Лили ответила тем же, но немного напряглась: слишком двусмысленно прозвучала последняя фраза. Казалось, воин каким-то неведомым образом распознал подвох и был готов выплеснуть горячее содержимое прямо в доброжелательный лик. Однако Роланд подул на пиалу и осторожно пригубил пряный напиток:
– Весьма изысканный вкус. Веет летним разнотравьем.
– Проверенный временем рецепт, – женщина спрятала улыбку за поднесённой к лицу пиалой и сделала аккуратный глоток.
Чаепитие было недолгим. Десятью минутами позже Роланд и Лили уже ютились на кровати. Спина к спине. Но он – с краю, приставив ножны к изголовью. Женщина старательно слушала, когда воин уснёт, однако размеренность к его дыханию никак не приходила: то ли страдал бессонницей, то ли просто не устал. Так можно и до утра лежать. Выжидать. Как спать не пойми с кем под боком? Вдруг он совестливый убийца, который избегает смотреть в глаза своей жертве? А Крига по ту сторону двери – не поможет. Правда выход есть всегда. Раз чай действовал предательски медленно, стоило ускорить расползавшийся по телу эффект – разогнать Роланду кровь.
Словно ворочаясь во сне, Лили легла лицом к спине воина и положила ладонь ему на бедро, ощутив всю прохладу стальной чешуи. А чуть погодя, и вовсе обняла. Затем же придвинулась, дыша прямо в шею и незатейливо являя свои намерения. Надо сказать, спокойствие мужчины оказалось не менее холодным, чем броня. Даже не шелохнулся. Хотя не спал. Тогда тонкие пальцы, точно крадущийся паук, взобрались по русому хвосту на висок и дразняще проскользили по гладкой щеке. Лишь после этого воин неторопливо перевернулся, разглядывая укрытое сумраком лицо:
– Любопытный манёвр…
– Помнится, ты сказал, что предпочитаешь приятных душе и глазу собеседников. Беседы у нас… не задались. Ты не бедствуешь, но всё ещё здесь… Возможно, твоим глазам по нраву увиденное? – Лили приподнялась на локте, перекидывая косицы через плечо. – Тогда почему бы не скрасить наше путешествие не только звоном монет и беззаботностью дороги? – её многообещающий взгляд и игривая улыбка вторили тихому голосу. – Выбор за тобой… – женщина смиренно прикрыла веки, однако пальцы её по-прежнему исследовали лицо воина.
Она не сомневалась, что выбор окажется правильным. Правильным – для неё. Её желания плавно перетекали к спутнику, находили отклик, усиливали. Мало кто мог противиться им. Особенно когда чувства были не сыграны – правдивы. Роланд ей глянулся. И если бы не его высокомерное упрямство и подозрительная таинственность, то… Но сейчас она позабудет об этом. Во благо познания.
– Много лет назад я зарёкся слушать манящую страсть, – тихо сказал воин. – Однако ты вероломно рушишь истёртые временем засовы…
Нежные прикосновения. Неспешные поцелуи. Шорох ладоней по схваченной платьем талии. Желания начинали обжигать, точно пламя. Под изящными пальцами броня щёлкала пряжками и шелестела шнуровкой: со звоном падала на пол, обнажая утончённо сложенную фигуру. Следом с кровати сползли и лёгкие шерстяные одеяния. Теперь ничто не мешало бурным порывам, а сквознякам было не под силу выветрить из голов дурман страсти.
Поначалу Лили дивилась устойчивости воина к усыпляющему напитку. Потом же увлеклась. Настолько, что после, когда Роланд всё-таки уснул, лёжа у него на груди, чуть не забыла о первоначальной цели. Сознание! Теперь оно было беззащитно – изящные руки замерли на висках мужчины.
– Прости, – вздох сожаления коснулся губ воина вместе с поцелуем. – Мне необходимо убедиться самой…
Женщина не сразу поняла, где оказалась. Вместо чистоты светлого города вокруг распростёрлись мрачные катакомбы. Ни свечи, ни факела, ни малой искорки. Всепоглощающая мгла. И всё же каким-то неясным образом можно было различить очертания бесконечных тоннелей. Они переплетались в лабиринт и расходились во все стороны, из-за чего пол иногда чудился потолком или стенами.
Пока изумлённая Лили озиралась, по тоннелям прокатился зловещий рокот: словно кроканье тысячи воронов слилось в единое эхо – стало совсем не по себе. Хотелось скорее покинуть неприятное место. Но как тогда узнать правду? К примеру, что таит вон тот особо густой мрак, по форме похожий на какого-то зверя? Свежее воспоминание? Стоило прикоснуться – и душу полоснул знакомый образ. Гиена… Невзирая на искусную иллюзию, Роланд видел истинный облик Криги! Но как?! Женщина от негодования снова копнула тьму, и из неё выплыл другой образ. Великолепная горностаевая кобыла, что сейчас стояла снаружи. Чары должны были выдавать её за деревенскую работяжку!.. Неужели Роланд тоже обладал магией?..
Забыв об осторожности, Лили стала перебирать чужие воспоминания. Спешно и недоверчиво, как молодой вор осматривающий украденные деньги в тенистом переулке.
Вскрытый пласт информации сошёл горным потоком. Бессчётное количество лиц слилось в размытую полосу, а какофония голосов буквально оглушила, но некоторые из них женщина поймала, точно рыбу, подпрыгнувшую над бурлящими волнами. В их числе вкрадчивый баритон Роланда:
«…Всё кончено. Драконы вернули детёнышей под своё крыло – времена «Небесных Всадников» канули в самум. Аль Херон остался без защиты. Спросите себя, о Мудрейший, готовы ли вы простить им эту дерзость?..»
«…Раз вам так важно моё мнение, я озвучу его. Популяция магических существ достигла невероятно высокого уровня, а цветущее королевство впервые дрожит под гнётом волнений. Самое время обратиться к человеческой сути. Пыл народных масс поумерили бы бои существ. Кроме того, разрешения на их отлов и плата за вход на арену способны пополнить королевскую казну…»
«…Иного выхода нет, Ваше Величество. Если вы хотите продлить жизнь принцессы, придётся погубить сотни существ. На основе их неповторимой крови я создам особое зелье. Оно поможет Её Высочеству бороться с недугом…»
И множество подобных речей, где всегда находился предлог истребить как можно больше магических созданий. Не лично – чужими руками. Не зря же всякий раз напротив сидел некто похожий на удручённого правителя. Их волей жуткие решения превратились в страшные указы. И вот уже охотники разделывают единорога, гидра душит химеру на потеху толпе, а дети бегают в масках из причудливых черепов…
Осознание катастрофы проникло сквозь видения – Лили захватило оцепенение. Люди стали изводить существ свыше четырёх веков назад, задолго до её рождения. С каждым погибшим пегасом, драконом, мефитом так же слабела излучаемая ими энергия, основа плетения светлых чар. Горстка восставших энтузиастов не смогла остановить охватившую королевства промысловую лихорадку, настолько прагматичную, что даже кости магических созданий перетирались в порошок для алхимических нужд. История тысячелетий потерпела крах – настали времена, когда на смену заклинаниям пришла острая сталь. Магия с «чудовищами» остались лишь в пыльных легендах.
Но в холодном пепле великой эпохи ещё теплились крупицы истоков – преданные прошлому находили их и берегли как зеницу ока. Тайно. Рискуя навлечь на себя осуждение общества.
Лили тоже помогала сохранять былое наследие: знания, артефакты, чудом уцелевших существ. А теперь могла воочию узреть того, кто повинен в угасании сил Света. Того, чьё жестокое сердце переполняла Тьма, совершенно другая энергия, искажавшая суть жизни и погружавшая умы в неминуемое безумие.
Пламя праведного гнева погасил страх, едва мрак обнажил имя владельца сознания. Леонардо. Древний и могущественный некромант, о котором когда-то рассказывал наставник. Это объясняет, почему сонный чай еле подействовал и, видимо… ненадолго.
Тревогу усилило вновь закрокавшее вороньё, что, казалось, чувствовало ментальное вторжение и всячески пыталось пробудить хозяина.
Заразительное коварство будто расползалось от спящего колдуна по всей хижине. Плащи, что хранили тепло их тел, путали ноги. Кровать подставила подлую подножку. Даже собственное, впопыхах натягиваемое, платье не желало выпускать из плена складок. А мысли в это время кружили хоровод. Убить. Бежать. Остаться. У Лили не было ни малейшего сомнения в справедливости предания смерти. Столько бед натворить! Изломать жизней! Спровоцировать изуверских убийств! Да только как убить уже мёртвое? Древнее и изворотливое… Охочих палачей и до неё хватало, а результат – перед взором. Самое разумное – исчезнуть, найти укрытие в родных стенах. Каковы бы ни были намерения колдуна, после опаивания и ковыряния в мозгах вряд ли они окажутся столь же мирными: подобные выходки никто без внимания не оставит, и уж тем более не Леонардо. «Но каковы же были его намерения?» – подзуживало неуёмное любопытство. Однако суждено ему так и остаться неудовлетворённым: ну не имела Лили права рисковать собой…
