Хестер на мгновение запнулась, прежде чем назвать полное имя старого графа. Она вдруг поняла, что не произносила его так долго, что оно даже звучит чужеродно!

«Я, наверное, уже и не вспомню полное имя отца», – хмыкнула про себя Хестер.

– Так ты познакомишь нас? – Хестер с нетерпением посмотрела на отца. – И я надеюсь, что вы с Римманом отправитесь со мной.

– Во дворец? – задумчиво спросил граф Аргеланд.

– Да, – твердо проговорила леди Аргеланд. – Римману скоро поступать в Военную Академию, а его манеры…

Замолчав, Хестер немного подумала и исправилась:

– Наши манеры сильно истрепались за последний год.

В комнате повисла тишина, которую разбила негромкая фраза Октавиуса Аргеланда:

– Только глупцы откажутся от визита во дворец, тем более если приглашение исходит из уст самой Императрицы. Римман, позови Киррис.

Проводив взглядом вышедшего брата, Хестер посмотрела на отца.

– Итак, Драгари. Остров ледяных мастериц, на котором родилась Дьеллара Аргеланд, верно? Именно этот странный дар никак не покидает женщин нашего рода.

Старый граф тяжело вздохнул:

– А знаешь, почему этот дар так и не ушел в другой род?

– Потому что он… Я не знаю. Нет, однажды он выходил за пределы рода, – Хестер вспомнила Горма.

– Не он, а его носительница. Она оставила нам, Аргеландам, наследника, а сама ушла за любимым, – поправил дочь граф. – Дело в том, что одаренные девушки не покидали семьи. Их истинные входили в наш род. Все ради того, чтобы, встав во главе семьи, они могли получить доступ вот к этому артефакту.

Октавиус закатал рукав и показал тонкий стальной браслет.

– То есть от тебя род должен был перейти ко мне? – прошептала Хестер. – Немыслимо. Но почему я об этом не знала?!

– Потому что мы не говорим об этом и не пишем в открытых семейных книгах. Потому что входящий в род мужчина клянется забыть прежнюю семью и прежнее имя.

– А ты…

– Нет, я – урожденный Аргеланд, – рассмеялся отец. – Девочки с твоим даром рождаются не каждое поколение, забыла?

– Растерялась.

Тихий скрип половиц возвестил о возвращении Риммана.

– Моя бесценная венценосная дочь, позволь представить тебе Киррис Озерную, мою истинную.

Вышедшая из-за спины Риммана женщина сделала неуклюжий реверанс.

– Киррис, перед тобой моя дочь Хестер Мерех Аргеланд, правительница Элеарской Империи.

– Ваше Императорской Величество. – Киррис вновь сделала свой неловкий реверанс. – Счастлива… лицезреть вас.

– Не надо мучиться, – Хестер подошла к ней, – выпрямись. Ты – сердце моего отца, и я надеюсь угоститься сластями на вашей свадьбе.

– Мы говорили тебе, Киррис, что не относимся к тем снобам, что запирают своих «неподходящих» истинных в далеких поместьях, – фыркнул Римман.

– Если ты захочешь, то научишься держаться в обществе, – кивнула Хестер, – у тебя будет столько наставников, сколько тебе потребуется. Если не захочешь – что ж, род Аргеланд переживает не лучшие времена, и никто не будет обижен, если вы с отцом откажетесь посещать светские мероприятия. Соберите вещи, Римман. Сегодня и сейчас вы уходите со мной.

– Не сегодня, а завтра, – поправил граф дочь. – Оставьте нас наедине. И вы, капитан, тоже.

Когда дверь была закрыта, Хестер с недоумением посмотрела на отца:

– Почему завтра?

– Сейчас я передам тебе главенство, – Октавиус заклятьем взрезал левую ладонь, – и ты сможешь найти ответы на свои вопросы.

– А просто сказать ты не можешь? – нахмурилась Хестер.

– Больше того, – усмехнулся граф, – «просто сказать» ты не сможешь даже своему супругу. Клятва молчания вплетена в нашу кровь, в нашу силу. Помнишь, как ты в семь лет клялась быть Аргеланд?

– А после повторяла эту клятву в семнадцать, – Хестер облизнула пересохшие губы, – действовать во благо, не отступать от заветов предков и всегда держать данное слово.

– Истинно так, – кивнул Октавиус.

И, смочив пальцы правой руки в своей крови, мазнул подушечками по щекам и лбу Хестер.

– Добровольно и без принуждения приветствую новую главу рода Аргеланд. Хестер Мерех Аргеланд, плети и сияй от сего момента и до того, как сама решишь окончить свой путь старшей женщины рода Аргеланд.

Затем он проговорил несколько фраз на неизвестном Хестер языке, и стальной браслет, замерцав, превратился в крошечные сияющие точки. Этот рой взметнулся вверх, а после нашел прибежище на руке леди Аргеланд.

– Что это? Я чувствую, что оно… Оно присосалось к моей магии, – прошептала Хестер и подняла руку, чтобы рассмотреть браслет.

– Истинная история зарождения нашего рода, – серьезно ответил граф. – Эти иллюзорные книги созданы самой Дьелларой Аргеланд. Мне, как не владеющему твоим даром, были доступны не все тексты.

– А как мне…

– Просто пожелай. И сядь поудобнее, – граф усмехнулся, – чтение увлекает.

Раскрыв для себя полный тайн и загадок мир прошлого, Хестер потеряла счет времени. Она лихорадочно листала полупрозрачные страницы и сдержанно ругалась, когда ее пытались отвлечь.

– Все открывается с совершенно другой стороны! – воскликнула она, когда Дьеллара Аргеланд попрощалась со своими потомками и попросила у них прощения. – Но я должна рассказать об этом Даррену. Это и его касается!

Обведя взглядом комнату, Хестер недоуменно нахмурилась: она находилась в чьей-то спальне. Очень маленькой и очень, м-м-м, бедно обставленной.

– Ох. – Леди Аргеланд хотела было встать, но ей в виски ударила острая боль.

Неловко дернув ногой, она задела не замеченный ранее трехногий табурет. На котором лежали записка и флакон с зельем.

«Выпей и в постель. Я тоже читал родовые хроники запоем и помню, как трещала голова. Октавиус Аргеланд».

– Спасибо, – прошептала Хестер.

Морщась от каждого движения, она откупорила зелье и, осушив флакон, осторожно легла в постель. Мысль о том, чтобы расшнуровать корсет, она отбросила куда подальше. Ребра не скажут ей «спасибо», но сейчас… Сейчас она не способна на такие подвиги.

Утром Хестер страшно пожалела о том, что поленилась снимать корсет. Ребра ныли, поясница им подпевала, а голова… Как ни странно, головная боль не вернулась.

Освежив и себя, и одежду заклятьем, Хестер поправила волосы и замерла: в какой момент она решила убрать шляпку, но оставить корсет?

Оглядевшись, леди Аргеланд тихо рассмеялась: кто-то позаботился о ней в тот момент, когда она не могла вынырнуть из призрачных хроник. Этот самый «кто-то» не только снял с нее шляпку, но и шпильки из волос выпутал! И положил все это на узкий подоконник.

Выйдя из маленькой спаленки, Хестер увидела Киррис. Молодая женщина, прижав руку к стене, сосредоточенно выплетала заклятье. Едва она закончила, как по коридору прошелестела волна силы и все светильники погасли.

– Доброе утро, Киррис, – улыбнулась леди Аргеланд.

– Доброе утро, Ваше Императорское Величество.

– Ты собрала вещи?

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Киррис посмотрела в лицо Императрицы и тихо спросила:

– Вы уверены? Я… Я знаю свое место и то, что я…

– Уверена, – отрезала Хестер. – Поверь, если бы моим истинным оказался добрый пекарь, или портной, или лишенный магии воин без гроша за душой – отец не сказал бы ни слова.

«Особенно учитывая тот факт, что мне предстояло встать во главе рода. Как бы к этому отнесся Римман? Ведь абсолютно все были уверены, что именно он наследует отцу?!»

– Вещи собраны, Ваше Императорское Величество. И… Я хочу учиться.

– Вот и славно, – хлопнула в ладоши Хестер. – Где отец?

– Внизу, вместе с капитаном Торнсби и Римом. Я скоро подам завтрак.

Хестер сосредоточенно кивнула, а после на мгновение замерла. Кто она сейчас – дочь своего отца, глава рода Аргеланд или Императрица? Следует ли ей спуститься вниз и подождать, пока Киррис в одиночку справится с утренней работой? Императрица вроде как не должна прислуживать за столом, но…