях. – Недостаточно.

– В смысле? – резко удивился такому ответу таксист.

Родион мысленно обернулся, и туманно бросил в закрывающуюся дверь своих чертогов разума.

– В смысле, да.

Таксист хотел было что-то сказать, но оценив уровень адекватности своего пассажира, решил помолчать. Он прибавил звук своего проигрывателя.

«…на двоих любовь одна.

Но я снова холодна,

Подогрей мою любовь,

Когда встретимся мы вновь.

Твои губы как вино…»

– Так сыграем в домино! – оборвал песню таксист и засмеялся.

Родион посмотрел на него. Полный искренней радости водитель сверкнул своим взглядом в зеркале заднего вида. Но увидев, что пассажир сидел с бесстрастным выражением лица, понял, что тот не оценил шутку.

– Не понимаю я современные песни, если честно, – решил обосновать свой юмор таксист. – То ли раньше было? «Хоп – хэй – лалалэй!» «Лондон, гудбай!» «Восемнадцать мне еще!» В каждом слове был смысл, посыл какой-то! Слушаешь и ассоциируешь себя с песней! А сейчас? Посыл есть, смысла нет. Согласны?

– Не знаю, – невнятно ответил Родион. – Я не слушаю музыку.

– А знаете, почему не слушаете? – решил закрепить свою победу в беседе водитель. – Потому что нечего слушать стало. Ну, вот лезет изо всех экранов и колонок эта Сиркисс…

– Кто? – не понял Родион.

– Ну, Сиркисс! – с интонацией уточнил водитель, полагая, что от этого все должно проясниться. – Только что эту песню про любовь пела. Она землячка наша. Еще помню, по ресторанам у нас выступала. Потом ее, видать, продюсеры заметили, и увезли в столицу, хе-хе, раскручивать. И вот теперь она – звезда отечественной эстрады. Правда, песни стали хреновые. Раньше, в ресторанах, лучше пела, и со смыслом. «Ромашки в поле соберу», там «Дом родной мой у реки» и все такое. Под водочку, аж, на слезу прошибало. Эх, жалко девчонку.

Родион не знал, как лучше поддержать разговор. Он понял, что таксисту просто хотелось поговорить, а ему побыть наедине. Однако чувствуя, что вести себя невежливо по отношению к водителю нельзя, Родион все-таки сочинил комментарий.

– Кто-то мечтает о карьере и мировой славе, кто-то об обычной жизни. И, наверное, это хорошо, чтобы мечты у людей сбывались.

Таксист несколько удивился от такого высказывания Родиона. Он даже на секунду повернулся к нему, чтобы получше разглядеть своего пассажира.

– А вы сами чем занимаетесь? – спросил водитель.

– Я – частный детектив, – ответил Родион, но тут же поправил. – Бывший. То есть на пенсии… То есть в отпуске… То есть не работаю детективом.

От такой подачи информации, таксист решил помолчать. Родион ему показался и впрямь не совсем адекватным. Но представитель столь редкой профессии, все же тянул водителя задать вопрос.

– Что вы расследовали раньше?

– Разное, – уклончиво ответил Родион. – Все и не упомнишь. Супружескую верность, например. Еще были… дела наследства. Вот вроде бы и все.

– А говорите, что и не упомнить – усмехнулся таксист.

– Поверьте, – серьезно сказал Родион. – Некоторые моменты моей работы очень хотелось бы забыть.

Таксист от досады отвел глаза в сторону. Ему явно давно не попадался такой не располагающий к беседе пассажир. Ощутив на своих висках капли пота, несмотря на кондиционируемый автомобиль, водитель все же решил оставить дискуссионное поле с ничейным счетом.

Родион снова погрузился в свои мысли. Вот уже полгода он колесил по стране. В качестве туриста, он посетил несколько крупных городов, пару заповедников. Сходил в несколько походов, полетал на паропланах, сплавился на каяках по рекам. Когда он завершил свое последнее дело, то спросил себя, чего хочет. Увидеть страну – было первым внутренним ответом.

Родион был поражен многообразию во всех смыслах. Начиная с климата, заканчивая менталитетом местных жителей. До этого момента, он словно спал в своем крошечном мирке. И вот он проснулся, и проникся ощущением огромного масштаба, почти величия от той страны, в которой он родился и живет.

Теперь же Родион возвращался домой. Его город, с частыми дождями и белыми ночами, ожидал своего «блудного сына». Ждала его и Злата. Они успели только месяц вместе пропутешествовать, потом она вернулась самолетом домой, и сразу на работу – в городскую больницу. Родион решил продолжить свое путешествие. Ему не хотелось сильно навязываться Злате своим присутствием – они и так познакомились совершенно случайно на улице. И к тому же Родион несколько смущался своего нынешнего положения. Злата до сих пор не знала, кто он и где работает. Она, похоже, свыклась с той мыслью, что это может оказаться тайной. Еще больше подозрений вызвало приглашение Родиона вместе попутешествовать по стране. Понимая, какое это недешевое удовольствие, вопросов у Златы прибавилось, однако задавать их Родиону она не стала. Ее вполне устраивала та легкость отношений, которую он внес в ее жизнь. С ее работой врачом, этого пока было достаточно. Несмотря на удерживание некоторой дистанции друг от друга, в плане отношений, все же Родион и Злата созванивались по видеосвязи каждый день.