Троице был вынесен не окончательный приговор, им продлили время ареста на два месяца, впереди меня ждала длинная и очень заковыристая дорога, со множеством валунов и препятствий. Но я с ними справлюсь. Дойду до конца. Только бы он был рядом. Сережа вывел меня из зала, я ничего не успела сказать всем тем людям, которые пришли меня поддержать.

Мы неслись по шоссе, на его БМВ, уже выехав за города. В полной тишине и молчании. Не знала, куда он меня везет, лишь бы далеко, там, где покой. Смотрела в окно, отвернувшись от брюнета. Вот здесь уже практически построили дом, когда впервые приехала в этот город, то на этом месте была свалка и заправка. Дальше лес, с густыми деревьями. Какое-то кафе с красной вывеской и надписью «Добро пожаловать». Не найдя больше ничего интересного для себя, повернулась продолжая смотреть на впереди едущие машины.

Где-то на середине пути мы заехали на заправку. Сережа вышел из машины, оставив меня одну. К соседней колонке подъехала белая машина на заднем сиденье, которой сидела девочка лет пяти. На руках она держала собачку. Нежно обнимая ее и гладя по голове. Улыбнулась, вспоминая Дружка. Девочка, взяв лапку собачки, помахала мне в окно, от чего улыбка на моем лице стала еще шире. Живот отозвался криком о помощи и спазмом. Обняла себя руками, думая, что голодная боль пройдет и недомогание остановится. Сглотнула накопившуюся во рту слюну, разглядывая перед собой приборную панель. Спустя какое-то время брюнет вернулся обратно. На мои колени приземлился тяжелый пакет.

— Поешь, пожалуйста. — попросил Сережа. Не басил, как делал это каждое утро, просыпаясь, не приказывал, как делал это на работе. Не ругался, не кричал, как бешеный. Просто тихо умолял в беспомощности.

Дрожащими руками открыла пакет, найдя содержимое забавным. Упаковка пончиков и всевозможные снеки. Он скупил почти весь ассортимент еды, который продавался на заправке. Так же, он протянул мне горячий стакан, который обжог мои пальцы и ладонь, когда я решила его взять. Но эта боль не сравниться с той, которая жила в моей душе долгие годы. Аромат кофе поплыл по салону. Сто лет не ела пончиков. Вгрызлась в один зубами, откусывая большой кусок розовой глазури с нежной малиновой начинкой. Сладость во рту растворилась на языке, от чего хотелось застонать, но я подавила это желание, откусывая снова и снова. Доев один, мне захотелось еще, но их в коробке оказалось только два, один я съела, а другой? Он ведь был для него. Просто смотрела в пакет не решаясь спросить.

— Ты можешь его съесть. Я купил тебе.

Мысленно отблагодарила, вгрызаясь во второй, запивая его горячим кофе. Доев почти весь, мы снова тронулись в путь. Ехали долго, и если сначала не знала куда, то сейчас начала узнавать эту дорогу. Мы не заезжали в мой родной город, объезжая его. Сережа остановил машину на обочине, рядом с лесом, поглядывая в телефон. Вышел, открывая мою дверь и протягивая руку, как почти всегда это делал, но в этот раз я ее не приняла, вылезая из внедорожника сама.

Мне придется пройти этот путь одной, снова. Но я твердо решила для себя, что сделаю это.

Большие сосны тянулись вдоль дороги, не было видно ни конца, ни края. Грязный снег в перемешку с глиной и ветками, всасывал мои ботинки, наровя засосать в трясину поглубже, но мне было все равно, я уверенно шла к тому самому месту, где пять лет назад почти оборвалась моя жизнь. Меня тащили по этой дороге, а теперь я иду по ней сама, на твердых ногах. Осталось еще немного, и я дойду до цели. Здесь не далеко. Я шла первая, за мой утопая в грязи, тяжелыми шагами шел Сережа. Вела его к месту своей казни, как Сусанин, поляков.

Спустя пятнадцать минут прогулки, мы пришли. К тому самому обветшалому сараю, где сломалась моя жизнь. Я не впускала сюда никого. Строя заново стены, обнося эти деревянные доски колючей проволокой, и закрывая все на замок. Тело мое вынесли отсюда, но душа осталась здесь, бродя по ночам и ища выход.

Строение было почти разрушено, удивилась, как оно смогло простоять так долго. Грязное, изношенно и никому не нужное. Кое-где оторвались доски, плашмя лежа в грязи. Двери не было, шифер на крыше уже тогда был в дырах, а сейчас он почти весь потрескался и укрыться здесь от стихии явно не получится. В нем должна была лежать гнилая трава, но наверняка ее там больше не было.

Сделала шаг навстречу укрытию, но Сережа меня остановил, перегораживая путь рукой.

— Не ходи туда. Пожалуйста.

Послушалась, закрывая глаза и делая шаги мысленно. Забилась тогда в правый угол, ища в нем спасение, из доски торчал длинный ржавый гвоздь. Мне повезло, когда Столяров меня толкнул, то голова чудом прошла в сантиметре от острого конца и я ударилась об брусок, не пробив череп насквозь, поцарапав кожу за ухом.

— Возьми. — сказал брюнет, протягивая мне коробок со спичками. Взяла его, крутя в руке. Надо было сделать это, чтобы жить жизнь. Достала спичку, зажимая между пальцами. Чиркнула ей по шероховатой коричневой боковой части, она загорелась и даже ветер, который обдувал нас не смог ее потушить. Все вокруг так и кричало, чтобы я наконец-то уничтожила это гиблое место, раз и навсегда. Бросила ее прямо внутрь, от чего пламя поднялось вверх, разносясь по периметру и быстро разгораясь. Сережа за руку оттащил меня от места возгорания на приличное расстояние. Почему сарай так быстро загорелся? Смотрела, на языки пламени, не отрываясь. Я больше никогда не смогу сюда придти, этого места больше не будет. Возвращалась, наконец-то обратно. Домой. Шифер трещал от температуры огня, в такт моему сердцу. Ставя жирную точку в пьесе моей прошлой жизни.

Справа скрипнула ветка, там за деревом стоял Сашка с канистрой. Его улыбка была слишком заразительной, чтобы не передаться мне. Так же, как и наши, его ноги утопали в грязи. Но он бежал к нам навстречу.

— Фламинго. — расставил широко руки, подбегая и обнимая меня.

— Сашка. — кинулась ему на шею.

— Запоминающая! — шепнул на ухо. На фоне трещал звук полыхающего дерева.

— Непомнящая. — вспомнила наш диалог, как он стоял под балконом и выпрашивал сигареты в первую ночь, когда я осталась ночевать у Сережи.

— Я знаю, Стеш.

— Мир. Дверь. Мяч. — сказала в ответ. От чего мы вместе рассмеялись.

Ослабил хватку, отпуская, беря мои холодные руки в свои ледяные.

— Я тобой горжусь. Ты смогла вернуться. — на его фоне полыхал сарай, а я не верила, что он говорит мне правду, которую видела собственными глазами. — Я так рад за тебя.

Не верила своим ушам, смотря в синие глаза блондина. Ветер подул, развевая его длинную челку и пламя еще больше

— Спасибо.

Не смотря, на все его подлости, я его простила и готова снова простить, понимая, что все сделанное им было неспроста.

— Оставляю тебя в надежных руках, подруга.

Не поняла его слов, замотав головой.

— Я уезжаю. Да. Веди себя хорошо. Задание тебе, присмотри за моим другом. — посмотрел мне за спину. Наклонился ближе к моему уху. — Ты ему очень сильно нужна. Он вредный и страшный серый волк, которого порой хочется прибить, но он крутой мужик. Мой герой. — не стала оборачиваться, зная, что Сережа стоит за моей спиной и каждое слово долетает до его ушей.

Сашка отпустил меня, подходя к догорающему сараю.

— Когда ты вернешься? — крикнула вслед.

Замотал головой, пиная пепел под ногами.

— Уже никогда, Стеша. Уже никогда.

Махнул рукой на прощание, скрываясь за ветками, уходя вглубь леса.

У нас с ним были истории, но его была гораздо ужаснее. В то место, куда он уходил каждую ночь, не было сарая. Он никогда не сможет вернуться домой.

От моего укрытия не осталось ничего, кроме пепла, который вскоре развеется по ветру. С теплой погодой лес заживет и задышит, полной грудью, как и я. На этом месте вырастет высокая трава и прорастет одна единственная ромашка. Напоминая о том, что выход есть всегда.

Мы возвращались к машине. Не оборачивалась назад, теперь я шла только вперед навстречу к своему будущему. Где была я и он, тот, который вез нас обратно. Теперь мне хотелось жить, есть и дышать, не чувствуя боли на вдохах.