Временами у Дэйва возникало тревожное чувство, что он должен вспомнить что-то, связанное с кораблём. Это было как-то связано с человеком, когда-то жившим на нём вместе с ним. Они пришли из другого мира, где он родился, и по какой-то причине он должен был вернуться туда.

Частью своего сознания Дэйв совершенно ясно понимал, что всё это значит, но другой части его сознания всё это казалось несущественным. Что значил для него этот мир, находящийся так далеко в космосе? Он прожил в нём всего несколько лет. Проблемы того мира не касались мира этого. Он никогда по-настоящему не был частью того мира, никогда не понимал, какой сложной была земная жизнь.

Но Рендора была миром, который он мог понять. К которому он принадлежал.

Ежедневно он выходил в поле с Тарой и остальными жителями и обрабатывал плодородную почву. На Рендоре не было суровых зим, и урожай собирали круглый год. По ночам в городе звучали музыка, люди танцевали, царили веселье, дружба и уют. Не было ни войн, ни борьбы, ни тирании, ни неправильного устройства общества, ни бедности. У каждого было своё место в жизни, и все были счастливы.

Что могло вернуть Дэйва в мир, находящийся на расстоянии шестидесяти шести триллионов миль? Мир, отличительными чертами которого были войны, страдания, нищета и ужасная, непостижимая сложность. Какая-то часть сознания Дэйва знала слово «долг», но ни одна часть его сознания не могла перевести это слово на человеческий язык.

Однажды, когда он прожил на Рендоре почти год, Тара с сияющим блеском в глазах раскрыла ему один секрет. Услышав эту новость, Дэйв почувствовал слабость. Они с нетерпением ждали этого события, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо прежде.

Настал долгожданный день, и Дэйву Стэндишу показалось, что вселенная обрушилась ему на голову, когда ему сообщили эту новость. В слепой панике он отправился посмотреть сам. Вот оно, маленькое уродливое волосатое существо с обезьяньим личиком, издающее тихие хрюкающие звуки! Тара плакала так сильно, будто никогда больше не перестанет, и избегала его взгляда.

Ошеломлённый, не верящий своим глазам Дэйв уставился на своё детище. И вдруг его осенило.

Гибель Земли!

Как он надеялся избежать этого? Ведь он тоже пострадал от того злополучного космического излучения, которое разрушило регулирующий эволюцию гормон. По прогрессивным законам Менделя, которые он знал до последней буквы, у него могло родиться двое нормальных детей из десяти, но остальные были бы такими же, как этот, или безумными мутантами, о которых ему рассказывал доктор Роско!

Это был живой символ рока, нависшего над всей Землёй, и в своей внезапной тоске Дэйв осознал, что означает этот рок для людей Земли. Миллионы таких же, как он, людей на Земле пережили то же потрясение, которое, казалось, разрывало его душу на части. И ещё миллионы переживут, пока, в конце концов, Земля не останется полностью без присмотра настоящих людей, населённая только огромными ордами недочеловеков и ужасных мутантов. Такова была судьба Земли, о которой доктор Роско пытался ему рассказать, и которую Дэйв до этих пор не мог прочувствовать.

Человечество Земли было обречено!

Если не…

Дэйв Стэндиш внезапно вскочил с постели своей страдающей жены и побежал к кораблю. Добравшись до него полумёртвым от усталости, он поднялся по трапу и побежал в центральную каюту. Лихорадочно вытащил блокнот из того, что раньше было письменным столом доктора Роско, и прочитал его содержимое. Час назад эти слова не имели бы для него никакого значения. Теперь они имели значение — удивительное, невероятное значение.

Дэйв побежал обратно в город, встал на ступеньки центрального здания и обратился к толпе, которая быстро собралась, когда его мужской голос загремел над толпой женщин. Он говорил целый час и знал, что правящие матриархи наверху, на балконах, тоже слушают его речь.

Когда он закончил, большая часть зрителей плакала, и Дэйв знал, что у него не будет проблем с воплощением в жизнь планов доктора. Он раздал указания, и большая часть зрителей последовала за ним к кораблю. Он побежал в кладовую и вытащил оттуда тщательно упакованные инструменты, с помощью которых взял по пинте крови у каждого человека. С добровольной помощью других людей эта кровь была запечатана в банки, специально изготовленные для этой цели на Земле. На следующий день были заполнены тысячи банок, пока больше не осталось свободных.

Эта жизненная сила одного мира, переданная другому, спасла бы Землю, поскольку в ней содержались следы хрупкого гормона, утраченного человечеством. Гормон, который во Вселенной определял разницу между дикой, необузданной эволюцией и нормальной жизнью. Усердные химики Земли выделили бы этот гормон, который был полностью уничтожен на Земле по недомыслию, и произвели бы его в огромных количествах, чтобы ввести всем землянам.

Всё это было в записной книжке доктора Роско. Но он даже не знал, можно ли найти такую планету с эволюцией, подобной земной. И он не знал, что Дэйв Стэндиш, обнаружив это, не приступит к осуществлению этого проекта до тех пор, пока перст судьбы не подтолкнёт его к этому.

Дэйв не стал терять ни минуты. Когда все ёмкости были заполнены, запечатаны и погружены на корабль, он немедленно приготовился к взлёту. Он покидал Рендору, мир, который ему больше никогда не суждено было увидеть, и в котором он был в высшей степени счастлив. Он покидал Тару и знал, что никогда больше не полюбит другую женщину. Он покидал само счастье. Но он не колебался.

Тара умоляла его разрешить ей лететь с ним, и готова была всем для этого пожертвовать. Но Дейв, обладая большой мудростью, запретил ей. Её разум не выдержал бы сурового путешествия в пустоте в течение двадцати двух лет. Только он, взращённый пустотой, мог это сделать.

Его корабль взмыл ввысь и унёсся прочь, ярко сверкая в жёлтом солнечном свете, который не будет освещать его ещё двадцать два года. Рендора уменьшалась в размерах, и Дэйву Стэндишу казалось, что он оставил свою душу там. Но внутри он испытывал глубокое, спокойное удовлетворение. Блудный сын Земли возвращался к земной жизни, хотя большую часть своей жизни он был сыном звёзд.

Двадцать два года и четыре месяца спустя гигантский корабль достиг Земли.

Вид этого места разбередил рану в сердце Дэйва из-за его сходства с Рендорой, раем, который он покинул, чтобы выполнить свою миссию. Дэйву Стэндишу было сорок девять лет, в его волосах уже пробивалась седина. Сорок четыре года из этих лет он провёл в суровом космосе. И всё же Дэйв не испытывал горечи из-за того, что пожертвовал своей жизнью. Теперь ему была ясна огромная важность его путешествия. Это хрюкающее волосатое создание, рождённое Тарой…

Он только надеялся и молился, чтобы ещё не было слишком поздно, ведь на Земле «ложная мутация» действовала в полную силу почти пятьдесят лет. Возможно, за это время численность человечества сильно сократилась. Вероятно, они придерживались жёсткого контроля над рождаемостью, чтобы не допустить появления на свет всё новых и новых нежелательных мутантов. Он спасёт их.

С помощью старой карты Дэйв смог сориентироваться в мире, который он видел только глазами четырёхлетнего ребёнка. Он выбрал Нью-Йорк и приземлился на огромном космодроме Лонг-Айленд. Когда он отключил двигатели, погасив горячий выхлоп ракетных дюз, к его кораблю подбежали служащие и начали прикреплять крюки, чтобы оттащить его в сторону, освобождая место для других спускающихся судов. Это был оживлённый порт. Дэйв был поражён.

Он не ожидал увидеть столько активности в расе, оказавшейся на грани вымирания. Десятки кораблей загружались и разгружались. Мимо непрерывно сновали фигуры.

Как только Дэйв открыл свой люк, он громко закричал от радости, от того, что вернулся целым и невредимым и в его руках есть средства для спасения человечества. Затем, перекрывая шум, он крикнул служащим внизу, которые, казалось, не замечали, что его корабль отличается от сотен других, прибывавших и улетавших, следуя межпланетным торговым маршрутам.