Ром потянул себя за темные волосы.

― Они не должны были вовлекать тебя.

― Я спала с врагом. Конечно, они вовлекли меня.

― Ты еще ребенок, Кэти. ― Он посмотрел на меня с отвращением и недоверием.

― А сейчас? ― я выстрелила в него в ответ. ― А ты разве нет? Ты не можешь быть намного старше меня. ― Я стерла тушь под глазами и потянулась за бумажным полотенцем.

Конечно, металлический дозатор был пуст. Ром поднял низ рубашки, и я увидела на миг его пресс, прежде чем он схватил меня за затылок и провел рубашкой по моему мокрому лицу, чтобы вытереть его.

― Я достаточно взрослый, чтобы понимать, что хорошо, а что плохо. Тот мужчина, который спал с тобой, был неправ.

― Это было по обоюдному согласию. ― Меня заглушала его рубашка. Я заколебалась, а потом пробормотала. ― В основном.

― Твой возраст не позволяет этого сделать. ― Он тоже сделал паузу, опустил рубашку и снова встретился со мной взглядом. ― Целиком и полностью.

Зажала губы между зубами, мой гнев нарастал. Он не имел права судить меня или тех, с кем я была.

― Моя сексуальная жизнь не обсуждается. Какие еще у тебя есть вопросы? У меня не так много информации о твоей невесте.

― Бывшая невеста, ― поправил он и вздохнул, прежде чем прислониться к стене. ― Она была в моей жизни только потому, что сказала мне, что ждет моего ребенка. Я… ― Он посмотрел на свои потертые черные ботинки. ― Мы никогда не были совместимы, но я бы позаботилась о своем ребенке. Она не заслуживала…

Я оборвала его. Не знала многого, но знала достаточно, чтобы понять его вину, тяжесть смерти на твоих руках. Никто не должен был нести это.

― Она спала с Джимми. Я знаю это. Она спала с Джимми уже долгое время, Ром. ― Я вздохнула и шагнула к нему. ― Джимми шептал посреди ночи, но я слушала. Он спорил о ребенке, Ром. И я знаю, что ты, наверное, не хочешь этого слышать, но она сказала ему, что он тоже отец.

Он медленно кивнул, не поднимая лица от земли. Его ноги двигались взад и вперед, и когда моя рука сама по себе коснулась его плеча, он вздрогнул.

Я держала его там.

Какое бы бремя он ни испытывал, оно могло быть и моим тоже. Я хотела нести этот груз вместе с ним.

Потом он отмахнулся от меня. Когда он поднял голову, шоколадные глаза погасили все эмоции, которые он испытывал. Связь между нами исчезла.

― Значит, ты знаешь что-то еще обо всем этом. Ты знала, что она была со мной?

Я отступила назад, но комната казалась меньше, опаснее и неожиданно переполненной этой мрачной душой человека.

― Я ничего не знала.

― Но ты только что сказала, что знала. Ты знала, что она спит с ним. Что еще?

― Я поделилась с тобой этим только для того, чтобы ты не…

― Ты думаешь, что твое место здесь, с нами? ― Он шагнул вперед, а я отпрянула назад. ― Думаешь, кому-то из нас есть дело до тебя?

― Марио есть, ― заикнулась я. Дверь громыхнула, когда я ударилась об нее спиной, и мне некуда было деться, когда его грудь встретилась с моей. ― Марио позаботится обо мне. Он сказал, что я в деле. Клятва на крови и все такое.

― Ты дашь клятву на крови, но это не сделает тебя кровью. ― Его слова вонзились в единственное, чего я жаждала. ― Ты знаешь первое правило семьи? Веди себя так, будто ты нас не знаешь. Сегодня ты выйдешь отсюда никем. Мы не проходим мимо на людях и не улыбаемся друг другу. Это новый путь. Семья ― это не семья. Это чужие люди. Ты будешь сама по себе.

― Марио позаботится обо мне.

― Или ты научишься заботиться о себе. Тебе лучше, потому что Джимми больше не будет рядом с тобой, а Марио не будет от тебя никакой пользы, если у тебя не будет Джимми, на которого можно настучать.

― Это не то, для чего я здесь. Это не…

― Ты приманка. Просто и понятно.

Я закрыла глаза и покачала головой, пытаясь избавиться от этих слов. Мои завитые волосы хлестнули меня по лицу, и он ударил рукой по стене рядом с моей головой.

Когда я подпрыгнула, его смех был угрожающим.

― Тебе здесь не место. Найди друга или возвращайся в приемную семью и оставь это позади.

Я уже оставила позади то, о чем он говорил. Ничего другого, кроме этого, для меня не существовало.

― Приемная семья? ― я выстрелила в ответ, когда гнев закипел в моей крови от того, что он упомянул об этом. ― Вернуться к Марвину и зарабатывать ему немного денег тут и там? Ты забрал у меня этот дом, помнишь?

Я не сказала, что он спас меня от этого, что он рисковал своей свободой, чтобы получить мою. Мне нужно было поблагодарить его, а не насмехаться над ним.

― Я ничего у тебя не брал! Этот человек должен был умереть, Кэти. Он должен был умереть давным-давно. Ты не могла быть первой, с кем он так поступил.

― Я знаю, ― пробормотала и посмотрела вниз на белые плитки пола. ― Боже, я знаю.

Он мягко приподнял мой подбородок.

― Я помогу тебе найти место, где можно остановиться. Не связывайся с нами. Ты не создана для этого мира.

Начинать снова и снова, не имея ни одной знакомой души и не представляя, кем я буду, было почти невыносимо. Я была не просто приемным ребенком, не просто сиротой. Марио предложил мне дом, цель, и я собиралась принять это.

― Джимми торговал девочками, как и Марвин. Вы все знали, потому что я помогла это выяснить. Я собираюсь продолжать это делать и буду делать все, что нужно. Я создана для всего, что мне нужно.

Его густая бровь приподнялась, насмехаясь надо мной.

― Создана, чтобы покорять нас, как Клео?

― Только если придется. Женщины борются, чтобы выжить. Если мы этого не делаем, мы умираем, ― сказала я, и эти слова внезапно укоренились глубоко в моем существе.

― Жизнь не ограничивается только выживанием и смертью.

― Ты так думаешь, да? Когда я писала тебе после смерти отца, я надеялась, что так и будет. Но только на мгновение. Я все еще помню кровь, Ром. ― Его губы сжались, когда он слушал меня, он все еще мягко прикасался моего декольте. ― Я попыталась собрать всю папину кровь в своих руках и влить ее обратно в его запястья, прежде чем надавить. Затем я побежала к телефону и закричала, чтобы скорая помощь приехала как можно быстрее. ― Я смотрела в потолок и пыталась сдержать боль. ― Я подумала, что нам нужно чудо, верно? Мы никогда не получали его. Если Бог может дать его другим семьям, то, конечно, мы тоже заслуживаем его. Может быть, они смогут оживить его, и мы сможем рассказать эту историю всем друзьям, которых у нас не было.

Воспоминания после их появления не стали лучше. Социальные службы забрали меня из машины скорой помощи.

А за ними последовала приемная семья с Марвином и его женой. Марвин был милым, пока не наступила ночь.

Я сделала то, что должна была сделать.

Выжила, выбирая мальчиков, с которыми хотела спать, после слишком многих ночей, проведенных с Марвином и мужчинами, которые платили за то, чтобы спать со мной. Мальчики в школе были неуклюжими, но милыми. Джаред и его отец брали меня к себе почти каждую ночь.

Я сделала то, что должна была сделать.

Посмотрела Рому прямо в глаза.

― Я не получила чуда, но боролась, чтобы выжить. Думаю, что сделаю это снова, иначе умру.

Он прошептал:

― Ты не умираешь, Каталина. Ты только начинаешь. ― Его глаза искали мои, поглощая меня, раздевая меня. Почему-то мне казалось, что он видит мой страх, видит, что, возможно, я не так уж сильна, но он покачал головой и повторил. ― Ты только начинаешь.

Затем, прежде чем кто-то из нас успел остановить друг друга, наши губы соприкоснулись. Я почувствовала его вкус и впитала каждую унцию его уверенности во мне. В глубине души я знала, что он был единственным, кто считал меня достаточно сильной.

Он оторвал свои губы от моих и поморщился, как будто от боли.

― Держись от меня подальше, Каталина. Ты знаешь слишком много и все же недостаточно, чтобы держаться подальше. Ты погубишь меня, или я погублю тебя.

Он пронесся мимо меня, горячий в одну секунду и холодный, как лед, в следующую.